Ты только не бойся, не бойся быть счастливым... Не бойся, мой бедный Марат!..
В 1964 году Алексей Арбузов закончил одну из своих последних пьес «Мой бедный Марат» о судьбах трех человек - Лики, Марата и Леонидика. Три характера, три жизни, три судьбы…
Уже за первое полугодие 1965 года спектакли по пьесе «Мой бедный Марат» прошли в 45 театрах страны, а в 1967 году пьеса «Мой бедный Марат» была названа лондонскими критиками «Пьесой года», и в течение двух лет шла в тридцати английских театрах.
Первая постановка пьесы состоялась в Московском театре им. Ленинского Комсомола в январе 1965 года. Режиссер – А. Эфрос, в ролях: Марат – Александр Збруев, Лика – Ольга Яковлева, Леонидик – Лев Круглый.

Анатолий Эфрос. Репетиция - любовь моя: «Я ставил «Мой бедный Марат». В третьем акте резко меняется ход жизни. Сбываются давнишние мечты двух людей.
Но все это на сцене выглядело почему-то внезапным, неоправданным, мелодраматичным. Будто драматург взял и свел все к элементарному счастливому финалу.
Между тем теперь, только теперь, спустя много лет после постановки, я понимаю, что к этому финалу нельзя было подходить столь натурально. Это был у Арбузова как бы момент мечты, момент сказки, и надо было оторваться от стилистики второго акта и вдруг перевести спектакль в совсем иной, неведомый план.
Вообще, вероятно, каждый из трех актов «Моего бедного Марата» должен был бы решаться в разных ключах.
Ленинградская блокада первого акта, как это ни странно, предстала бы в неожиданно веселом и живом действии, потому что они — влюблены и, наконец, потому, то выбран такой жанр! Все драматическое обязательно читалось бы, но читалось бы не впрямую, а через особую художественную ткань, и только иногда — внезапные откровенно драматические моменты. И снова юмор, и снова забавные зигзаги милой молодой троицы — Марата, Лики и Леонидика. Одни имена-то чего стоят! Мы так и хотели сделать этот акт, но сделали слишком робко.
Второй акт, послевоенный, несмотря на окончание войны — чисто драматический, потому что для арбузовских героев психологически он наиболее труден и запутан.
И, наконец, третий акт — предположение, мечта, воображение, фантазия о возможной счастливой развязке.»

Второй московский спектакль по пьесе А.Арбузова был поставлен на Малой сцене ЦТСА режиссером Леонидом Хейфецем, в ролях: Лика – Алина Покровская, Марат – Геннадий Крынкин, Леонидик – Андрей Майров.
Леонид Хейфец: «Так получилось, что, будучи еще совсем молодым режиссером, я оказался в хорошей компании с Анатолием Эфросом и Игорем Владимировым — мы почти одновременно поставили пьесу Арбузова «Мой бедный Марат». И вот появились на сцене сразу три Лики: Ольга Яковлева — в Театре имени Ленинского комсомола, Алиса Фрейндлих — в Театре имени Ленсовета и Алена Покровская — в Театре Советской Армии. Алиса покоряла зрителя именно остротой душевных движений, Ольга — романтическим флером образа. Алена была из них, может быть, самой теплой, самой будничной Ликой, но именно такой, какой, мне казалось, и написал свою героиню Арбузов. Именно такую Лику и столько лет могли так мучительно-счастливо любить двое прекрасных мужчин, Марат и Леонидик, именно к ней такой, олицетворяющей собой уют, гармонию и счастье семейного очага, могли так упорно стремиться они через годы и расстояния». (Наталья Казьмина, «Звезды Театра Российской Армии», стр. 208-209)
Леонид Хейфец. Куда уходят дни?: «Я – в ЦТСА. Только что поставил свой первый в Москве спектакль. Защитил диплом. Ищу пьесу. Ставить нужно немедленно. Завлит театра В. Б. Блок где-то узнал: есть новая пьеса Арбузова. «Мой бедный Марат». Надо срочно прочитать. А через несколько дней огорчение: пьесу репетирует теперь уже очень знаменитый Эфрос, самый популярный Эфрос, в Ленкоме. Как говорится, руки опускаются. Но В. Блок и Т. Браславская, мои любимые «завлитчики», советуют все же пьесу прочитать. Уже в середине чтения понимаю: буду ставить. Буду ставить! Да, Эфрос. Да, Ленком. Да, Збруев, Круглый и какая-то талантливая Яковлева, а я все равно буду ставить! Все. Вперед. Марат – это я. Лика – это я. А Леонидик – это просто я. Я верил Арбузову. Мы все поверили Арбузову – Алина Покровская, Гена Крынкин, Андрей Майоров. Герои – почти наши ровесники. Мы не были на фронте, как Марат и Леонидик, мы не жили в блокадном Ленинграде, как Лика, но мы жили в разбомбленных домах, мы знали, что такое одна банка консервов на троих на три дня, и наши папы рассказывали нам про убийство Кирова. Мы репетировали «Марата» самозабвенно, мы самозабвенно любили Арбузова.
Пьеса шла по всей стране. Ее ругали в газете «Правда». Вскоре она пошла по всему миру. Арбузов не принял премьеру. А до того мы с ним поссорились. Его сердце было в Ленкоме. Его сердце было с Эфросом.
Спектакль шел, и Арбузов все чаще и чаще стал бывать у нас в театре. И скоро я понял, мы поняли – в его душе нашлось место и для нас. Что-то очень важное было в ленкомовском «Марате», но что-то было и в нашем. Однажды на спектакле появились Эфрос и Крымова. Потом мы возвращались вместе по ночной Москве. Зашли к ним в дом. Говорили до пяти утра. Эфросу не понравился наш третий акт, а в первом и втором он увидел много хорошего, говорил про это, говорил про Арбузова... Но это уже другая история. Светлое, прекрасное воспоминание. Середина 60-х годов. Куда же ушли все дни?»

