Берлинале-2017: Мама, не горюй

Женщины про женщин

Мы продолжаем всесторонне исследовать грани Берлинского фестиваля, на котором не обходят вниманием ни одну социально значимую тему и освещают проблемы совершенно разного толка. Заметно, как любят здесь серьезный посыл в фильме, социальный пафос, способный вызвать праведный гнев и взбудоражить общественную дискуссию. Что является причиной того, что немцам до любых человеческих проблем есть дело, и все несправедливости мира ранят их до глубины души, предмет отдельного разговора, но факт есть факт: маленькое камерное кино без громких заявлений здесь, похоже, большая редкость.
Поскольку фильмы в программе очень разные, и некоторые из них рифмуются друг с другом, мы, посмотрев ряд картин, нашли повод поговорить про ленты женщин-режиссеров, хотя это присутствие на мировых смотрах уже давно не тренд, а данность. В нашей подборке конкурсный фильм Агнешки Холланд, две картины, в которых главную роль играет Лолита Шамма - дочь Изабель Юппер, а также две симпатичные документальные ленты про материнство.



«След зверя» // Pokot (Конкурс)


В конкурсе показали новую ленту польского режиссера Агнешки Холланд, снявшей двадцать лет назад «Полное затмение», а в 2010-е плотно подсевшей на сериалы («Карточный домик», «Любовники», стремительно закрытый «Ребенок Розмари»). Богатейший кабельный опыт в «Следе зверя» чувствуется с первых кадров - интро обещает чуть ли не «Настоящий детектив» (производство картины поддержало HBO), а потом картина стремительно скатывается до уровня «Даши Васильевой» или какой-то другой экранизации Донцовой на деньги большого, но российского канала.
На границе Польши и Чехии живет немолодая женщина по фамилии Душейко (Агнешка Мандат-Грабка) - учительница английского и хозяйка двух собак, верящая в астрологию и беззаветно любящая животных. А большинство её соседей - отпетые охотники, мерзкие во всех отношениях. Сначала у героини пропадают обе собаки, и она отправляется разыскивать их ночью, созвав каким-то образом ватагу учеников младших классов. Чуть позже в лесу начинают обнаруживать мертвых охотников. И астролог-учитель переквалифицируется в детектива.

Можно подумать, что «След зверя» - прямолинейный, как ружье, манифест в защиту животных, но то ли сама Холланд, то ли автор романа-первоисточника Ольга Токарчук постоянно кренятся в сторону фарса на тему пенсионной одержимости хорошими идеями, доведенными до абсурда. Душейко на голубом глазу сообщает, что астрология менее сомнительная наука, чем все остальные, а её любви к животным и природе никак не противоречит создание резных фигурок из дерева (явно расставшихся с почвой не по доброй воле). Верить такому кино страшно в той же степени, в какой считать его сатирой на «хорошие дела»: над учительским остроумием «Следа зверя» может рассмеяться лишь отличник-подлиза, да и то неискренне.



«Странные птицы» // Strange birds (Форум)


Снятая Элис Жерар французская картина с многообещающим названием оказалась слегка абсурдистской комедией про девушку Мави (Лолита Шамма), приехавшую в Париж. Тот оказывается не таким большим, как казалось, зато всем тут есть до всего дело: в газетах постоянно пишут про всемогущего иранского хакера, молодежь бастует против радиации, с неба неприлично часто валятся альбатросы. Вдобавок Мави знакомится с престарелым Жоржем (Жан Сорель из «Дневной красавицы»), у которого есть темное прошлое и книжный магазин, куда никто уже сорок лет не ходит (примерно с открытия). Мави и Жорж, разумеется, влюбляются друг в друга, потому что любят книги (в кадре мелькают то поэт Жак Превер, то Жорж Перек, то Вирджиния Вульф). Большую часть фильма они обсуждают, что совместное счастье у них могло бы произойти, если бы не разница в возрасте. Еще Жорж критикует современную молодежь, которая бунтует по канону хиппи, а не как его сверстники в 60-е (тогда люди еще читали бумажные книги, поэтому не боялись реальной жизни).
«Странные птицы» напоминают образцовую сатирическую мелодраму с пропиской во Франции: местами тут проскакивает что-то от Каракса, что-то от Полански, что-то от Пьера Леона. Кино в хорошем смысле романтическое и забавное, но по-настоящему смешно, когда Мави тупит глаза в книгу под аккомпанемент бурного секса в соседней квартире. Учитывая поразительное сходство Шаммы с матерью, сложно представить, чтобы Юппер такое смутило.



«Барьер» // Barrage (Форум)


А вот фильм, в котором Изабель Юппер и ее дочь Лолита Шамма сыграли дуэтом. Это семейная психологическая драма про отчуждение и детские травмы. Шамма играет молодую страдающую от затяжной депрессии женщину по имени Катрин, которая 10 лет назад оставила новорожденную дочь Альбу на попечение матери Элизабет (Юппер) и уехала из страны. Теперь она возвращается без предупреждения и, несмотря на недовольство матери, которая совсем не рада встрече, выбивает индивидуальное свидание с Альбой и едет с ней в дом, где прошли ее тревожные детские годы. Чтобы стать хорошей матерью, ей приходится преодолеть не только недоверие девочки, но и разбередить старые раны, связанные с воспоминаниями о собственном детстве.

