«Двенадцатая ночь» в МХАТ 2-м

Значительным вкладом в интерпретацию Шекспира на советской сцене стал спектакль «Двенадцатая ночь» в МХАТ 2-м, премьера которого состоялась 26 декабря 1933 года.
Спектакль был поставлен С. В. Гиацинтовой и В. В. Готовцевым. Художник - В. А. Фаворский, композитор – Н.Рахманов. А. М. Азарин исполнял роль Мальволио, В. В. Готовцев - роль сэра Тоби.
«Это был живой и яркий спектакль. Еще сочнее и гуще, чем в спектакле Первой студии 1917 года, несли тему «полнокровного» Шекспира С. В. Гиацинтова в роли Марии - «плотской земной Марии», как назвал ее один из критиков, - и В. В. Готовцев, создавший подлинно фальстафовский образ в роли веселого, беспутного и буйного сэра Тоби Белча. Много подлинной поэтичности было у М. А. Дурасовой, исполнявшей роли Виолы и Себастьяна. Спектакль был проникнут страстной любовью к жизни и безудержным весельем, столь типичным для тех солнечных комедий, которые были созданы Шекспиром в первый период его творческого пути. И все же этот спектакль еще страдал тяжелыми пороками. Как и в постановке 1917 года, из текста, например, были выброшены все разговоры о «пуританстве» Мальволио. Вместо карикатуры на пуританина или, подходя к вопросу в более широком плане, на «респектабельного» самовлюбленного английского джентльмена, на сцене появилось какое-то чучело с обезьяньими губами и пронзительным фальцетом, преисполненное, по выражению одного критика, «петушиной спесью дурака». Хотя А. М. Азарин играл роль Мальволио по-своему законченно, но созданная им примитивная маска имела мало отношения к шекспировскому образу. Заметим также, что МХАТ Второй отнесся весьма бесцеремонно к тексту Шекспира. Специально исследовавший этот вопрос З.Л. Троицкий приходит к выводу, что вместо расшифровки текста просто были купированы темные места и что «в целом текст представлял собой рыхлую и пеструю композицию, имеющую мало общего с шекспировским оригиналом» {}.
Лирические песни были отобраны у Феста и переданы Виоле-Себастьяну. Театр, по-видимому, и не подозревал, что Фест - сложный и значительный образ,родственный и Оселку, «пускающему стрелы остроумия из своего прикрытия», а также «сладкому» и вместе с тем «горькому» шуту из «Короля Лира». В спектакле МХАТа Второго Фест был просто каким-то безличным весельчаком, хотя роль эту исполнял такой мастер, как С. В. Образцов. ( М.М.Морозов. Избранные статьи и переводы «Шекспир на советской сцене», М., ГИХЛ, 1954)

Из воспоминаний Ольги Аросевой
Удивительно, до мельчайших деталей помнил Владимир Васильевич (Готовцев) спектакль МХАТа Второго. Он сохранил замечательную мизансцену с пивной кружкой, когда Мария в жаркий летний день, опустив в кружку лицо, с наслаждением тянула пиво и звонко смеялась в стеклянную ее гул­кость; счастливо хохотала, оттого что молода, здорова, полна сил и оттого что рядом друзья — весельчаки и озорники, и влюбленный старый сэр Тоби совсем потерял от нее голову, и еще оттого, что кругом цветет и сияет летний южный день волшебной страны Элирии.