Моноспектакль. (Посвящается N...)

Скоро, скоро кончится эта прекраснеая сказка.
Сказка, именуемая балетом.
И слова, так сладостно звучащие в течение всей её жизни, замрут, потеряют свою значимость, будут похожими на полустёршиеся надписи на заброшенных могильных плитах.
Все эти "батман", "тондю", "плие" превратятся в ничто, в прах, который мы отрясаем с подошв своих, начиная новую жизнь.
Скоро Ланочке паредстояло отрясти прах со своих белетных туфелек.
Возраст...Возраст...
Кроме танца и музыки в её мире просто ничему не было места.
Слишком уж огромна была эта её всепоглощающая страсть, этот смысл смысла, исключающий присутствие в её жизни чего-то инородного.
Инородными были брак и дети.
Всё то, что является первостепенным в жизни любой женщины.
Любой!
Но Лана не была любой, она была балериной.
Нет, вы не найдёте её фамилии ни на одной афише.
Лана танцевала в кордебалете.
Но вся жизнь её посвящена была служению этому чуду, этому светочу и кумиру, ставшему слезами и любовью.
Ставшему самой жизнью...
На сцене Ланочка задержалась благодаря упорству и полной отдаче себя делу, которому служила.
В столице задержалась, вступив в фиктивный брак с Гией.
Гия был изумительным танцовщиком и законченным геем.
Его высокопоставленный отец стрелялся, узнав о нетрадиционных наклонностях сына, но дрогнувшая рука не дала смерти забрать старика, лишь глубокий шрам, изуродовавший висок и бровь, напоминал о трагедии.
А Гия женился на Лане, девочке из провинции, желающей танцевать на подмостках столичной сцены, бредившей этой сценой.
Приличия были соблюдены.
Отгремела роскошная свадьба в одном из лучших ресторанов города.
Молодожёны получили ключи от новомодной квартиры, через порог которой Гия перенес светящуюся счастьем жену.
А переступив порог, молодые разошлись по разным спальням, и Ланочка уснула в одинокой постели...
Утром "семья" собралась в огромной, светлой кухне, отгороженной от гостиной лишь лёгкой жардиньеркой с цветами.
Пили кофе, весело переговаривались.
Всё было очень мило и современно.
Потекла жизнь...
Гия был добр.
Лана ни в чём не нуждалась.
Её никогда не оставляли в одиночестве в праздники или воскресные дни.
Но...но...
Гия блистал на сцене в сольных партиях, а Ланочке доставалось место последнего или предпоследнего лебедя в шеренге этих белоснежных птиц.
В сердце Ланочки стала закрадываться грусть.
Из-за неудавшейся балетной карьеры?
Да, но не только...
Ланочка полюбила Гию.
Она полюбила его так же, как любила балет.
Нежно и трепетно.
На всю жизнь.
Но понимала, что как и в шеренге белых лебедей занимает последнее или предпоследнее место в череде привязанностей Гии.
Нет, она не роптала.
Они жили под одной крышей.
У них был общий круг друзей.
Родители Гии любили жену сына.
Иногда навестить дочь приезжала мать Ланочки, скромная учительница французского языка.
Если не было спектакля, Гия сам встречал тёщу на вокзале и привозил домой.
Он был обворожителен. Пожилая дама таяла в горячих лучах его улыбки. Она недоуменно смотрела на дочь, красивую, но поблекшую, как несорванная роза. Пыталась вызвать на откровенность. Ничего не получалось. Ланочка лишь загадочно улыбалась и отмалчивалась.
И мать уезжала, увозя в своём сердце печаль и надежду - вот родит
дитя и всё образуется.
Да, родить ребёнка, это...
Это было немыслимым счастьем, которое окупило бы всё. Все неудачи и невзгоды выпавшие на долю маленькой Ланочки.
Но родить ребёнка от Гии было труднее, чем стать солисткой главной
сцены страны.
Многие недоумевали - почему молодая женщина, не преуспевшая в артистической карьере, отказывает себе в счастье материнства.
Что-то стал замечать и Гия.
Что, Ланочка?
Что с тобой?
Что-то не так?
Однажды, не выдержав, Ланочка разрыдалась на широкой груди мужа.
Рассказала о заветном.
Глупая, какая же ты глупая.
Кто же тебе мешает стать счастливой матерью?
Ты хочешь уйти?
У тебя кто-то есть?
У меня есть только ты, сквозь слёзы шептала Ланочка.
Гия задумался.
Я что-нибудь придумаю.
Успокойся.
Через неделю Гия пришел домой с роскошной коробкой, перевязанной яркой шёлковой лентой.
Примерь, пожалуйста.
Гия с ловкостью фокусника извлёк из коробки костюм маленького пажа.
Изящная, хрупкая Ланочка будто создана была для этого костюма и этой роли. Роли маленького волшебника, который ещё и не волшебник вовсе, только учится. Восхитительное создание, протягивающее Золушке хрустальные башмачки на раскрытых ладонях?
Гия попросил Ланочку походить в костюме, привыкнуть к нему, сжиться с ним. Рассказывал о новой роли своей и роли Ланочки в предполагаемом спектакле.
Ланочка с восторгом согласилась.
Облачившись в костюм и превратившись в изумительного маленького
мальчика, Ланочка стала оттачивать мальчишеские движения.
Представляла себя пажом Гии, ходила за ним хвостом, кланялась, несла за ним воображаемый плащ и шпагу.
Гия был в полном восторге.
Поздно вечером костюм благосклонно разрешили снять.
Ланочка стояла в спальне и снимала затейливые пышные панталончики,
состоящие из многочисленных ленточек.
Она не заметила, как в спальню вошёл Гия...
Судьба смилостивилась над маленькой Ланочкой.
Она зачала.
Гия был чудесным отцом, а Ланочка - восхитительной матерью с печальным взглядом Мадонны, знающей, что на пути её сына будут не только розы, но и тернии.
Иногда Ланочка доставала заветную коробку, в которой покоился костюм пажа. Костюм, в котором сыграла она главную роль своей жизни в спектакле для одного зрителя.
Она знала, что спектакль этот был единственным.
И не ждала его возобновления...