Вадим Дубровицкий: «В нашей стране антрепризе объявлена война»

В театральной среде существует легенда, а может и имевший место факт. Когда Владимир Ленин решил национализировать российские театры, Станиславский, стоя на коленях перед министром культуры Луначарским, уговаривал его замолвить словечко перед Ильичом, чтобы этого не случилось. Как известно, Ленин Луначарского не послушал. Станиславский с тех пор практически не появлялся во МХАТе. И в государственные театры никогда не ходил…
В начале сентября на сцене театра Маяковского пройдет спектакль «Вишневый сад» в исполнении актеров La'Театра. Мы встретились с режиссером театра и продюсером одной из первых антреприз в стране Вадимом Дубровицким и поговорили о театральном предпринимательстве, духовности зрителей и о том, почему слово антреприза приобрело ругательный смысл.



Как лично вы определяете антрепризу?

Антреприза – это свободное волеизъявление художников. К сожалению, у нас в стране словом антреприза принято ругаться. Сколько раз я слышал по радио: «О да, это был спектакль, а не антрепризка какая-то». При этом большинство театральных критиков старательно игнорируют тот факт, что антрепризные спектакли в Москве шли в постановках Роберта Стуруа, Петера Штайна, Эймунтаса Някрошюса.
Вообще антреприза в России имеет богатейшую историю. Достаточно вспомнить, что творческое рождение того же Чехова как драматурга состоялось именно благодаря антрепризе: антрепренер Федор Адамович Корш был первым, кто заказал Чехову написать пьесу, а ведь до этого Антон Павлович и не думал о драматургии. Пьеса «Иванов» стала началом его театрального пути. Наши величайшие актрисы – Вера Комиссаржевская, Мария Ермолова – принимали участие в антрепризах. В те времена существовало лишь несколько государственных императорских театров, которые мы теперь называем академическими. А все остальное – это были антрепризы.

Какое место, по вашему мнению, занимает антреприза в сегодняшнем театральном пространстве?

Горько произносить, но это место изгоя. Дело в том, что для театральных функционеров, представляющих интересы государственных театров, антреприза несет в себе реальную угрозу. Речь идет не только о том, что антрепренеры уводят зрителей из государственных театров. Их беспокоит другое - рано или поздно у представителей власти обязательно возникнет вопрос, «почему государственный театр год за годом стоит с протянутой рукой, требуя новых и новых дотаций, а антреприза помимо того, что существует на свои средства, платит налоги и весьма существенные гонорары всем участникам творческого процесса». Для того, чтобы этот вопрос не возникал, и запущен миф о том, что антреприза - всего лишь халтурная театральная постановка. В свою очередь для зрителей, когда они смотрят качественный спектакль, не имеет никакого значения, поставил его государственный театр или антрепризный.


Существует мнение, что антреприза - это чисто коммерческое мероприятие?

Театр, государственный он или антрепризный, - это всегда коммерческое предприятие, а как же иначе, билеты ведь продаются за деньги, и зарплаты выплачиваются деньгами. И он всегда активно борется за свои финансы.
У меня лично нет большого опыта работы в государственном театре, но тот, который я приобрел, показывает только одно: государственный театр невероятно аморфная структура, построенная на тугодумной бюрократической системе. Зато антреприза очень мобильна, всё здесь решается быстро, а это в свою очередь дает огромную экономию материальных и средств.

Можно ли назвать антрепризу малым бизнесом в театральной среде?

Можно и так сказать. И как тут не вспомнить анекдот: «Что нужно сделать, чтобы открыть малый бизнес? Откройте большой и ждите». У нас антрепризный бизнес постепенно сходит на нет, поскольку созданы и продолжают создаваться все условия, чтобы его не было. Я бы сказал так: в нашей стране антрепризе объявлена война.

Как вы считаете, с чем это связано?

