«Пляжный бездельник»: Трава у дома

Новые мифы Хармони Корина


Разбитной поэт по прозвищу Лунный пес (Мэттью Макконахи) зависает на теплом побережье, а между марихуановыми затяжками поглощает в индустриальных объемах коктейли, ласкает бродячих кошечек, распыляет внимание на полуобнаженных женщин и ни в чем себе не отказывает. Этот праздник жизни не нарушает даже известие о свадьбе его дочери, к которой он опаздывает на спорткаре цвета обыкновенной зеленой падальницы (мухи), подставляя потокам ветра мелированные космы, густо загорелое лицо и пропахшую очередной незнакомкой гавайку. Избранник дочери – заурядный молодец, зажатый обыватель, которого папаша мгновенно нарекает Вяленьким, прощупав поэтической ладонью хозяйство зятя. Подобный атомному взрыву – как по цветовой гамме, так и по жизнелюбию, – отпуск без конца может нарушить лишь одно – смерть жены Минни (Айла Фишер). Жизнь проводит против виртуоза гедонизма настоящую боксерскую комбинацию: сначала он узнает, что у Минни роман с его лучшим другом (Снуп Догг в роли как бы не самого себя), затем теряет ее физически, а потом и остается без жениных миллионов. В завещании четко сказано: допишешь книгу, травокур, получишь деньги взад. Приходится Лунному псу бюджетно ловить старый кайф, чтобы вернуть былое вдохновение.

«Пляжный бездельник» – всего лишь шестой за двадцать лет полнометражный фильм Хармони Корина, альтернативной звезды американского независимого, движущегося к пятидесятилетию анфан террибля кино США. Этот ярлык ему припоминают уже почти тридцать лет – со времен сценария к «Деткам» Ларри Кларка, который Корин написал то ли в 19, то ли в 20, то ли все-таки в 22. Влияние той картины ощущается до сих пор – только недавно артист Джона Хилл дебютировал в режиссуре с фильмом «Cередина 90-х», который вышел явно откуда-то из корино-кларковской шинели. Впрочем, киновселенная Хармони фантасмагоричнее всяких зарисовок с американских улиц и отчаяннее любых историй взросления.

Читайте также: Фильмы Хармони Корина


Корин, отвлекающий и увлекающий зрителя экспрессивностью своих персонажей (как принято отмечать – маргиналов и фриков), такой же исследователь американского мифа, как Терренс Малик, Дэвид Линч или Джон Форд. В дебютном «Гуммо» на примере городка, раскуроченного ураганом, он склеил целый мир из детских баек и присказок, создал реалистичный кошмар отрыжки цивилизации. Трясущаяся камера, смеющаяся Хлоя Севиньи (тогда подружка режиссера), эстетика белого отребья, обращенная из кучи мусора в нечто эклектично-цельное. Следом в снятом по Догме-95 «Осленке Джулиэне» он препарировал скрепы: семью, религию, маскулинность; Вернер Херцог собственной персоной тоскует по жене и пьет из башмака, Юэн Бремнер разговаривает с зеркалом, воображая себя королем, монахиня извивается в недозволенных сексуальных мыслях.

Еще через пятнадцать лет, в «Отвязных каникулах» он столкнет лбами другие маскультурные легенды: миф об американской вечеринке, сексуальный вихрь особых летних каникул и смутное новоголливудское обаяние ограбления. Там Корин, вооружившись парой звезд телеканала Дисней и трудягой Джеймсом Франко, променял визуальную бедность на обманчиво праздничный глянец. Хотя было ясно: вырвиглазные цвета и пиршество плоти интересуют режиссера не меньше, чем экзистенциальный выстрел в упор – в мире иерархии успеха следом за выпуском нет никакой долгой счастливой жизни, только авантюры и тревоги.

«Пляжный бездельник» вытекает из этого прощания с детством: Корин продолжает свою коллекцию контрапунктов, столь разнообразных стилистически, но близких на уровне экстравагантно-хмурой интонации. Сбивчивая одиссея Лунного пса, смонтированная в припадочном ритме памяти, танцует между разгоряченными гейзерами успеха и внутренней гармонии, пытаясь нащупать, где начинается и заканчивается поэзия, из какого сора или какой боли она растет, в чем разница между эгоизмом и кайфом. Наконец это попытка просветления без всякого пафоса – лишь с наивными стихами про закат и секс, роскошным розовым халатом, волшебным кустом марихуаны с Кубы, остервенелым куннилингусом, одержимым дельфинами Мартином Лоуренсом, ватагой бездомных и еще более сумасшедшим христианским рокером Заком Эфроном.


«Я совался во все, в чем связь с природой находил», – декламирует Лунный пес, который действительно совался везде вслед за битниками и другими вечно альтернативными. Как и Корин, он порождение анти-успеха, анти-распланированности и в каком-то смысле анти-осознанности (осознанность – главный слоган нового времени, пришедший на смену гипер-потреблению и убер-работе). В этом накуренном и расслабленном побратиме «Патерсона» Джима Джармуша – похвале обыденности от строгой иконы американского инди – звучат и неизбывные нотки печали. Модный поэт рано или поздно превратится в пародию на презренную сытость. Чек. Анфан террибль – в священное чудовище. Чек. Ну а густые мифы изнанки американской мечты (буквально – продукт ее горения) – в набор удобных сардонических скетчей, череду колкостей в адрес мифа о художнике с большой буквы (с тем же номером не так давно выступили Ларс фон Триер и Брэди Корбет). Тоже, естественно, чек.

Кажется, Корин все это прекрасно осознает, потому эта вечеринка так отчаянна, так обаятельна и так кризисна: за всякий талант и веселье приходится платить, нередко – кровью. Смерть, правда, рядом что-то ест всегда, поэтому философский вопрос не в том, чтобы ее обмануть, а в том, чтобы встретить в максимально хорошем настроении.

«Пляжный бездельник» в прокате с 28 марта.