Название фильма также переводится как «плотина», «заграждение» - и то, и другое на экране присутствует, визуализируя опасность пополам с психологическими стенами между невероятно похожими друг на друга лицом женщинами трех возрастов. А вот персонажей противоположного пола здесь, можно сказать, нет совсем: мужское начало олицетворяет лишь хищно ухмыляющаяся кабанья голова, в какой-то момент с грохотом падающая со стены на пол.

Режиссер Лаура Шредер выбирает для этой картины редкий теперь формат кадра 4:3, выводя из внимания все, что может помешать сконцентрироваться на переживаниях героинь. Но еще важнее интимная интонация и деликатность, с которой идет экранное повествование, именно они в итоге позволяют испытать сочувствие к героям этой истории.



«Небольшой разговор» // Ri chang dui hua (Документальная панорама)


Отношения мамы, дочери и внучки находятся и в центре тайваньского документального фильма Small Talk, только акцент здесь сделан на старшую из женщин. Дочь-режиссер Хуэй-Чэн Хуанг снимает угрюмую мать-лесбиянку Ану, пытаясь достучаться до нее и понять причины ее замкнутости. Та работает жрицей на похоронах, дома почти все время молчит, но вообще-то всю жизнь она предпочитала проводить с подругами, нежели с двумя дочерьми. Они появились в браке, но жизнь с мужем была невыносимой, и матери пришлось бежать с детьми, не взяв с собой даже вещей. С тех пор минуло больше 30 лет, обе дочери выросли и сами обзавелись детьми, но любовью матери избалованы не были. После того, как Хуэй-Чэн сама стала мамой, он решилась нарушить молчание и преодолеть некоторые табуированные и дома, и в обществе темы.

Фильм начинается как интимный разговор, настоящая док-терапия. Хуэй-Чен ходит за мамой с камерой, та просит ее не усердствовать, но волей-неволей постепенно начинает раскрываться. Под прицел камеры попадают и другие родственники. В какой-то момент интим улетучиватся под натиском пикантных вопросов Хуэй-Чэн: «Сколько у тебя, мама, было любовниц?», «Знал ли ты, дядя, что твоя сестра любит девушек?», и даже бывшим любовницам приходится рассказывать о том, где они познакомились и как за ними ухаживала мама. Фильм так бы и пошел по этой прямой дороге преодоления общественного и внутреннего ханжества, ничего толком не сообщая об отношениях внутри семьи, но в конце-концов Хуэй-Чэн садится напротив матери, чтобы вызвать ее на самый откровенный разговор и как следует проплакаться (да, перед тремя поставленными камерами). Только тогда ее фильм становится предельно личным, открывает новые грани, фактически переворачивает наше мнение о героях и провоцирует на размышления о собственных отношениях с родителями. Идеальными они никогда не бывают.



«Родина» // Motherland (Форум)


Наполненный удивительной теплотой, динамичный и не лишенный чувства юмора документальный фильм Motherland снимался в самом крупном в мире роддоме, расположенном на Филиппинах. Это одна из государственных больниц, где каждый день рождается по 100 и более детей, настоящая фабрика по производству людей. Больница переполнена - на Филиппинах при низком уровне дохода очень высокая рождаемость: в среднем на одну семью приходится по 5 детей, поэтому в качестве основных героинь фильма режиссер Рамона Диаз выбирает именно таких, типичных для этого государства женщин. Мы наблюдаем, как они проходят все этапы «производственного цикла» - от поступления в родильное отделение до выписки. Логистика довольно сложная – роды принимают одновременно у десятка женщин, малышей кладут на живот маме и увозят, их сменяют следующие, каталки одна за одной следуют в послеродовую палату, которая представляет собой огромный, заставленный кроватями зал без перегородок.

Здесь тесно, шумно, за каждой матерью закреплен номер, по громкой связи женщин вызывают на осмотр или свидание с родственниками, если отлучиться, ребенок может потеряться, придется его хорошенько поискать, и можно даже обнаружить, что твоего расплакавшегося голодного младенца уже кормит грудью другая женщина. Самые напряженные беседы - в отделение планирования семьи, там врачи буквально умоляют женщин поставить внутриматочную спираль и не рожать больше. Кто-то из вчерашних рожениц говорит, что мама-католичка ей запретила предохраняться. «А когда вы сексом занимаетесь, вы у мамы спрашиваете?», - парирует доктор. - «Сколько вы планируете иметь детей?». «Пока пять», - говорит совсем юная мама. Ей 24 года, и у нее дома подрастают уже четверо. Государственная политика - снижение роста численности населения - дает свои плоды довольно медленно. Ежедневно в стране рождается более 1800 и умирает около 550 человек. Каждый день +1200. Так что фильм этот, воспринимаемый нами как экзотика, вероятнее всего изнутри смотрится несколько иначе.