Андрей Рублёв, человек из мрамора

Если продолжить разговор о различных фактических несоответствиях, имеющихся в современном телесериале «Оттепель» Валерия Тодоровского по сравнению с реалиями показанной эпохи, то надо бы сказать вообще об отсутствии понятия «полка» в 1961 году, когда происходит действие этого сериала. Потому что ни один из фильмов, снятых во времена правления Никиты Хрущёва в 1953-1964 годы, не был запрещён и не отправился на пресловутую «полку».


Конечно, продолжали существовать всевозможные цензурные препоны - и даже произошло несколько скандалов, наиболее известные из которых связаны с пересъёмкой некоторых сцен в картинах «Мир входящему» Александра Алова и Владимира Наумова (кстати, самой первой именно «полочной» кинолентой уже брежневской поры стал их «Скверный анекдот», запрещённый в 1966 году - и на целых 23 года!) и «Застава Ильича» / «Мне двадцать лет» Марлена Хуциева.


Но ещё раньше подверглись «идеологической кастрации» фильмы «Тугой узел» Михаила Швейцера (переделанный вариант вышел под названием «Саша вступает в жизнь» и даже привлёк немалую аудиторию) и «Жених с того света» Леонида Гайдая (был урезан до размеров среднеметражной картины). Следовало бы также упомянуть факт изъятия с экранов уже выпущенной в прокат сатирической комедии «Человек ниоткуда» Эльдара Рязанова.


С другой стороны, имелись случаи весьма удачной пересъёмки находящихся в производстве лент. Например, режиссёра Эдуарда Абалова, не справившегося с материалом, отстранили в 1961 году от работы над экранизацией рассказа «Иван» Владимира Богомолова - и по рекомендации Михаила Ромма был приглашён на постановку его ученик Андрей Тарковский, который начал с того, что вместе с Андреем Кончаловским существенно переписал сценарий Михаила Папавы и заново снял всю ленту, получившую название «Иваново детство».


Но тот же Тарковский оказался с «Андреем Рублёвым» среди первых кинематографистов, чьи произведения действительно запретили в эпоху Леонида Брежнева, сместившего Никиту Хрущёва в середине октября 1964 года в результате «кремлёвского переворота». Кстати, весьма знаменательно, что сценарий этого фильма был напечатан весной 1964-го (ровно полвека назад!) в журнале «Искусство кино» параллельно с… «Человеком из мрамора» польского автора Александра Сцибор-Рыльского, реализованным Анджеем Вайдой лишь 12 лет спустя. А вот «Андрея Рублёва» удалось, несмотря на протесты ряда историков-охранителей, запустить в подготовительный период 9 сентября того же года, буквально за месяц до отставки Хрущёва.


То есть формально можно отнести данную картину Андрея Тарковского к порождению периода «оттепели», вслед за которой опять начались «заморозки» - и киноленты вновь стали обильно запрещать или же существенно ограничивать по тиражу. Хотя 89 копий для «Долгой счастливой жизни» Геннадия Шпаликова в прокате 1967 года - это всё равно больше в два с лишним раза, чем 43 копии для «Долгой счастливой жизни» Бориса Хлебникова в 2013 году (а уж их посещаемость вообще несоизмерима - соответственно 1,5 млн. и 5,3 тыс. зрителей!). Так что неизвестно, что хуже: прежняя идеологическая цензура или нынешние экономические препоны.