«О, Канада»: Последнее искушение режиссеров

С 20 февраля в российских кинотеатрах «О, Канада» — новый фильм Пола Шредера, режиссера («Тихий садовник»), соавтора Мартина Скорсезе («Бешеный бык», «Таксист», «Последнее искушение Христа») и видного теоретика кино. На протяжение последних лет Шредер упорно снимает фильмы о мужских тайнах, но именно «О, Канада» представляется апофеозом и самой личной историей этого цикла. В герое Ричарда Гира — увядающем документалисте Файфе — определенно есть черты самого режиссера, его друзей, да и всего поколения интеллектуалов, которое с тревогой смотрит на статус «прижизненных классиков».


По биографии выдуманного режиссера Леонарда Файфа (Гир) можно проследить путь каноничного «героя и кумира» XX столетия — хоть сейчас на обложку Time, в одну когорту с Эйнштейном и Оппенгеймером. В конце 1960-х он был молодым и подающим надежды парнем (Джейкоб Элорди), который одной ногой стоял в американской мечте, а другой где-то в левом политическом активизме. Хотел написать главный роман поколения (не написал), уехать на Кубу и вступить в ряды защитников Острова Свободы (не доехал). Всё как-то не складывалось. Кажется, самым ярким элементом жизни Файфа стало решение покинуть США: спасаясь от призыва в армию и участия во Вьетнамской войне, интеллектуал с добрыми глазами пересек границу с Канадой в поисках жизни почище. Там он вытянул счастливый билет — стал видным документалистом. Получилось это случайно: работая в стане канадских фермеров, Файф нечаянно запечатлел эксперименты по распылению убийственной гербицидной смеси «Агент Оранж». Как результат, грянул политический скандал, подтолкнувший мятежного американца к славе. Дальше пошло как по маслу: фильмы о притеснениях нацменьшинств и кровавом промысле тюленей встали на конвейер. Награды за них, до сих пор пылящиеся у Файфа дома, появятся в кадре лишь на мгновение — нечем там гордиться.

Читать Для бешеного таксиста полвека не крюк: Пол Шредер от «Таксиста» до «О, Канады»
К концу 2023 года Леонард Файф подобрался в статусе иконы канадского кино и живого классика. Последнее, впрочем, ненадолго: герой Гира безнадежно болен, отравлен химиотерапией и с трудом сохраняет самосознание. В таком состоянии мастера и находит бывший ученик Малкольм (Майкл Империоли), решивший записать с Файфом небольшое интервью для потомков. Недлинное (всего 25 комплиментарных вопросов), планируют снять за день-два, чтобы потом смонтировать в документалку-трибьют для телевидения. Все понимают, что это последняя встреча Леонарда со зрителем, персональная дорога в бессмертие. Эту запись режиссер «О, Канады» Пол Шредер рифмует со знаменитым снимком Эдди Адамса «Расстрел в Сайгоне»: фотокорреспондент Associated Press запечатлел момент казни вьетнамского партизана за мгновение до того, как палач спустил курок. Получается, фотография обессмертила безымянную жертву? Или же, напротив, обрекла её на вечную муку? Дискуссия о демоническом свойстве пленки обращать своих героев в заложников суперпозиции — одновременно вечно живых и вечно мертвых — один из многих вопросов фильма, на которые ответов не дождешься.


Вероятно, Шредер задает их для проформы — как еще одну характеристику персонажа, безнадежно застрявшего в мире, где воззвания адресуются космической пустоте. Куда сильнее режиссера волнует демарш умирающего коллеги, решившего дать последнее интервью по своим правилам. Игнорируя вопросы Малкольма, Файф начинает рассказывать о жизни «без галстуков». О женщинах, которых он любил, а потом бросал, и детях, оставленных безотцовщиной, так как папа от чего-то постоянно сбегал. Пикантные автобиографические подробности доводят нынешнюю жену режиссера Эмму (Ума Турман) до слез, она требует остановить съемку и немедленно удалить запечатленные камерой признания. Справедливо отмечается, что Файф — ненадежный рассказчик, его воспоминания о прошлом не имеют ничего общего с реальностью. Это не исповедь, а фанфик по мотивам. Опасный удар человека по собственному наследию.

Читать Кожа да корни: рецензия на фильм «Тихий садовник»
Технически «О, Канада» продолжает корпус фильмов Шредера о мужских воспоминаниях — скелетах, запрятанных к дальней стенке шкафа и отравляющих жизнь пострашнее онкологии. В то же время новый фильм бесконечно далек от «Тихого садовника», «Дневника пастыря» и «Холодного расчета», наследуя традицию биографического фильма о Юкио Мисиме. В 1985 году режиссер уже проворачивал фокус с деконструкцией образа культурной интеллигенции, монтируя последние часы жизни японского писателя и консервативного революционера с театральными этюдами на мотив его произведений. Как бы задаваясь вопросом: а какой именно Мисима, драматург или несостоявшийся путчист, должен рассматриваться в качестве первоосновной личности? В случае с рассыпающимися воспоминаниями Файфа происходит аналогичный маневр: доверять им мешает очевидная недееспособность рассказчика. Документалист на протяжение всего монолога путается в показаниях, перепрыгивает с темы на тему, забывает, к чему он всё это вел. Часть рассказа представлена цветными флешбэками, другая, напротив, черно-белая — будто угасшие фрагменты воспоминаний, которые разум из последних сил старается поймать.


Бывает и такое, что в эпизодах полувековой давности появляется не молодой красавчик и звезда сериалов Элорди, а сам Гир: потому что Файф окончательно запутался в многочисленных личинах, но вынужден дальше изливать поток сознания. Он патетично называет этот акт «последней молитвой», закапываясь всё глубже в грехи, реальные и мнимые. Остановиться уже нельзя: режиссер рассчитывает умереть в ближайшие дни, на Рождество — как это сделали его кумиры Сьюзен Зонтаг и Зигмунд Фрейд. Перед этим нужно заложить последнюю бомбу под свою репутацию. В некотором роде аналогичный подрыв совершает и Пол Шредер, взявшийся экранизировать книгу друга Рассела Бэнкса — мятежного и всю жизнь бежавшего от вызовов бытовухи, умершего от рака в том самом 2023 году. «О, Канада» становится не только кинопамятником человеку, но и самоуничижительным комментарием 78-летнего мэтра, обеспокоенного проблемами наследия кинематографического поколения: тех, кто зачинал жанровые революции, а заканчивает почетной пенсией. Про самого Шредера нередко можно услышать, что его персональный Золотой век завершился еще в 1990-х, с тех пор он вынужден существовать в статусе гуру, который уже всё сделал.

Читать Успокоить ртуть: 20 отличных американских фильмов из 1970-х
Ему посвящают книги (как он когда-то, будучи кинокритиком, писал о трансцендентальном в фильмах Брессона), а фильмы без очереди пускают на ведущие мировые кинофестивали, где встречают аплодисментами, но провожают снисходительными улыбками. Что ж, тогда он отругает себя, поставив фильм о том, как череда случайностей и слабостей нет-нет да и сделает из никудышного человека именитого творца. Не забудет при этом отдать дань прошлому, вдохновившись на этот акт «Зеркалом» Тарковского и «Смертью Ивана Ильича». Еще и снабдит полнометражный ребус дерзновенно лобовой отсылкой к «Гражданину Кейну» — другому фильму о том, насколько далеки могут быть люди от образов, которые им рисует восторженная медийка. В ленте, состоящей из риторических вопросов и воспоминаний сомнительной правдивости, этот маневр — единственный, в котором не приходится сомневаться.

«О, Канада» в кинотеатрах с 20 февраля.