Трогательная большеглазая девочка пришла поступать в Киевский театральный институт не случайно — она мечтала стать актрисой. А решив, что актриса должна уметь хорошо танцевать, поступила в хореографическое училище. Правда, травма помешала благополучно его закончить, и тогда она начала заниматься фигурным катанием — и стала второразрядницей. Она шла к своей мечте, но в институт ее не приняли. Как сказал представительный член комиссии: «Из-за несоответствия внутренних и внешних данных. С такой внешностью вам Вассу Железнову не сыграть». Вот так опытным глазом и педагогическим чутьем в хрупкой, субтильной девочке он увидел мощную внутреннюю силу, твердый характер и волю. И Алина КУЗНЕЦОВА, серебряная медалистка, начала работать копировальщицей в архитектурно-реставрационной мастерской. Ирония судьбы — от которой не уйти! — и именно там, в 1957 году, в любительском театре ей довелось сыграть Машеньку, ту самую — культовую, Афиногенова. Ее заметили и без экзаменов, в середине года, взяли в театральную студию при Киевском академическом театре им. И. Франко.
Атмосфера театра, близость к большим и подлинным мастерам сцены, таким как Наталья Ужвий, на всю жизнь, личностную и творческую, определили, сформировали ее отношение к Искусству, профессии и месту актера в обществе — месту на вечном подиуме, на котором ты всегда на виду, и с которого так легко, единожды пошатнувшись, упасть. Наталья Ужвий была наставницей во всем: в искусстве, в культуре поведения, в умении со вкусом одеваться. Она не только готовила молодых девочек к профессии, но и своим безупречным примером наставляла, указывала путь к высокому. И Алина впитала, как с молоком матери, эту жизненную, человеческую позицию и сформировала собственное творческое кредо: Театр — подиум, а актер, особенно актриса — чуть выше, чем толпа. И права они не имеют опуститься, уронить себя!
Наверное, поэтому Алина Вацлавовна Кузнецова так любит заниматься педагогикой. Она уже была в 90-х «матерью-наставницей» одного выпуска при Краснодарском краевом театре драмы. И гораздо шире своих должностных обязанностей отдавала себя детям, пришедшим в театр. Потому что имеет право наставлять, учить, требовать. Потому что ее пример — он действен, а авторитет ее непререкаем. Вот и в этом году она снова будет куратором нового набора актерской группы при театре.
Но это все сейчас, в канун замечательного юбилея — 70-летия, когда она — народная артистка России, любимая героиня зрителей на протяжении четырех десятилетий. А тогда... Не мудрено, что 17-летнюю девчонку «заметили». В ее внешности было что-то особенное. Нет, не было яркой красоты, она была худенькой — сказывалось голодное военное детство — и ростом «невеличка», но в ее огромных глазах, похожих на глаза Одри Хепберн, светилась такая чистота и детская незащищенность, а в душе царила такая искренность, что остаться равнодушным к ней было невозможно.
После окончания студии, в 60-м, Алина Кузнецова была принята в труппу Украинского театра драмы Ужгорода. Пошли роли, сначала небольшие, потом — позаметнее, в украинской классике, и наконец — арбузовская Таня.
Безусловно, ей повезло: всю дальнейшую творческую жизнь она играла героинь. Кажется, что подбор репертуара был замыслен где-то свыше — именно для того, чтобы Алина Кузнецова формировалась так, как она сформировалась: героиней — на сцене, гордой и достойной во всех обстоятельствах женщиной с высоко поднятой головой — в жизни. Судьба занесла Алину Кузнецову в Армавирский театр драмы. Всего год прослужила она там, но именно в этот сезон ее увидел Михаил Алексеевич Куликовский, единственный в нашем крае народный артист Советского Союза, главный режиссер Краснодарского краевого театра драмы им. М. Горького, председатель краевого отделения тогдашнего ВТО. Это была роль Ноэми, еврейки, гонимой инквизицией, в драме М. Лермонтова «Испанцы». Серьезная драматургия, серьезная коллизия позволили молодой актрисе показать и нежно-лирические, и трагедийные грани образа. А еще была ее первая главная роль Маши в комедии И. Дворецкого «Буря в стакане». М. А. Куликовский написал в краевой газете: «Не боюсь переоценить исполнение А. Кузнецовой роли Маши. Она по-настоящему здесь хороша!». Такие слова начинающей актрисе — из уст мэтра! Это признание большого Мастера решило всю дальнейшую судьбу Алины Вацлавовны.
Тут же, в 1966 году, поступило приглашение в Краснодарский краевой театр им. М. Горького, и тут же — одна за другой — посыпались великолепные роли. Краснодару она запомнилась такой: почти девочка, хрупкая, трепетная, взволнованная, вышла на сцену театра 8 Марта, сказала несколько пылких слов и низко поклонилась женщинам. Лучшим женщинам Краснодара: женщинам-воинам, женщинам-труженицам, женщинам-матерям. И в этом не было театральщины, здесь был и отголосок военного детства в Киеве, и неподдельная искренность, душевная щедрость и чистота.