В марте 1965 года спектакль по пьесе Алексея Арбузова в постановке Игоря Владимирова был показан в театре им. Ленсовета, в ролях: Лика – Алиса Фрейндлих, Леонидик - Леонид Дьячков, Марат - Дмитрий Барков.

Елена Горфункель («Звезды петербургской сцены», стр. 244-246): «Алиса Фрейндлих — ленинградка. Она здесь родилась, здесь застала ее война и блокада, здесь она окончила школу и Театральный институт, здесь были все ее театры. Это факты. Кроме них, есть печать города во всем, что она делает. {} Алексей Арбузов, автор пьесы «Мой бедный Марат» — москвич, и современница Алисы — Ольга Яковлева, которая тоже играла и Таню, и Лику, — московская актриса. «Марата» потом много играли за границей, где понятия о ленинградской блокаде не имели. Когда сегодня ставят «Моего бедного Марата» (пьеса возвращается из далеких шестидесятых на современную сцену), то этого, «ленинградского», что было в спектакле Театра им. Ленсовета 1965 года, уже нет. Забыто. Не скажу, что Фрейндлих была самой достоверной из Лик в самой правдивой картине военного тыла, но правда и Ленинград существовали на сцене. При этом никаких блокадных мук из небытия не вызывали. Спектакль Игоря Владимирова светился оптимизмом. Снова было счастье — тот светлый миг, с которого начинаются все театральные истории Алисы Фрейндлих. В Лике повторилось одно из условий такого счастья — детскость. {} В «Моем бедном Марате» актриса проходила весь положенный путь — шестнадцатилетие, тридцать, сорок лет. Ее любовь и ее жалость медленно сжигали ее, истощали хуже блокады. Так и получилось в спектакле, что 1941 год для Лики — время веселое, а 1965-й (примерно) — мучительное, скучное. Партнеры ее — Леонид Дьячков и Дмитрий Барков — оставили для повзрослевших Леонидика и Марата мальчишеский романтизм, а Фрейндлих для Лики ничего не сохранила. Была смешная девочка в шерстяном платке, валенках и ватнике, лукавая, кокетливая, нежная, разговорчивая, а стала молчаливая, усталая женщина в шлепанцах и домашнем халатике, в которые она облачается после работы и среди семейного покоя несет свой крест. Ход жизни успел ее перебороть, она переросла душой и Марата, и Леонидика. Потом она спохватывается, хочет вернуться к любви и оставить жалость, начинает новую жизнь с Героем Советского Союза, ее «бедным Маратом», но этот хороший конец Фрейндлих тоже играла как своего рода повинность сюжета. Если бы Арбузов написал специально для нее четвертый акт, боюсь, он очень походил бы на второй, с ошибкой Лики».

«Когда-то, анализируя спектакли Эфроса, Хейфеца и Владимирова, критики отмечали, что каждый из режиссеров нашел в пьесе свое: один восславлял идеалы юности писателя, другой оплакивал арбузовское поколение, которому нанесены были временем неизлечимые раны, третий задумывался о смысле жизни и ее ценности» (Наталья Старосельская)