Причин несколько. И они переплетаются так причудливо, что трудно сказать, какая из них главная. Мы живем в стране, где любят создавать мифы. Вот один из них: государственный театр – наше национальное завоевание. Причем происходит подмена понятий. Театр называют не государственным, а репертуарным. А подменять одно название другим не совсем корректно, поскольку нельзя сравнивать форму собственности и форму творчества. И война с антрепризой - ни что иное, как борьба государственных театров за свои подчас не обоснованные дотации. Хотя антрепризе уже потому можно ставить памятник, что в 90-е годы она спасла сотни российских актеров от голода.
Много лет назад великий театровед Лев Гительман случайно оказался в Питере на антрепризном спектакле, который я поставил. В тот же вечер, в поезде, по дороге в Москву, он мне признался: «Рад, что попал на ваш спектакль. Раньше я был уверен, что антреприза – это ужасно. А оказалось, нет. Что если мы откроем в рамках премии «Золотая маска» специальную категорию для антрепризного спектакля?» Я удивился: «А почему нас нужно ставить в отдельную категорию? Мы что - выходим не на сцену? Или у нас другие актеры? Или мы инвалиды в театральной среде?» Надо признать, что в наше время антреприза как таковая вырезана из общественной жизни.


С какими трудностями сталкивается антрепризный театр?

С огромными. На время репетиций мы берем в аренду репетиционные территории, например, ДК, которые более или менее приближены к условиям театра. Затем арендуем театральную сцену у государственного театра.
К сожалению, ни один из театров не выделяет нам времени, чтобы мы могли в нормальном ритме подготовиться к спектаклю. Как правило, нас допускают на сцену лишь утром в день показа. Приходится спешно расставлять декорации и наскоро делать прогон, что называется, на зрителя. Удивительно, что в Москве, современном городе XXI века, нет ни одной свободной площадки, на которой могли бы существовать антрепризные театры. Я уже не говорю о том, что государственный театр не платит аренду за зал, ему его предоставляет государство. А мы выкладываем по 300 тысяч рублей. Кстати, в июле мы играли «Вишневый сад» Чехова в театре Маяковского. Следующая постановка состоится 7 сентября на этой же сцене. Представьте, какая временная пропасть разделяет два спектакля.

Получается, что каждый раз, ставя антрепризный спектакль, вы совершаете определенный подвиг?

Что значит подвиг? Я просто не вижу для себя другого способа самореализации. Кстати, существует еще один миф, якобы антрепризный спектакль играют без декораций, на сцену выносят два стула, вокруг которых и разыгрывается действие. А ведь есть и государственные театры, где на сцене вместо декораций стоят два стула. И это не плохо, если служит для решения спектакля. С другой стороны и в LA’Театре есть постановки, в которых используются большие и тяжелые декорации, и когда мы сообщаем об этом руководству театров, выделивших нам сцену, даже профессионалы не могут скрыть своего удивления: «А что, у антрепризы есть декорации?»
Да все у нас есть. И художники, и постановщики декораций, и гримеры, и костюмеры (люди приходят к нам подрабатывать из государственных театров), и заведующий постановочной частью. Наш штат меньше, чем у государственного, примерно в десять раз, а декорации у нас не падают, костюмы не трещат по швам, свет и звук не дают сбоев. И мы укладываемся в бюджет, нам хватает. Все одеты, обуты, и при этом антрепренер не берет денег у государства. Может быть, государственным театрам нужно быть чуть-чуть поскромнее. Ведь кризис в стране. Как говорил великий Аркадий Райкин: «Ни один предприниматель не позволит себе держать в штате хотя бы одного лишнего человека».
Опять же, когда антрепризный театр дает рекламу по городу, о том, где и когда будет играть спектакль, это стоит ему в несколько раз дороже, чем государственному театру. Я бы с удовольствием взглянул, в каком законе зафиксировано это неравенство. Должен признать, в нашей стране искусственно созданы условия, в которых антрепризному театру крайне сложно существовать. Но даже несмотря на это мы в состоянии конкурировать с государственными театрами, собирать полные залы зрителей и экономить бюджеты. Лично я на месте государства предложил бы антрепренерам возглавить государственные театры (смеется). Почему? Да потому, что мы умудряемся жить без дотаций государства и при этом не умирать с голода. А они, сидя на всем готовом, постоянно ходят, говоря утрированно, к президенту и жалуются, что у них мало денег.


Во всех ваших постановках, будь то «Вишневый сад» Чехова или современная пьеса Нила Саймона «Слухи», играет звездный состав актеров. Чем, на ваш взгляд, привлекает их антреприза?

