Главного героя "Исповеди" зовут Алексеем. Ему где-то около двадцати. Его скончавшийся в почете дед был заместителем начальника ГУЛАГа. Внук рос в обеспеченной семье, перед ним были, в самом деле, открыты все дороги. А он стал наркоманом, безуспешно пытался лечиться в клинике... Фильм Г.Гаврилова построен на длинном монологе Алексея, который тихим, внешне спокойным голосом рассказывает о том, как ложь и лицемерие близких, отсутствие жизненных целей и идеалов заставили его искать забвения в каждодневных дозах самодельного варева. Как он "вмазывал" порцию наркотиков беременной жене, как даже в роддоме передавал ей "дозу" через резиновый шланг, просунутый в окно первого этажа... Пожалуй, иные кадры из этой картины могут шокировать даже самого "насмотренного" зрителя. К примеру, на экране подробно показано, как вздувшиеся вены молодых героев фильма прокалывают иглы наскоро прокипяченных шприцев, как нестерпимо медленно всасывается в кровь мутноватая жидкость...
Правда, и в этих, и в некоторых других эпизодах, на мой взгляд, неизбежно возникают вопросы этического плана... Допустимы ли такие съемки в неигровом кино? Ответом, наверное, могут стать слова Льва Толстого: "Кажется странным и безнравственным, что писатель, художник, видя страдания людей, не столько сострадает, сколько наблюдает, чтобы воспроизвести эти страдания. А это не
безнравственно. Страдание одного лица есть ничтожное дело в сравнении с тем духовным - если оно благое - воздействием, которое производит художественное произведение".
В том отношении "Исповедь" у меня сомнений не вызывает. Она сделана людьми, желающими разобраться в корнях, истоках социального недуга...
Александр Федоров
8 комментариев
обсуждение >>