Истина, известная всем: актера делает не учебное заведение, а театр, в котором он служит. Михаил Алексеевич Куликовский нашел Алину, обнаружил, как алмаз, и шлифовал, растил ее талант, обращая в подлинный бриллиант. Он делал на нее ставку, а она никогда его не подвела. Он воспитывал ее как личность, как яркую индивидуальность. А он сам был носителем подлинной культуры, непритворного романтизма и образцом святого служения Искусству. Он умел формировать, культивировать это и в молодых актерах, а было ей тогда 28 лет. И театр наш в те годы был на великом подъеме, о котором сейчас, увы, приходится только вспоминать, и труппа была мощная, и лидер был — истинный, держащий художественную планку очень высоко, несгибаемо и твердо.
М. Куликовский тогда увидел в Алине не только актерский, но и человеческий потенциал. Она считает основой актерской профессии способность к состраданию. А еще она — представительница и хранительница той актерской школы, в основе которой лежит яркая эмоциональность и открытость темперамента. Что вкупе с ее огромным сценическим обаянием и особым женским шармом позволило Алине Вацлавовне Кузнецовой стать любимицей зрителя. На нее, что называется, ходят.
А какие у нее были партнеры! Сам Михаил Куликовский, Евгений Колчинский, Степан Шмаков, Анатолий Горгуль, Станислав Гронский...
Нина в «Маскараде» Лермонтова, Инга в «Вызове богам» Делендика, Инна в «Традиционном сборе» Розова, Лика в «Моем бедном Марате» Арбузова, Ефросинья Дерюгина в «Судьбе» Проскурина — эти работы Кузнецовой и сегодня, через десятилетия, помнят не только профессионалы, но и зрители. А театр тогда в нашем городе любили и почитали истово! Каждая премьера была событием. Труппа была сильнейшая, а Алина Кузнецова стала поистине ведущей актрисой театра.
Ее путь складывался внешне уж очень гладко, и только она знает, каково было ей, молодой, с маленьким сыном выдерживать и здоровую конкуренцию, и нездоровую зависть коллег при ее полной и неприкрытой удачливости.
Куликовский не тиражировал ее роли в пределах одного амплуа, хотя она была — и по сути остается — прежде всего актрисой дарованного свыше лирико-драматического начала. Но Кузнецовой давались (и удавались!) и другие образы: матерая хищница Глафира и смешная и нелепая Белотелова — в Островском, героический образ Риты Осяниной и сдержанно-строгая горьковская Рахиль.
Она не боится быть смешной и трогательной в комедиях. Ее Миссис Квикли в «Виндзорских насмешницах» и Кукушкина в «Доходном месте» — сколь неожиданны, столь и интересны.
Ее путь «героини», казалось, еще с приходом в Краснодарский театр был предопределен, обозначен — ни режиссеры, ни зритель никогда не «забывали» Кузнецову, не выпускали ее из внимания. И сегодня, когда она играет Таню в новогодней лирической сказке Птушкиной (у нас этот спектакль называется «Они были так трепетно счастливы»), и взбалмошную Мод, потрясающую ценительницу Жизни, ее зритель приходит на нее посмотреть, и что трогает — в зале очень много молодежи!
Она заслуженно и рано получила звание «Заслуженная артистка России», а в 1996 году — «Народная».
Последняя премьера — «Гарольд и Мод» — сложная и неоднозначная работа театра. Но Мод в исполнении Кузнецовой — это страница в новом прочтении образа. Здесь нет гротеска и самоиронии, присущих драматургическому первоисточнику, здесь срабатывает, как говорит ее героиня «другое секретное оружие — нежность», а еще — большая искренность и оптимистический, гуманистический пафос.
Есть нечто особенное, прежде всего, в самой личности актрисы, не в ее красоте, а в ее благородстве, в сдержанной неторопливости при мощном внутреннем темпераменте и том самом характере, который усмотрел в ней опытный дядя из приемной комиссии киевского вуза.
Она действительно всегда над толпой: на улице — ее, женщину совсем не высокую, нельзя не заметить: гордая стать и печать редкой ныне интеллигентности отличают ее от других. Она высока в коллективе — всегда над театральными интригами, выше их пустой мелочности и убожества. Она — Алина Кузнецова, и в Краснодаре, и не только в театре, этим сказано многое. Она во всех мыслимых и немыслимых комиссиях, и везде бескомпромиссна, честна, ответственна. Она видит, что происходит сегодня в культуре и пытается отчаянно противостоять дилетантизму и пошлости. Она болеет за судьбу театра, которому столько лет не везет с художественным руководством.
Она высока — в человеческой и творческой позициях.
И гордая, высокая женщина невысокого роста стала подлинной совестью театра, всегда благодарно помня заветы наставников и за всю жизнь не запятнав гордое имя — Актриса!
Белова Ирина
Страстной бульвар, 10
№3-113/2008
5 комментариев
обсуждение >>