Похождение господина Чичикова

Русь – птица-тройка. Дай ответ. Почему ты не мчишься в неведомую даль, а мирно стоишь в хлеву на сцене театра в Камергерском?
Такой вопрос неизбежно возникает после просмотра спектакля «Похождение, составленное по поэме Н.В.Гоголя «Мертвые души». Режиссер Миндаугас Карбаускис вновь обратился к многогранной, всеобъемлющей гоголевской поэтике, неисчерпаемому богатству художественной палитры «самых разнообразных характеров», сюрреалистических подтекстов и метафорических планов.
Спектакль Театра п/р Олега Табакова «Похождение» перенесен на большую сцену МХТ им А.П.Чехова, где и идет со дня премьеры. При входе в зрительный зал, мы обращаем внимание на огромную, обшарпанную стену с дверью посередине. Справа от двери висит афиша спектакля. Уровнем ниже: по авансцене идет широкая дорога с настоящей, глубокой, вязкой грязью. Вдоль нее в ряд выставлены войлочные чуни. В дальнейшем все участники спектакля будут в них, выходя на дорогу, с громким чавканьем передвигать ноги.
Сценограф Сергей Бархин предложил крайне лаконичное решение сценического пространства. Унылые полупустые комнаты каждого из помещиков, символически напоминают ту знаменитую шкатулку с двойным дном и раздвижными перегородками, которую носил с собой в течение всех похождений гоголевский Чичиков. Сцена освещена тусклым, почти «лампадным» светом. Слышен протяжный свист. Из правой кулисы выходят родители с маленьким мальчиком. Идут по грязи медленно, сосредоточенно. Отец в руках держит кожаный, коричневый портфель. Проводы в школу маленького Павлика Чичикова. Родители отпускают Павлушу в большую, взрослую жизнь, набираться ума(в буквальном смысле выбиться «из грязи в князи»).
Обернулся Павлик, посмотрел на родителей совсем еще наивным взглядом и пошел понуро, опустив нос своего картуза. Мгновение - и на сцене появляется повзрослевший Чичиков (С.Безруков), путешествующий в сопровождении не «по-гоголевски» великорослого Селифана(В.Панков) и щуплого Петрушки (А.Фомин). Чичиков, вихляя всем телом, осматривает афишу, срывает ее и деловито скатывает в трубочку. Он теперь точно знает цель своих похождений и сценарий, по которому будет двигаться, приобретая мертвые души. Вдруг, из правой кулисы по грязному месиву важным шагом идет Губернаторша, за ней торопливыми шажками семенит дочка. Чичиков вожделенно бросается за ними с сентенцией про молоденькую: «Хорошо, что в ней нет ничего бабьего… может быть чудна, а может быть и дрянь».
Далее, подобно мерзкому Кречинскому из трилогии Сухово-Кобылина, рассуждает о деньгах, обсуждает приданное губернаторской дочки. Сценические 10 минут прошли, две дамочки возвращаются обратно. Чичиков все той же смазливой улыбочкой и похотливыми глазками провожает взглядом девчушку, как вдруг замечает, что у нее выпал кошелек. Быстренько его подхватывает и превращает в приманку для надменного служителя закона. Проходит Секретарь опекунского совета (Е.Миллер). В этот момент Чичиков явно демонстрирует свою ничтожную, подхалимскую натуру: словно гончая шавка, которую бьют палкой за непослушание хозяину, принесла впервые за все время, не потеряв по дороге, кость. Чичиков показывает ему бумагу с поручением в опекунский совет по делу о заложении несколько сот крестьян. Чтобы «расположить» Секретаря, Чичиков «впаривает» ему взятку и объясняет, что половина крестьян умерло. И с этого момента начинается основная история произведения. Секретарь наводит его на коварную во всех отношениях, преступную мысль: «покойников купить и заложить»(примечание М.А.Булгакова к тексту инсценировки МХАТ, 1932г.).
Чичиков зачерпывает руками грязь, произнося при этом: «Боже мой, как страшно, не влезть бы в какую-нибудь историю».Грязные руки Чичикова – одна из метафор Карбаускиса. Руки Чичиков быстро отмоет, но задуманное дельце будет отдавать грязнотцой. В каждой встрече с помещиками Чичиков ищет выгоду из сделки, и во всех случаях достаточно конфузливо и осторожно объясняет им о своем намерении купить мертвые души. Он даже не кажется наступательно инициативным человеком. Сами помещики словно мотыльки летят на его провокации.
