Халима Насырова

Вот такие исключения делались для поощрения представителей республик при организации национальных профессиональных театров: Куляш Байсеитова (Казахстан), Халима Насырова (Узбекистан), Абдылас Малдыбаев (Киргизия), Гомбожап Цыдынжапов (Бурят-Монголия), Мухаммеджан Касымов (Таджикистан).

Мне вот что интересно - каким образом студентка год окончания обучения в 1937 году (узбекская оперная студия Московской консерватории) сразу получила орден трудового красного знамени и 31 мая 1937 года (т.е. до окончания обучения) звание народной артистки СССР? Такие звания и награды, а особенно тогда, давали лишь выдающимся людям которые подтвердили свой уровень на протяжении даже не лет, а десятилетий. Это была какая-то разнарядка? Было такое, что представителям разных республик давали какие-то звания/наград лишь для того, чтобы показать что в СССР нет дискриминации по национальности. Ведь было такое что целы группы именитых писателей писали песни которые потом выдавали за сочинения другого, и из того другого делали пример для всего народа.

Xалима Насырова
Народная артистка СССР

Я ПЕЛА ПЕРЕД ВЕЛИКИМ СТАЛИНЫМ

Первого мая 1936 года в красочном и многоголосом потоке демонстрантов я шла на Красную площадь. Медленно проходят тысячи людей мимо Исторического музея. Вот в просветах между знаменами, флагами, плакатами мелькнул силуэт мавзолея. В уголке, на левой его трибуне - группа людей. Сердце бьется частыми, сильными ударами, горло сжимается от волнения. Все ближе... Я не слышу криков ликования, где-то звучат оркестры, а я все смотрю, смотрю...
Вот он, Сталин, окруженный своими соратниками и друзьями, высоко подняв руку, приветствует свой народ. Сталин улыбается.
Узбекистан готовится к декаде в Москве. В напряженные дни подготовки, забыв, что значит сон, мы, увлеченные одной мыслью - "нас увидит и услышит Сталин", работаем с удвоенной энергией...
Наконец, мы в Москве. Даже в самом смелом, фантастическом сне человек не может пережить то, что переживали тогда участники декады. Невозможно найти слов для описания чувств, овладевших мною, когда я вышла на сцену Большого театра. Я играла главную роль в пьесе "Гюльсара". Эта пьеса повествует о жизни узбекской женщины, скованной цепями шариата и освобожденной ленинской и сталинской правдой.
Во мне боролись два желания: одно - не отрываясь, глядеть в ложу, где сидит Иосиф Виссарионович, и другое - играть как можно лучше. Мне хотелось крикнуть:
- Ведь это я Гюльсара, это мне Ленин и Сталин дали жизнь, это мое счастье, моя радость!
...Ведь и я прошла жизнь, полную горечи и лишений.
Я выросла в детском доме, одна, далеко от родного кишлака, в чужом, пасмурном городе.
Отца своего я не помню. Мне было четыре года, когда сломленный нуждой и непосильным трудом умер мой отец - бедняк Насыр.
...Однажды кто-то из ребят спросил меня:
- Халима, кто твой отец?
Не зная, что ответить, я подошла к воспитателю:
- Ока, кто мой отец?
Воспитатель взял меня за руку и подвел к портрету, висевшему в зале. Лучистыми, чуть прищуренными глазами на меня смотрел Ленин.
Я возвратилась к детям и увлекла их в залу.
- Вот мой отец! - гордо сказала я, указывая на Ильича.
- И мой... и мой... - раздалось вокруг.
И, действительно, это Ленин и Сталин вырастили меня, как и миллионы других обездоленных детей в счастливых граждан CCCP. Это мудрая ленинско-сталинская национальная политика дала народам СССР счастливую жизнь. Это советская власть дала мне возможность учиться, развить свои способности и стать народной артисткой СССР.
С именами Ленина и Сталина я прошла всю свою юность, с ними я вышла на дорогу искусства, в честь их я разучивала первые песни и стихи.
И вот теперь я стада артисткой и выступаю перед великим Сталиным в роли освобожденной узбечки, и он посылает мне, своей дочери, улыбку.
...За кулисами движение и приглушенный говор. Все столпились у левой стороны сцены, смотрят на правительственную ложу. Едва покинув сцену, я стремглав бегу к товарищам. Каждый ревниво оберегает свое место. На просьбы посторониться слышу завистливые слова:
- Ты со сцены лучше нас видела Сталина, не отнимай нашей радости!
Как это трогательно звучало в устах стариков, юношей и девушек.
В конце спектакля, когда зал дрожал от аплодисментов, мы вышли на сцену и вместе со зрителями бурно рукоплескали товарищу Сталину.

