Юлия Меньшова: "Театр всегда предполагает двух со-творцов: актеров и зрителей!"

В апреле в Германии будет показан спектакль «Безымянная звезда». Главную женскую роль в нём исполняет Юлия Меньшова. Накануне гастролей наш корреспондент побеседовал с этой популярной российской актрисой.

- Уважаемая Юлия, я хотел, чтобы наш разговор начался с темы «Студенчество». Вы, как известно, окончили школу-студию МХАТ, а Вашим педагогом был Александр Калягин. Чем Вам запомнились эти годы, что навсегда врезалось в память?

- Знаете, для меня студенческие годы – вовсе не «светлое воспоминание жизни». Я проживала тогда мучительный этап «самоедства», которому не помогали ни уверения педагогов, ни высокие оценки. Я была крайне строга к себе. И по-человечески, и в сфере обучения. Не доверяла своему выбору, бесконечно сомневалась в любых своих достижениях. В общем, мне с собой было трудно (улыбается). Но учиться мне очень нравилось. Как, впрочем, и до сих пор. Александр Александрович был мастером нашего курса. Он был обаятелен, очарователен, делился с нами своим опытом, пытался даже прививать нашей разношёрстной компании некоторое единство вкуса, устраивая на первом курсе просмотры хороших фильмов у себя дома… Но смотрел он на нас, конечно, не пристально: его собственная карьера не стояла на месте. И потому мои воспоминания в большей степени связаны с другими педагогами, которые ежедневно, преодолевая рутину, закладывали в нас основы РЕМЕСЛА. Среди них – великий педагог по актёрскому мастерству Алла Борисовна Покровская и не менее великий педагог по сценической речи – Анна Николаевна Петрова (которая, кстати, сейчас живёт в Германии). То, чему учили они, каждый день помогало и помогает мне в моей жизни и в профессии. Это платформа, на которой можно крепко стоять на ногах. Ведь актёрство, как и любое творчество, трудно формулируется. Но при этом любое чувство, которое ты хочешь донести до зрителя, необходимо облечь в эту форму, иначе оно не будет воспринято. И Алла Борисовна, и Анна Николаевна помогали нам проходить этот путь скрупулёзно –внимательно. И насытили нас, студентов, таким багажом знаний и навыков, что до сих пор в каждой своей работе, я на них опираюсь.

- С 1990 по 1994 год Вы проработали в труппе МХАТа им. А.Чехова. Что Вам удалось сделать за этот непродолжительный период на театральных подмостках?

- Сыграла я много чего за этот «непродолжительный период», но вспомнить особенно нечего. Театр тех лет был довольно уныл. Государство перестало финансировать культуру. Общество гораздо в большей степени было увлечено политикой – она заменяла все зрелища, и зрителей в зале год от года становилось меньше… Я любила свою самую первую роль в театре, Женьку, в спектакле «Яма». Потому что она была психологичной, в ней можно было размышлять о разных сторонах души. Любила очень детский спектакль «Ундина», который и до сих пор идёт в МХТ. Это был такой праздник цвета, формы и красоты в противовес абсолютному мраку будней нашей тогдашней жизни. Даже не роль свою любила (Берта), а именно спектакль в целом. И любила самый последний спектакль, который выпустила и сыграла на сцене МХАТа – «Плач в пригоршню» по пьесе Володи Гуркина (он же автор пьесы «Любовь и голуби»). Репетиции этого спектакля были какой-то нескончаемой радостью. Дима Брусникин, режиссёр, настолько точно чувствовал материал, и говорили мы все о чём-то таком глубинно-родном-понятном, что на репетиции не шла, а бежала. И зрители этот спектакль очень любили. А роль Зины была не очень большая, но трудная: от юности до старухи. И предметом моей гордости был тот факт, что когда я в 3 акте выходила играть старуху, при минимуме грима, только меняя одежду и накидывая черный платок, зрители думали, что это другая, настоящая «возрастная» артистка играет ту же роль. Не узнавали.

- Сейчас очень многие актёры ведут телепрограммы, а в середине 90-х такая ситуация не была типичной. Что Вам как актрисе дала телевизионная деятельность в качестве телеведущей?

- Ничего. Это абсолютно непересекающиеся профессиональные сферы. И вовсе не каждый актер может быть телеведущим, как не каждый телеведущий может быть способен к актёрским проявлениям. Иногда человек соединяет в себе оба этих качества. Так было в моём случае. Но мне тогда абсолютно нечем было воспользоваться из опыта своей театральной биографии, как и сейчас тот опыт – никак не помогает в профессии актрисы.

- Мне известно, что кроме работы в кадре Вы некоторое время занимались и административной работой, являясь заместителем директора канала «ТВ-6 Москва». Вам нужно было вживаться в роль теленачальницы или нет?

- «Вживаться в роль»??? Как вы себе это представляете? Это же не кино. Это же всё на самом деле происходило со мной в моей жизни. И стала я заместителем директора «собственного производства» телеканала не сразу, а постепенно двигаясь от должности к должности. И это не было скучной карьерной лестницей. Мы все были молодой командой, у нас была куча разных идей, нам было интересно друг с другом, нам нравилось делать телевидение, а у меня к тому же обнаружились неплохие аналитические и организаторские способности. Всё как-то складывалось само собой…

- Теперь мы немного поговорим о кино. Ваш дебют состоялся в 1990 году в музыкальной картине «Когда святые маршируют», где Вы сыграли роль главной героини Люси Левченко в молодости. С тех пор прошло больше 20 лет. Вы помните свой первый съёмочный день?