Чичиков в спектакле Карбаускиса – некий законченный тип, соединивший равнодушие и наивность Хлестакова, наглость и расчетливость Кречинского, авантюризм и лицедейство Остапа Бендера. Безруков, играя эту роль, соединяет будто несоединимое: он то мягкий и податливый как пластилин, то гротескно-шарнирный, крутящийся вокруг своей оси. Играет взглядом, голосом, словами. Чичиков у Безрукова – суетливый, чирикающий, почти птичий. Чичиков отодвигает в левую сторону перегородку, и перед нашим взором комната в
доме помещика Манилова. Все, как на ладони. Манилов (А.Усольцев) с порога встречает его и, прежде чем пожать руку Чичикову, упивается в долгом, сладострастном поцелуе со своей дорогой супруженькой (Я.Сексте). Без особого труда Чичиков «окручивает» Манилова, а тот, как восторженный дурак–простофиля несмотря ни на что подписывает купчую.
Движение перегородки и Чичиков уже в доме у Собакевича. Поднимается на ступеньку выше, - восходит на вершину мошенничества. Истощенный Собакевич(Б.Плотников)монументально расположился на стуле: своего не упустит, заламывает цену, перечисляя все достоинства умерших крестьян. Чичиков отчаянно торгуется и выигрывает сделку.
Преодолев еще одну ступень «грязных» делишек, Чичиков стучится в дверное оконце к Плюшкину (О.Табаков). Тот, совладев с некоторыми нападками меланхолии и флегматизма, все же решается впустить нежданного гостя. Плюшкин делится с Чичиковым мыслями по поводу своего накопленного хозяйства, что «последние три года проклятая горячка выморила здоровый куш мужиков». Чичикову это на руку! В отголосках сентиментальных реминисценций Плюшкина об уехавшей дочери и ее малютках слышится не то нотка добродушного юмора, проникнутого острым чувством, поистине отцовской, родительской грусти, одиночества, бессмысленного существования. И скряга Плюшкин скорее не по натуре, а по обстоятельствам. Такого Плюшкина мы себе представить не могли. Но и простодушного Плюшкина обвел Чичиков вокруг пальцев.
Взял расписку и - к следующим на очереди.
Ноздрев (Д.Куличков), «вдребезги пьяный», опохмеляется в кадке с водой. Ноздрев хоть и не трезв, зато толк в капитале знает! Именно он видит истинный, незамаскированный облик Чичикова и, называя его большим мошенником и подлецом, окунает в кадку с водой. После потасовок, препирательств, взаимных упреков, жульнической игры, Ноздрев так и не отдает Чичикову мертвых душ.
В следующем эпизоде Чичиков просыпается, протирает глаза в доме Коробочки (О. Блок-Миримской). Она предстает перед нами любвеобильной, любопытной, комической бабой из сентиментальных водевилей. Знакомясь с Чичиковым и произнеся: «Тих-тих-тих-тех-тех-тех-ай-ай-ай-ох-ох-ох-тай соловэйко щэбэтав», – Коробочка хряпнула рюмку «фруктовой» не закусив. Чичиков «умаслил» Коробочку на подписку купчей и с довольной душой, счастливым сердцем покинул ее дом. Однако Коробочка уже и не так весела, и настроение переменилось: «Батюшки, 15 ассигнаций, в город надо ехать, в город». Мираж «a-la Чичиков» посетил Коробочку. Она быстренько направляется в город, узнать - а почем нынче продают мертвых крестьян?
Распряжена тройка. Подуставший от хлопот Чичиков отдыхает, похрустывая красным яблочком. Недоев, передает огрызок Селифану, а тот скармливает его лошади, которая поглощает его с равнодушным спокойствием. Чичиков – один из «сыновей Отечества», тех «огрызков» России, которых она проглатывает и не давится.
Может быть, есть надежда, что Чичиковы исчезнут.
Быстро мчится к своему финалу спектакль: слухи о мертвых душах вызывают не только мистический трепет, но и вполне реальную смерть Прокурора (А.Золотницкий) – тело распростерто в кресле. Минута – и все герои заснут мертвецким сном под дьявольский визг, вырывающийся из чрева Чичикова.
«Шутник-сатана» (по М.А.Булгакову), сидящий «в брюхе» (по Н.В.Гоголю) не дремлет.
Последняя мизансцена кажется важной в смысловом контексте спектакля. Маленький Павлуша буднично проходит мимо спящих, бросает надоевший портфель, отпивает остывший чай и удобно устраивается на руках у родителей.
Умиротворенность финала будто отменяет Чичиковское «путешествие», превращая его в очередной, но, кажется, не последний российский мираж.