«Фрагменты женщины»: Молоко скорби и мост новой жизни

На Netflix вышла драма «Фрагменты женщины» Корнела Мундруцо — фестивальный хит прошлого года, показанный кряду в Венеции и Торонто, несмотря на пандемию. Алексей Филиппов рассказывает, из чего же состоит эта трагедия о потере ребенка и как Мундруцо предлагает наводить мосты между «до» и «после».


Одна из любимых тем венгерского режиссера Корнела Мундруцо и его постоянной сценаристки Каты Вебер — поиск крайнего: в «Белом боге» (2014) вне закона оказывались собаки, ставшие синонимом всех беспризорных и ненужных, в «Спутнике Юпитера» (2017) — беженец Ариан, вместе с ранением получивший способность к полетам.

Под юридическим прессом во «Фрагментах женщины» оказывается доула (Молли Паркер из «Карточного домика» и «Мадлен Мадлен»), принимавшая роды у Марты (Ванесса Кирби, признанная лучшей актрисой в Венеции). Ребенок перестал дышать через несколько минут после рождения — и женщина подверглась нападкам медицинского истеблишмента, устроившего настоящую охоту на ведьм.

Это, впрочем, побочный сюжет, важная ниточка в комке боли и трудностей, с которыми сталкиваются Марта и ее муж Шон (Шайа ЛаБаф), занимающийся строительством бостонского моста. Это, разумеется, неслучайный образ: именно наведением мостов после сотрясающей утраты предстоит заняться и Марте, словно развалившейся на фрагменты.


Для начала — найти контакт со своим телом: организм не замечает утраты, а грудь продолжает вырабатывать молоко. Затем — с близкими. С беспомощным в своей ярости Шоном, который пытается отмотать жизнь в режим «до трагедии», принуждая Марту к сексу, срываясь на нее (тут еще один железобетонный образ: прожженный окурком гимнастический шар терпения), а также ища утешения на стороне. С привыкшей к преодолению матери (Эллен Берстин), которая родилась и родила вопреки, но больше всего беспокоится о том, что же скажут люди. Наконец, с теми самыми «людьми» — судом присяжных, непонимающим взором окружающих, — которые видят лишь фрагмент скорби и испытывают неловкость пополам с непониманием. Надо жить дальше — другие же как-то живут.

Новая жизнь Марты выстраивает примерно за год — с сентября по октябрь, как свидетельствуют красноречивые перебивки со смыкающимися руками моста над рекой. По капле, по словцу, по фрагменту — камера Бенжамина Лоба, снявшего ретро-трип «Мэнди», внимательно следит за каждым ее шагом, рассматривая ногти, локоны, тарелочки с синим узором и растущую дистанцию с окружающими.

В одной из ключевых сцен Шон рассказывает любовнице историю галопирующего Такомского моста, который был разрушен в 1940-х. И около десяти лет ушло у ученых и инженеров, чтобы придумать, как сделать конструкцию более надежной. Мост брака — спойлер — не выдержит аварии детской смерти, но Марта все же найдет свой путь, не подчиненный ни ярости, ни социальным ожиданиям, ни внутреннему ощущению Апокалипсиса. Этому она посвятит прочувствованный монолог в суде, подобрав слова для дальнейшей жизни.