Прием участников декады в Кремле. Мы заняли свои места за столами. Ко мне обращаются соседи, о чем-то говорят, но я не понимаю их, - глаза мои устремлены на широкие двери. Вдруг все затихло.
Мне знакома тишина зрительного зала перед поднятием занавеса; я знаю тишину песчаных просторов Туркмении и снежных вершин Таджикистана. Но сейчас тишина была особенно торжественная, буквально осязаемая...
И вот появился Сталин. В едином порыве мы поднялись со своих мест, и гром аплодисментов огласил высокие своды Кремлевского дворца. А он - вождь, учитель, отец, друг - тепло и ласково улыбается нам.
Когда мы ехали в Кремль, нас всех волновала мысль: как нужно держать себя в присутствии Сталина и его соратников? Но с приходом Иосифа Виссарионовича стало так радостно, его простое, приветливое обращение с людьми создало такую непринужденную обстановку, что каждый чувствовал себя, как в кругу своей семьи.
Неожиданно меня, Тамару Ханум и Мукурам Тургунбаеву пригласили за стол, где сидели члены правительства. Мое место оказалось рядом с Буденным. По другую его руку сидел Ворошилов, а за ним - Сталин...
Сидя за одним столом с товарищем Сталиным, я вспомнила, как старый колхозник из Маргелана рассказал мне легенду о счастье. Если красивый Батур, летящий по миру на крылатом коне, прикоснется к человеку, - тот становится счастливым.
- Этот Батур для нас Сталин, - закончил свою легенду старик.
Старик был прав. И я почувствовала себя бесконечно счастливой, когда поднялся Сталин и, протянув ко мне руку с бокалом, чокнулся со мной...
В дни первой декады мы обещали товарищу Сталину создать узбекскую оперу. Возвратившись в Ташкент, я и мои товарищи горячо взялись за выполнение этого обещания. Теперь я с гордостью могу сказать о том, что первая узбекская опера создана. Опера "Буран" по своему содержанию и звучанию займет не последнее место в ряду советских опер. В дни второй декады узбекского искусства мы будем счастливы показать ее товарищу Сталину.
...В день сорокалетия МХАТ имени Горького я сидела в президиуме торжественного собрания. В правительственной ложе появился Сталин, и я вновь близко увидала вождя трудящихся всего мира. Это была третья встреча.
...Мы готовимся ко второй декаде узбекского искусства в Москве и надеемся тогда снова увидеть Иосифа Виссарионовича. Я с трепетом жду этого дня и готовлюсь к нему. Мне хочется ознаменовать новую встречу с вождем новыми успехами, чтобы улыбка появилась на его лице, чтобы он был доволен... Каждый успех своего творчества я посвящаю товарищу Сталину.
Я, народная артистка, живу искусством сталинского советского народа и для народа пою свои песни. Поэтому, когда узбекский народ с именем Сталина на устах в великом творческом порыве создавал замечательное сооружение - Большой Ферганский канал, - я считала своим долгом перед народом работать на этом строительстве. Песней помогала я двухсоттысячному коллективу строителей творить свое большое дело. Вместе с большой армией работников искусства Узбекистана я выступала в шестидесяти концертах и постановках за месяц. Такая нагрузка возможна только при огромном внутреннем эмоциональном подъеме. Народ сложил про Ферганский канал песни, поэты - стихи, драматурги и композиторы - оперу "Сыр-Дарья". Ее мы покажем в дни второй декады.
Шестьдесят лет живет для мира великий Сталин. В этот радостный для всего советского народа день хочется громко повторить слова узбекского народа, обращенные к Сталину:
На наше счастье ты родился, наш отец!
Благодарим тебя от глубины сердец!..
На наше счастье ты живешь, отец! Так будь
На долгие года непобедим твой путь,
На долгие года живи и будь здоров,
К нам - ласков, а к врагам безжалостно суров!
Наследник Ленина, для нас - ты сам Ильич!
Нет тех высот, чтоб нам с тобою не достичь,
Нет тех преград, чтоб мы не рушили с тобой.
Веди нас дальше, вождь, веди в последний бой!