Несмотря на весьма почтенный возраст, она работала до последнего дня – вела класс в Ковент-Гардене - и не забывала следить за собой, ежедневно посещая бассейн. В ее феноменальной памяти (а трудно было найти такую область, в которой Мадам была бы несведуща) отчетливо запечатлелся весь минувший век, в то время как и в веке наступившем она совсем не чувствовала себя чужестранкой.
Когда Суламифь появилась на свет, в Москве была лишь одна ее тезка – ее же и дальняя родственница. Древнее библейское имя девочке дали по настоянию отца –дантиста с обширной практикой и огромной квартирой близ Лубянки. Карьере же балерины и примы Большого театра Суламифь была обязана своему старшему брату Асафу, который в раннем детстве, попав в Большой, был так пленен балетным искусством, что сумел пленить им и свою сестру, до того времени грезившую точными науками. И уже вскоре ей посчастливилось стать ученицей самого Василия Тихомирова – премьера Большого театра в дореволюционную эпоху и друга великой Екатерины Гельцер. Под его руководством Суламифь готовила свои первые партии, среди которых были и Тао Хоа из "Красного мака", которую она танцевала в паре с Ольгой Лепешинской, и Китри в "Дон-Кихоте", и Суок в "Трех толстяках" - полузабытом очаровательном балете в хореографии Игоря Моисеева.
Малоизвестный факт – еще в самом начале 1930-х гг. с разрешения Авеля Енукидзе - персоны особо приближенной к Сталину - Суламифь Мессерер вместе с братом отправляется в длительную гастрольную поездку и даже подумывает остаться за границей – в Париже, где она встречается с Ольгой Преображенской, Любовью Егоровой и самой Матильдой Кшесинской - ей предлагают место преподавателя в престижных частных школах. Но… Умная балерина понимала, сколь опасным мог оказаться такой шаг в ту эпоху – и вернулась на родину. Она ждала лучших времен. Мессерер была в авангарде советского балета, получая правительственные награды, и стала одной из первых в нашей стране у кого появился личный автомобиль (Суламифь была заядлой автогонщицей, а еще и пловчихой.) Жизнь, похожая на сказку?.. Не совсем так. Вокруг шли аресты, которые коснулись и ее родственников. В результате ареста сестры на руках Суламифь осталась юная Майя - Майя Плисецкая.
Суламифь не только вырастила будущую примадонну мирового балета, но и стала одним из первых ее педагогов. Довольно рано оставив балетные подмостки, г-жа Мессерер предпочла деятельности балерины работу балетмейстера и репетитора. У нее был свой индивидуальный метод, которым восхищалась и даже записала на кинопленку именитая Нинетт ди Валуа - создательница Лондонского королевского балета, скончавшаяся в возрасте 103 лет три года тому назад. Будучи в Москве и восторгаясь балетными опытами советской коллеги, мадам ди Валуа станет ее подругой уже в столице Англии четверть столетия спустя, когда Суламифь Мессерер приедет жить на берега Темзы. Однако этому будут предшествовать многолетние занятия с молодыми японскими артистами балета, который своим созданием в более чем значительной мере обязан именно г-же Мессерер. Приглашенная работать в крупнейших театрах мира, она с сыном Михаилом предпочла Альбион – "как страну традиций и безмятежного спокойствия".
Переехав в Лондон в 1980 г., Суламифь Мессерер прожила тут почти 25 лет, совершая постоянные вояжи по всему свету и не забывая приезжать и на родину, где несколько лет назад она была удостоена премии "Душа танца". Душа была молодой, вследствие чего 90-летняя звезда элегантно представила несколько па из канкана, доказав блистательную форму не только души, но и тела. И лишь в прошлом году она отказалась лететь в Японию на празднование своего 95-летия: "Самолеты стали для меня уже тяжеловаты", призналась г-жа Мессерер. Юбилей ее был отмечен, однако, не только в Стране восходящего солнца - специальным концертом и вечером, который вел воспитанник балерины и ныне знаменитый хореограф Сассаки, – но и в Израиле, где в честь примы посадили несколько деревьев. Лондон же заблаговременно отметил заслуги актрисы – еще несколько лет назад королева Елизавета II пожаловала Суламифь Мессерер титул Дамы Британской империи. Дама отвечала Англии взаимностью, о чем поведала и в своих неопубликованных (пока) мемуарах. Единственное, от чего она отказалась, приехав в Лондон, – так это от вождения авто. "Слишком трудно было привыкать к правостороннему движению", - сказала Суламифь Мессерер. А отдавая должное английской кухне, предпочитала все же японскую, готовя для себя и для своих гостей суси, сасими и сябу-сябу. "Это же так просто, - улыбалась балерина, – еще проще, чем выучить японский язык". Да, и эта премудрость не осталась для г-жи Мессерер неразгаданной. Она говорила на пяти языках так же хорошо, как на русском.
Но русский оставался для нее все же главным языком, а потому в большой квартире в центре английской столицы все время работало российское телевидение. "Вот только русские газеты здесь найти так трудно, – сетовала Суламифь Михайловна, – а я так люблю их читать".
В Россию она уже не собиралась, приглашая всех желающих повидаться с ней в Лондон. Когда же в прошлом году Алексей Ратманский поставил в Большом театре "Светлый ручей", в котором 65 лет назад Суламифь блистала вместе с братом Асафом, то по Москве были расклеены афиши с изображением знаменитой пары. Так родина вспомнила о своей балерине незадолго до ее внезапного (невзирая на возраст) ухода из жизни. Суламифь Михайловна знала об этом и говорила, что ей было очень приятно. "Это была наша молодость, о которой всегда радостно вспомнить".
Владимир Волынский
10 комментариев
обсуждение >>