- Нет. Да и работа эта была скорее «проходной». Я там играю роль оживлённой на некоторое время фотографии. Надо сказать, что Люсю Левченко исполняла моя мама. И меня взяли за «сходство». Но в жизни оно между нами и, правда, было, а на плёнке начисто почему-то исчезло. Такой вот казус! Своей первой работой в кино я считаю фильм «Действуй, Маня!». Но и там первого съемочного дня не помню. Нет во мне этой романтики. Увы.

- С 2008-го года Вы играете роль старшего следователя по особо важным делам Ольги Глухарёвой. Интересно, что существует ваш экранный однофамилец Сергей Глухарёв в другом сериале «Глухарь» в исполнении Максима Аверина. Какую из киноролей Вы бы ещё хотели отметить?

- Начнем с того, что упомянутую вами роль Ольги Глухарёвой, мне бы отметить не хотелось. К сожалению, ни этот образ, ни сам сериал, в целом, не имеют каких-либо достоинств, о которых бы имело смысл говорить всерьез. Сегодняшнее мировое ТВ переполнено такого рода продукцией, сделанной скупо, сухо, почти прямолинейно-сюжетно. Я с таким производством столкнулась впервые. И поначалу была полна иллюзий, что авторы сценариев со временем «раскачаются», герои наши станут более живыми, а интриги чуть более сложными. И мне понадобилось отработать два сезона, чтобы понять, что, увы, у этой продукции есть своя определенная ниша. И никто и никогда не будет разрабатывать характеры или интриги, потому что в данном случае действует принцип «достаточности». Для меня мучительный. Я с огромным трудом отработала свой последний контракт и отказалась от подписания «продолжения», которое могло быть, наверное, многолетним даже… Но я не справляюсь с этим форматом. Ни как профессионал, ни как человек. В некотором смысле, он меня «убивает» своей математической предсказуемостью и … скукой. В отличие, кстати, от сериала «Глухарь», который пользуется невероятным успехом у российского зрителя. И абсолютно заслуженно. Потому что создатели этого сериала «взорвали» предсказуемость и допустили живое и парадоксальное течение жизни. И мой «однофамилец» Глухарёв – Максим Аверин – пожинает сейчас все лавры славы, потому что его герой хоть и бесконечно обаятелен, но отнюдь не безгрешен. И это дает невероятный объем правды!!! А отметить хотелось бы сериал «Бальзаковский возраст, или все мужики сво…». Мне кажется, в нём была прекрасная драматургическая основа, смешные и узнаваемые ситуации, чуть преувеличенные до комедийного жанра, и играть в этом сериале – было удовольствием. С не меньшим удовольствием я сейчас узнаю, что с каждым повтором этого сериала на ТВ у него только прибавляется поклонников. Он, как хорошее вино, с каждым годом лишь настаивается, а не теряет привлекательность! И я любила свою героиню, Веру.

- С 2001-го года Вы возглавляете продюсерский центр «Студия Юлии Меньшовой». Если можно, несколько слов об этом аспекте Вашей деятельности…

- Слов и правда будет несколько, потому что я возглавляла свой продюсерский центр до 2002 года, после чего он был благополучно закрыт. Мы успели произвести несколько выпусков оригинальной программы «Рядом с тобой» и производили выпуски программы «Я сама» после закрытия телеканала ТВ-6. Однако, в 2002 году наши контракты на эти 2 передачи не были продлены, другого производства налажено не было, а я забеременела. Таким образом, «Студия» закрылась, а я сделала вывод, что внутри структуры я могу быть очень полезным сотрудником, однако бизнесмен из меня никудышный!

- С 2009-го года Вы играете в антрепризном спектакле «Безымянная звезда». Расскажите, пожалуйста, как Вы попали в эту постановку. Были сомнения, что зрители начнут сравнивать эту постановку со знаменитым фильмом, где играли Игорь Костолевский и Анастасия Вертинская?

- Как попала? Позвали (улыбается). А сомнений не было. Не знаю, что это – самонадеянность или уверенность в том, что каждый материал можно открыть по-разному? Режиссёр, Ольга Анохина, очень любопытно мотивировала поступки всех персонажей, умела быть заразительной. И стало очень интересно работать над этой пьесой. Она дала толчок к тому, чтобы пытаться докопаться к глубокому содержанию героев, а не держаться только поверхностной сюжетной линии – мелодрамы. И мне кажется, что нам удалось рассказать ту же историю совершенно иначе.

- Насколько отличается антреприза от репертуарного театра?

- Знаете, я репертуарный театр очень не люблю. Поэтому могу быть предвзятой. Но мне кажется, что административная система российского репертуарного театра, в конечном итоге, истребляет саму суть творчества. Огромное количество «несвобод» сковывает его дух. Антреприза же хороша свободным выбором всех участников процесса, включая зрителей. И конкурентной средой, которая, за прошедшие 10 лет, сделала антрепризу сравнимой с репертуарными постановками. Закончилось время «бедных» декораций и костюмов, или ставок только на имена актёров. В антрепризе выходят серьёзные спектакли со всех точек зрения. И антреприза более чутко реагирует на потребности зрителя. В ней никогда не будет «искусства ради искусства». Она заинтересована – продать спектакль. Она не может – навязать. И, как ни странно, в этом она гораздо больше соответствует содержанию театра. Потому что ТЕАТР всегда предполагает двух со-творцов: актёров и зрителей.

- Скоро спектакль «Безымянная звезда» увидят зрители Германии. Что бы Вы хотели им пожелать?

- С абстрактными пожеланиями мне трудно… Я не умею… Могу только пожелать ценить наше здоровье, потому что мы им часто не дорожим, в то время как это такое счастье: проснуться каждым утром здоровым и пользоваться всеми дарами жизни на полную катушку! И пожелать: любить и быть любимыми. Если это есть, то всё остальное – мелочи! (улыбается).