Венгр Томаш Тот - выпускник ВГИКа и клипмейкер - волею судьбы свою первую полнометражную картину поставил на российских просторах. "Дети чугунных богов"- своего рода клиповая антология хорошо известных в России соцреалистических фильмов на производственную тему /типа "Самого жаркого месяца", "Укрощения огня" и т.п./. Томаш Тот не зря сидел в темных ВГИКовских просмотровых зальчиках, кадр за кадром впитывая кинообразы сталеваров-ударников /бронзовые мускулы, открытые, улыбчивые лица, раскатистый бас коротких, рубленных фраз, отменный аппетит, верность в любви, потрясающие жизнерадостность и стойкость/, генеральных конструкторов /отеческая забота о подчиненных, бескомпромиссная требовательность к качеству изделия, убеленные сединами виски/ и директоров заводов /неистовые страдания по поводу выполнения и перевыполнения государственного и оборонного планов, больное сердце, колоссальная работоспособность и заветный коньячок в стальном сейфе уютного кабинета/...
На подобных ярких цитатах построено большинство эпизодов "Детей чугунных богов", антиутопии, действие которой происходит в неком недалеком будущем, в некой неназванной стране, весьма похожей на Россию времен гражданско-отечественных войн.
Белокурый атлет Евгений Сидихин убедительным монументом предстает на экране в роли металлурга Игната, день за днем отливающего на заводе броню, которую не может пробить даже суперснаряд, специально привезенный генеральным инспектором. Камера Сергея Козлова заворожено любуется потоками расплавленного металла, вспышками искр, водяными струями, что вперемежку с паром текут по бесконечным стальным сваям и решеткам. Это настоящая симфония металла, огня и воды. И ее красоте отнюдь не мешает пародийное использование образов-штампов,
ироническая стилизованность фильма. Вокруг завода - заснеженная степь, где живут кочевники, напоминающие легендарных татар из романа Дино Буццати "Пустыня Тартари". "Степные" эпизоды фильма отсылают нас помимо американских вестернов к отечественным "истернам" - с их лихими ограблениями поездов, драками в дешевых барах и чайханах, "дьволятами", "неуловимыми мстителями", "белыми солнцами" и "своими"в купе с "чужими"... Да и какой же "производственный истерн" обойдется без скупой мужской любви!
Томаш Тот, хорошо помня об этом, тактично пристраивает к основной сюжетной линии фильма короткие, но выразительные любовные эпизоды, сыгранные без эротического эпатажа. Впрочем, педалированного натурализма нет и в финальной сцене кулачного боя богатыря Игната с могучим шахтером-чемпионом /ау, "Роки-1,2,3,4,5"!/.
Томаш Тот обрисовал не слишком радостное российское, а может быть, и не только российское, будущее синематечно-стильно, ярко, броско и холодновато-отстранено. Оно и понятно. Взгляд со стороны всегда лишен испепеляющей душу пронзительной боли.
Александр Федоров
3 комментария
обсуждение >>