Отшвырнув скамейку, перегородив ею узкий коридор здания суда, он оказался за дверью... Поворот ключа... Несколько маршев лестницы вниз... И вот Дрезинь с Валией бегут среди бела дня по рижской улице, торопясь -смешаться с публикой, выходящей после киносеанса. Еще секунда — они поглощены толпой, и полицейские бестолково тычутся в эту толпу, пытаясь обнаружить опасного коммуниста-подпольщика, сбежавшего так озорно и смело. А Дрезинь лежит в это время в багажнике легковой машины, и ее хозяйка •— капризная и глупая мадемуазель Алиса,— ничего не подозревая о своем политическом «грузе», гонит машину на коммерческое судно своего отца, покидающее Рижский порт...
Фильм «Тобаго» меняет курс» — детектив. Здесь есть все, к чему обязывает жанр: и побеги, и погони, и подкупы, и тайники, и ожидание разоблачения, и красивая, но глупая и злая женщина, и другая женщина, милая и находчивая помощница героя, и захватывающие драки, поставленные изобретательно и красиво (если можно сказать так о драке)... Поскольку дело происходит на корабле, здесь присутствуют и капитан — старый морской волк, верный справедливым морским законам; доносчики и лазутчики, предающие команду хозяину «Тобаго».
Но, кроме всего неизбежного для этого жанра, в работе латышских кинематографистов (сценарий М. Блеймана, Г. Цирулиса, А. Имерманиса; постановка А. Лейманиса) есть то «чуть-чуть», та доля искусства и души, которые превращают произведение легкого детективного жанра в зрелище увлекательное, благородное. Это уже не просто детектив, а детектив романтический и человечный. Чудесное «чуть-чуть» и в авторском понимании того, что погони и драки должны быть сделаны с блеском (иначе это убивает жанр); и в том, что, начиная от капитана, каждый матрос и пассажир корабля должны иметь свою закадровую биографию, свой характер (иначе они были бы не людьми, а сюжетными функциями); и — главное! — в полемически продуманном (полемически по отношению к среднему детективному уровню) образе героя.
Актер Г. Цилинскис — Дрезинь внешне напоминает чем-то покойного Евгения Урбанского... Пожалуй только Цилинскис не столь монументален. Большевик-подпольщик, он умеет с каждым говорить на его языке с азартным интересом «вгрызается» в каждого человека, агитирует за свои убеждения всем существом, всей своей жизнью, то отчаянно, то расчетливо рискуя этой жизнью. И сколько же в этом Дрезине живости, ума, юмора! В нем нет ничего от привычного, уверенного спокойствия киноштампованного партийного руководителя: постоянное интеллектуальное и духовное напряжение, острота реакции и одновременно собранность и целеустремленность.
Два плюса несомненны для меня в фильме: авторское понимание прелести детективного жанра и образ коммуниста Дрезиня.
Счастливого плавания, «Тобаго», в зрительском море!
И. Левшина
Советский экран №11, 1966
17 комментариев
обсуждение >>