В «Воробье» присутствуют «фирменные» шиллеровские панорамы и проезды, тягучесть времени в кадре, неприметное философствование, характерные для его документальных работ, таких, например, как «Когда открывается небо» или «Родная сторона». Но неторопливая повествовательность документалистики плохо приспособлена для художественного кинематографа: не хватает чего-то стержневого, ритмического, некоей достоверности, которую проваливают неровные диалоги и непрофессиональные актёры.
Но важно даже не это. В своё время Юрия Шиллера клеймили за «клевету на нашу действительность и наших детей», запрещали к показу его фильмы. Теперь — приглашают на фестивали.
Шиллер не изменился. Он по-прежнему поэт «души ребенка» и «русской провинции» — по крайней мере, таковым хочет казаться. Кто же изменился?
Ксения Щербино, Владислав Поляковский
1 комментарий
обсуждение >>