После... бала...

Театр — весь мир, волшебная страна.
В нем скрыта тайна древнего искусства,
Когда мы ждем: вот-вот погаснет люстра
И в зале воцарится тишина.

В театре занавес, как дверь в прекрасный мир,
В котором есть волшебники и феи,
Разбойники, принцессы и злодеи,
В котором жили Данте и Шекспир.

Тяжелый занавес, живое существо,
Волшебный занавес — он движется и дышит,
Он каждое движенье сцены слышит
Любовь и смерть и жизни торжество.

Хранит в себе дыхание актеров,
Дыханье сцены, зала и кулис,
Он каждый раз готовит нам сюрприз.
Сейчас откроется — затихли разговоры.

Тяжелый бархат медленно поплыл,
Преддверье действа, действия начало.
Нас снова тайна за собой позвала,
Волшебный мир нам занавес открыл. *


Вечер встречи...

Чествуют актрису... очень... очень талантливую...
Отдавшую театру большую часть жизни...
Розы... изобильный стол... тосты...
За стенами театра бушует гроза... но кого это волнует...
Здесь и сейчас так тепло...
От улыбок... слов... вина...
Но... каждой песенке приходит конец...
И чем слаще песенка, тем неожиданней он, конец этот...
И вот уж дамы натягивают на усталые ножки высотнокаблучные ботильоны (куда ж деваться)... расправляют складки зонтов...
Каждому из присутствующих хочется донести себя до дома сухим и как можно быстрее...
Хорошеньких актрис... "расхватали", а... замешкавшуюся виновницу торжества... забыли...
Женщина с юмором... талантливая, но некрасивая и прекрасно сознающая сей факт рассказывает об эпизоде этом со смехом, но... что-то глубоко затаенное пробивается сквозь этот смех... горькое...
Она рассказывает, как брела с огромным букетом чуть подвявших цветов под руку с секретарем... пожилой, как и она женщиной, для которой театр был вторым домом...
Они шли под одним зонтом тесно прижавшись друг к другу...
Актриса была уверена - секретарь и не подумает жалеть ее или сочувствовать - будучи женщиной, принимающей все нюансы театральной жизни, как данность...
Только бы длить и длить это волшебное пребывание в родных стенах...
А дождь... да и пусть его...

Мне непонятен жгучий интерес иных особей к интимной жизни людей публичных...
Особи ищут нечто сказочное, невероятное в жизнях этих, и одновременно некие подробности, способные уравнять их собственную жизнь с жизнью кумира...
Неужели Он... ест? Как мы...
Не может быть...
Как смеялась я, когда однажды, разглядывая фото в глянцевом журнале... многочисленные... отображающие "заоблачный" быт "кумира толпы", увидела нечто в его, выставленной на всеобщее обозрение ванной комнате...
Я до сих пор не могу понять - специально, с тончайшей маккиавелиевской подоплекой... типа... хотели - так вот, или... случайно оставленный предмет этот, который смотрелся почти скандально... эпатажно - без сомнения...
На окошечке "комнатки" этой, по площади равной скромной квартире притаилась... да нет... просто... просто спокойна висела... кружка Эсмарха...
Если честно... я была в полнейшем восторге... в полнейшем...
Это ремарка моя... авторская...

А некрасивая и немолодая актриса угощает попутчицу свою чаем...
Попутчица же настолько тактична, что... не замечает скромных размеров жилища... отсутствия антикварной мебели, которую старая дама так и не успела нажить...
Они рассматривают фотографии из потертого альбома, старые буклеты, афиши, какие-то открытки то и дело выскакивающие из недр альбома этого... бездонного...
Глубокого, как сама жизнь... почти прошедшая... но еще такая звучная...
И чай так хорош... а завтра... завтра репетиция нового спектакля, в котором вновь занята моя героиня...
И вновь со сцены зазвучит ее проникновенный голос...
И вновь старая подруга будет стоять в кулисах и внимать каждому звуку... каждому слову... каждому жесту сцены...
Кумиры... таланты... поклонники...
Настоящие таланты... настоящие поклонники...
Не ждущие и не просящие НИЧЕГО...
"Сами всё предложат и сами всё дадут"...
Возможно...