Прежде сего, уважительным отношением. В государственном театре режиссер редко самолично уведомляет актеров о том, что они назначены на роль. Как правило артисты узнают об этом, увидев свое имена на информационной доске. При этом никого не интересует, в каких отношениях актеры находятся друг с другом, симпатизируют или люто ненавидят. Иногда артисту приходится играть в любовных сценах с партнером, с которым он даже за руку здороваться не хочет. Одни находят в себе мужество отказаться играть в «нелицеприятных» дуэтах, другие соглашаются. И никто не думает о том, что зрителей нельзя обмануть, они ведь нутром чувствуют, какая атмосфера - любви или ненависти- царит на сцене.
Антреприза - более вольная, более свободная форма творчества. Она и создана для того, чтобы люди собирались по обоюдному желанию, по любви к творчеству, по любви друг к другу. Актер может прийти к антрепренеру и признаться, что мечтает сыграть определенную роль. К примеру, Володя Стеклов очень хотел сыграть роль Дженаро в пьесе Эдуардо де Филиппо «Человек и джентльмен», и я поставил «на него» этот спектакль. Или Ольга Волкова как-то пришла ко мне и поделилась мечтой: «Умираю, как хочу сыграть роль Коши в комедии Фридберга «Дура, это любовь!» И сыграла, причем великолепно.
Из уважения к своим коллегам должен обозначить еще один нелепый миф - «все артисты, занятые в антрепризах, либо пьяницы, либо заколачивают бабло». Смешно, да и только. Тот же Владимир Стеклов, мечтавший сыграть роль Гаева в «Вишневом саде», на мои слова: «Володя, я не смогу тебе много платить», - не медля ни секунды, ответил: «Меня интересуют не деньги, а роль. Сколько сможешь, столько и заплати».


Назовите имена артистов, с которыми вам приходилось работать.

В спектаклях «Вишневый сад», «Свободная любовь», «Слухи» в разное время играли Людмила Чурсина, Игорь Бочкин, Ольга Волкова, Владимир Стеклов, Ефим Шифрин, Валентин Смирнитский, Марина Могилевская, Елена Сафонова, Андрей Ильин, Михаил Боярский, Леонид Якубович и многие другие талантливые актеры. Сейчас роль Фирса в «Вишневом саде» играет Станислав Любшин, Шарлотту – Ольга Волкова, Гаева – Владимир Стеклов.

Принято считать, что отечественные антрепризные спектакли ориентированы на запросы непритязательного зрителя, что они призваны прежде всего развлекать, а не обучать и воспитывать. Это так?

Безусловно, нет. Только в нашем LA’Театре в течение нескольких лет шли «Театр города Глупова», поставленный по «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина, и «Я ничего не помню» по пьесе Миллера. Сейчас на сцене театра Маяковского мы показываем «Вишнёвый сад» Чехова. Другое дело, что антреприза по сравнению с государственными театрами поставлена в заведомо проигрышные условия (дорогостоящая аренда залов, завышенная ставка по рекламе и т.д.). Из опасения оказаться в финансовом минусе, многие антрепренеры не решаются ставить классические произведения, поскольку большинство зрителей отдают предпочтение развлекательным постановкам.


Как же могло получиться, что «самая читающая» нация в мире, воспитанная на лучших произведениях классики, стала отдавать предпочтение «развлекательным постановкам»?

Действительно, долго время в Советском Союзе кричали, что мы самая читающая нация. Да и как могло быть иначе, если на телевидении работало только три канала, не было видеомагнитофонов, видеоигр. Но как только технический прогресс и у нас набрал силу, выяснилось, что нашим людям стали не интересны книги. И читают наши соотечественники исключительно Донцову и Маринину. В книжном магазине я как-то спросил: «У есть вас книги Алексея Толстого?» - «Нет» - «А Сухова-Кобылина?» - «Нет. Да никто ими не интересуется». С кинообразованием ничуть не лучше. Молодые актёры не знают, кто такой Олег Борисов, не смотрели фильм Глеба Панфилова «Начало», не знают ни самого Козинцева, ни его работ. Думаю, что уже давно пора произнести вслух: «Ребята, беда. У нас возникла серьезная национальная проблема. Мы не знаем своей культуры».

Работа в репертуарном театре позволяет молодым актерам перенимать творческие традиции и, таким образом, сохраняет наследие данной театральной школы. Не повлияет ли доминирование антрепризы в театральном пространстве на разрыв живой связи поколений актеров и, как следствие, исчезновение театральных школ?

