36-й ММКФ: Жан-Люк Годар и Ален Рене

Третий возраст?


В прошлом году на фестивале появилась новая программа "Третий возраст" - ретроспектива о жизни пожилых людей. Придумал ее Кирилл Разлогов, убедившийся после "Любви" Ханеке, что для современного кинематографа, да и для жизни в целом, характерно внимание к старению - старению населения, старению восприятия, старению самих себя. В этом году программу оставили, но, словно в противовес, на фестиваль привезли несколько работ известных французов третьего возраста, фильмы которых - едва ли не самое молодое кино на всем ММКФ.
Речь идет о картинах "Мы тебя любим, мерзавец" Клода Лелуша, который сам представил ее в Москве, "Ревность" Филиппа Гарреля, участвовавший в прошлогоднем Венецианском МКФ, но до России так и не добравшийся, но в первую очередь, речь, конечно, о Жане-Люке Годаре и Алане Рене.


Годар шагает впереди и в свои 80+ удивляет дерзкими экспериментами, доводя зрителя в тридэ-очках до приступов эпилепсии мельтешащим изображением и полифонической озвучкой, но при этом продолжает оставаться тем самым Годаром, которого мы любим - язвительным и дерзким. Тема картины "Прощай, речь", получившей спецприз жюри на каннском фестивале этого года, - потеря коммуникации между людьми. Слова по Годару перестали передавать суть вещей, впрочем эту революционную идею он транслирует все последние 50 лет.
Фильм требует многократного просмотра, потому что с первого раза главным предметом внимания становятся визуальные фокусы, которые режиссер проделывает с новым для него форматом, открывая для себя и для нас доселе неизведанные возможности 3D. На некоторых кадрах фильма требуется отчаянно мигать, потому что каждый глаз видит свою картинку, на других - раскачиваться в креслах, и тогда некоторые предметы на экране двигаются. Такое насыщенное интерактивное взаимодействие с изображением исключает возможность вникать в текст, которому, как всегда у Годара, свойственна "цитатная распутность". Фильм начинается люмьеровским поездом и заканчивается отсылкой к вирусному ролику на Youtube, из него можно выудить Сартра, Достоевского, классиков немецкого экспрессионизма. Но даже если вы гордитесь своим IQ, и в конце второго просмотра останется раздражающее множество неопознанных ингредиентов, с которым не просто смириться.


*

"Любить, пить и петь" - последняя работа 91-летнего Алана Рене, покинувшего этот мир в марте этого года. Не хочется говорить, что это фильм-прощание – он лишен свойственной такому громкому эпитету элегичности и пафосности и слишком полон жизни. Об этом говорит и название фильма – строчка из одноименной песни оперного певца Жоржа Тиля.

Труппа непрофессионалов-актеров из графства Йоркшир, состоящая из семейных пар, собираются репетировать пьесу, когда вдруг один из них, врач Колен (Ипполит Жирардо), случайно проговаривается своей супруге чрезмерно активной супруге Катрин (Сабина Азема) о смертельной болезни их друга Джорджа. Жить бедняге осталось несколько месяцев, максимум - полгода. Катрин тут же передает эту новость дальше, и вот уже вся труппа, включая бизнесмена Жака (Мишель Вюйермо) и его жену Тамару (Каролин Сиоль), обсуждают, как же им облегчить жизнь бедного Джорджа. Может быть, попросит его принять участие в их пьесе «Относительно говоря», где как раз нужен еще один актер? А может быть, позвать бывшую подругу Джорджа, Моника (Сандрин Киберлейн), чтобы она облегчила ему последние недели жизни? Правда, она теперь живет со старым фермером (Андре Дюссолье), но чем черт не шутит - вдруг согласится. Правда, в результате провести с Джорджем (или Жоржем, на французский манер) его последний отпуск захотят еще несколько чужих жен.


«Любить, пить и петь» - экранизация пьесы Алана Эйкборна «Жизнь Райли», результат третьего по счету сотрудничества с ним недавно скончавшегося французского классика Алена Рене после фильмов «Курить/не курить» и «Сердца». Легкие и игривые водевили британца идеально вписывались в художественную концепцию Рене, приживались на французской почве так же хорошо, как много лет назад сценарии Аллена Роб-Грийе и Маргерит Дюрас. И дело не в том, что с годами фильмы Рене веселее и безыскусней – такое ощущение, что нарочитая сложность конструкций «В прошлом году в Мариенбаде» и «Мюриэль. Возвращение в прошлое» уступила место простоте и иронии. Видимо, именно в этом и заключается пресловутая приходящая с годами мудрость, которая у многих режиссеров, увы, с возрастом больше напоминает сенильность.


В 91 год Рене сделал воздушное и веселое кино с рисованными вставками для каждой новой сцены и соединяющими их кадрами дороги, пролегающей среди йоркширских полей, но главное, конечно – это его постоянные актеры и актрисы, много говорящие, дурачащиеся и обижающиеся друг на друга. Казалось бы, без их стараний, безусловно, тонко срежиссированных Рене, картина не вышла бы за рамки телеспектакля, но это не так. Как и «Вы еще ничего не видели», его предыдущий фильм, где актеры разыгрывают пьесу Аннуя «Эвридика», несмотря на формальные признаки, это все же настоящее кино, пусть и в декорациях. Об этом говорит и такая забавная деталь, как пару раз появляющийся из-под земли и улыбающийся крот, и вынос общающихся героев на белый фон прямо во время диалогов, когда они превращаются просто в говорящие головы, и своеобразный макгаффин – сам Джордж, которого мы так и не увидим. Забавно, что герой Дюссолье произносит после успешно прошедшего любительского спектакля главных геров, словно в лицо возможным критикам картины: «Я все же предпочитаю кино».