«Номер 44»

В СССР нуара не было


1953 год. Детдомовец и герой войны Лев Демидов (Том Харди), водрузивший флаг над Рейхстагом и увековеченный на снимке, облетевшем все советские газеты, работает в МГБ и ведет борьбу с западными шпионами. Гоняется за Анатолием Тарасовичем Бродским (Джейсон Кларк) и другими потенциальными врагами народа, которые, оказавшись носом к стенке, на вопрос, чего убегал, плачутся, что подозрение равняется приговору. У Демидова хорошая квартира, жена-учительница Раиса (Нуми Рапас), кодекс чести и возможность карьерного роста, которому могут помешать лишь подлый коллега Василий (Юэн Киннаман) или начальник Кузьмин (Венсан Кассель). Но крест на карьере в органах Лев ставит непредумышленно и самостоятельно, взявшись расследовать дело об убийстве сына Алексея Андреева (Фарес Фарес), боевого товарища, с которым они штурмовали Рейхстаг (как и трусоватый садист Василий).


Гибель мальчика оказалась одним из многих похожих происшествий, которые в течение нескольких лет выдавали за несчастные случаи (или находили «виновных»). Убийств, согласно разнарядке товарища Сталина, в СССР нет и быть не может, а посему Демидов, преследуя серийного убийцу, влез не в свое дело.
Английский писатель Том Роб Смит, автор романа «Ребенок 44», который стал началом трилогии о Льве Демидове и лег в основу картины шведа Даниэля Эспинозы, по мнению многих, тоже влез не в свое дело, когда эту книгу написал. Читая про дело Чикатило и сталинскую эпоху (в числе важных книг Смит выделяет «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына и «Сталина» Монтефиоре), он ужаснулся истории Советской России, культу личности и много другому - и именно этим ужасом, а не желанием очернения пропитан дебютный роман выпускника Кембриджа. В послесловии Смит извиняется за все возможные неточности (а их русскоязычные читатели нашли немало) и характеризует Советскую Россию как симбиоз ужаса и абсурда.


Премьера экранизации романа в России ожидаемо произвела эффект разорвавшейся бомбы. Неожиданным оказался следующий кунштюк: фильм не раздирают на части зрители, где-то справедливо, а где-то для словца ругая за исторические неточности и сгущение красок. Его просто запретили - сняли с проката от греха подальше: у Минкульта возникли вопросы касательно содержания фильма (удивительно знакомая риторика), а компания-прокатчик «Централ партнершип» добровольно отозвала заявку со всеми коммерческими последствиями, которые она принимает на себя. Бизнес, отказывающийся от возможности заработать, - чем не пример страха и абсурда в одном флаконе? И это все лихой сюжет, который к непосредственно «Номеру 44» пока что не имеет никакого отношения, - а фильм Эспинозы, в общем, не самый удачный, но кое-чем все-таки примечательный.


Нуарный детектив в антураже классической антиутопии начинается в лучших традициях «1984» Оруэлла: отлаженный механизм жизни одного из членов общества натыкается на камешек подозрений, и шаг за шагом он обнаруживает, что сеет не справедливость, а страх в сомнительных целях (Демидова боится даже собственная жена). Наряду с сомнительным постулатом, что Сталин приказал забыть о существовании в СССР убийств, в романе и фильме существуют еще и доносы, и поиски западных шпионов, и желание подсидеть ближнего своего - вещи, в общем, хрестоматийные, если не врали, скажем, Солженицын или Довлатов, чья фраза про четыре миллиона доносов из романа «Зона» часто мелькает в интернете.


Но «Номер 44» - не детективная критика социализма, а попытка коммунистического нуара, где серийный убийца оказывается детдомовцем, как и Демидов. Аналогичный трюк есть в сериале «Босх», снятом по бульварным нуар-детективам Майкла Коннели. Бытие, конечно, определяет сознание, но одни внутренний гнев пускают на преступления, а другие - на их расследование. В романе Демидов был амфетаминщиком, и разница между следователем и убийцей там была еще тоньше - в общем, набор счастливых случайностей или же их фатальный недостаток.
На этот жанровый каркас, растянутый почти на два с половиной часа, насажены многозначительные сцены мучительной советской жизни, которые смотреть столь же мучительно: хорошие актеры - от Харди с Рапас до Олдмана с Консидайном - крепко отыгрывают немногословные партии, украшая поток сюжетного уныния, который удивительно уместно завершается дракой в грязи. Для истории, символически разворачивающейся в год смерти Сталина, не самое удачное применение.


Впрочем, сейчас вряд ли признали бы и достаточно удачным шедевр покойного Алексея Германа «Хрусталев, машину!», чьи события разворачивались фактически в тех же переулках, а полифония советской жизни была изображена одновременно и более живой, пульсирующей и еще более чудовищной, чем Том Роб Смит смог представить по прочитанным книгам и архивным документам. И совсем уж иронично выглядит то, что не самый талантливый фильм вдруг попал в ту точку, где желаемое вновь выдается за действительное.

«Номер 44» должен был выйти в прокат 16 апреля.