Вашими устами да мед пить. О какой преемственности может идти речь, когда театральные труппы государственных театров разрастаются с нереальной скоростью. В большинстве театров числится до 200 человек. Люди не успевают даже толком познакомиться, не говоря уж о том, чтобы вместе пуд соли съесть. Преемственность рождается в маленьких коллективах. У меня в «Вишнёвом саде» вместе со Станиславом Любшиным играют несколько молодых артистов. Они смотрят на него, как на бога, учатся у него, каждая репетиция, каждый спектакль становятся для них событием. Вот это и есть преемственность поколений.
Помимо того, очень важно, какая атмосфера царит в театре. Только при доброжелательном отношении, в котором расцветают любовь и уважение, развивается творческая преемственность. Разве могут 200 человек, конкурирующих за роли в спектаклях, любить друг друга? Театр с такой труппой скорее напоминает завод, фабрику или, как раньше говорили, «террариум единомышленников».


Почему спектакли LA’Театра идут на театральных сценах, а не на таких популярных площадках для антреприз, как ЦДКЖ, Дом киноактера и тд?

Театр начинается с вешалки. Это не пустые слова. И зрителям, и актерам важна общая атмосфера, в которой совершается таинство творчества. Дома культуры, безусловно, могли бы стать прекрасными площадками для артрепризных спектаклей, надо только забрать их из рук руководителей железных дорог, автомобильной промышленности и так далее, мало разбирающихся в вопросах искусства. Из этих помещений надо убрать дух казенщины, истребить безликость и поселить в них Мельпомену.

Как вы считаете, что именно должно сделать Министерство культуры, чтобы ускорить процесс духовного возрождения нашего народа?

Могу привести пример, как решаются вопросы культурного образования в Америке. Там нет министерства культуры, а любовное просветительское отношение к культуре есть. Несколько лет назад я прогуливался по городскому парку Чикаго и услышал звуки «живой» классической музыки. Не поверил своим глазам: на лужайке симфонический оркестр под руководством самого маэстро Кшиштофа Пендерецкого играл Брамса. Вокруг музыкантов собралось около тысячи человек. Я подошел, спросил: «Сколько стоит билет?» - «Бесплатно. Концерт организован муниципалитетом города». Вот вам и ответ.


Известно, что восприятие искусства требует значительной духовной работы, и результат — духовное же обогащение. В связи с эти возникает вопрос, почему после просмотра одних спектаклей чувствуешь подъем сил, а после других выходишь опустошенным?

Открою секрет Полишинеля. Когда режиссёр хочет привлечь внимание к своему спектаклю, он прибегает к проверенному приему - любой ценой шокировать зрителя. Происходит то же, что и во время аварии на шоссе: случись на дороге беда, и все движение транспорта замедляется, каждому водителю интересно посмотреть, что же именно случилось. Так и в театре, стоит режиссеру вытащить на сцену половой акт, и внимание публики гарантировано. Это очень легкий способ, и, к сожалению, многие режиссеры сегодня им пользуются. В результате зрители выходят после спектакля совершенно «обесточенными», лишенными энергии. В цирке прежде была терминология: «белый» и «рыжий» клоуны. Один дает публике энергию, другой забирает, теперь, должен констатировать, это касается и театра.
К сожалению, в нашей стране при внешнем ощущение театрального бума, происходит колоссальный театральный кризис. На мой взгляд, не стоит принимать за глоток свежего воздуха постановки Чехова, когда с Нины Заречной в «Вишневом саде» снимают трусы, а спектакль «Иванов» начинается с финальной авторской сцены. Если такой театр - прерогатива государства, я голосую только за антрепризу, где играют Чехова с трепетным отношением к авторской задумке. Не стоит забывать, что Антон Павлович безусловно был умным интеллигентным человеком, который многие вещи оставлял за скобками. В том, как режиссер трактует чеховские «недомолвки», и проявляются его талант, профессионализм и интеллигентность.

Что вы готовите к новому театральному сезону?

Сейчас мы репетируем пьесу известного американского драматурга Мюррея Шисгала, одного из соавторов сценария фильма «Тутси». Называется спектакль очень просто - «Любовь». По жанру - комедия. Сыграют ее Дмитрий Ульянов, Анна Дубровская, Владимир Капустин. Премьера спектакля состоится 30 ноября и 01 декабря 2015 года на сцене Театра им. Пушкина.

Что бы вы пожелали театральному зрителю?

Любите искусство! Ходите в театр.


Спектакль «Вишневый сад» в исполнении актеров La'Театра состоится 7 сентября сцене театра Маяковского.