7 июня по гражданскому календарю исполняется 100 лет со дня рождения певицы, которую смело можно назвать одним из столпов советского музыкального театра, его знаменем, честью и славой – Тамары Федоровны Янко (1912-1988). В течение 40 лет с 1937 по 1978 г. Янко выступала на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, соединив своим творчеством, казалось бы, такие далекие и непохожие друг на друга эпохи – связанные с коллективом, руководимым самим Немировичем-Данченко (который позже объединился с Оперным театром Станиславского) и «золотой» михайловской эпохой – временем художественного руководства театром замечательного режиссера Льва Дмитриевича Михайлова. В этом плане Янко сравнима разве что с Владимиром Канделаки, на глазах которого менялись поколения актеров, режиссеров, предавалась некоторой корректировке репертуарная политика, но в целом суть, направление и творческий почерк труппы как театра «поющего актера» оставались неизменными.
Я застал Тамару Федоровну Янко на сцене в последние годы ее работы в театре, и поэтому могу судить о ее мастерстве, не только основываясь на воспоминаниях современников и рецензентов, но и на собственных впечатлениях.
За столь солидный срок служения сцене Янко переиграла великое множество ролей, в ее репертуаре были самые разнообразные по характеру и стилю партии в операх и опереттах, написанные для меццо-сопрано и контральто.
Пению Янко училась в Московской консерватории у профессора К. Н. Дорлиак. Критики нередко отмечали особую красоту и обаяние голоса Янко, где в равной степени имеет значение и полученная ее вокальная школа и природный певческий дар (нелишне напомнить, что актриса родом с Украины).
Так же не раз отмечалось, что для Тамары Янко как актрисы музыкального театра не существует определенного амплуа или жанра. В любой образной сфере она держится свободно и естественно. В молодые годы – это лирические образы жизнерадостной Периколы, целомудренной Варвары («Фрол Скобеев» Т. Хренникова), психологически насыщенные образы Любаши, Кащеевны, злодейки Марии Косовой («В бурю» Т. Хренникова), роли травести (царевич Орест «Прекрасная Елена», Никлаус «Сказки Гофмана»). В зрелые годы – это фейерверк возрастных ролей, разнящихся по темпераменту, социальному типу героинь: беднячка Аксинья («В бурю»), Императрица («Харри Янош» Кодаи), Ахросимова («Война и мир»), Дуэнья («Обручение в монастыре»), Графиня Палматика («Нищий студент» Милеккера), Олимпия «Донья Жуанита» Зуппе), няня Филиппьвна («Евгений Онегин»). Столь далеко неполный список ролей Янко весьма впечатляющ. Особенно ярко стилевой контраст творческого диапазона актрисы заметен в ролях Аксиньи и графини Палматики.
Беднячка Аксинья (опера «В бурю») – мать двоих детей, оказавшихся в пылу гражданской войны по разную сторону «баррикад». Т. Янко занята только в одной картине довольно длинной оперы, где действие происходит в неказистой избе, и героиня Янко является драматургическим стержнем этой картины, ее нервом. А вся картина построена на взрывных контрастах по принципу «эмоциональной формы» (определение В.Холоповой), где постоянно чередуются напряжение – разрядка; взрыв эмоций – успокоение страстей. Вот Аксинья с трудом поднимает тяжелое ведро воды, медленно подносит его к дому, и останавливаясь, начинает петь свое небольшое ариозо «Разлетелись соколы». Ее печальную задумчивость прерывает появление старшего сына - красного командира Листрата, который пробрался тайком в село, занятое белыми. И героиня Янко вся разливается радостью, хлопочет по хозяйству, при этом, не теряя бдительность (кругом враги рыщут), за которой скрывается тревога за сына. Но после небольшого успокоения после бурной радости встречи с сыном возникает новая эмоциональная волна: неожиданно в доме появляется младший сын Аксиньи – Ленька, бывший батрак, ныне вестовой у белых, и увидев старшего брата, направляет на него оружие. Мать – Янко просто взрывается криком: «Ле- ня-я!!!» (но при этом ничуть не пережимая, не допуская фальшивой театральности, чем увы нередко грешили ее коллеги).
И далее во время непростого объяснения братьев (кто за что воюет) мать - Янко ни на минуту не ослабляет бдительного внимания, так как в любой момент возможна вспышка, которая могла бы довести до убийства одного брата другим («Кушайте голубчики, кушайте милые, я огурчиков вам еще накрошу»). Но благодаря умному ведению разговора старшим братом Листратом с младшим Ленькой страсти немного успокаиваются, и начинается замечательное по своей задушевной романсовой интонации трио-вокализ. Мать и двое сыновей усаживаются вокруг стога сена и словно растворяются в теплоте домашнего семейного уюта, мечтая о мирной жизни. И самим олицетворением этого уюта является Тамара Янко, уюта, который неизменно был у нее дома в семье (об этом чуть позже) и в любимом театре. Но вот оркестре мы слышим подражание конскому топоту, и возникает новая эмоциональная волна, еще сильнее прежней: в ворота врывается кулак Петр Сторожев (в незабываемом исполнении В. Канделаки) со своими приспешниками. К счастью, братья уже были близки к примирению, и младший мгновенно прячет старшего в стог сена. Но враг догадывается, что Листрат скрывается где-то поблизости, и начинается одна из самых тяжелых сцен, о которой сама актриса нередко вспоминала, когда рассказывала о своем знаменитом партнере Владимире Канделаки: «Мне, игравшей … роль матери … всегда становилось страшно, когда Сторожев-Канделаки вырывал шашку у своих бандитов и сам, не доверяя им, протыкал ею еще и еще раз стог сена. В эти минуты, как бы пытая Аксинью, он не сводил с нее глаз, надеясь, что она не выдержит, крикнет и выдаст сына. Мне в это время казалось, что его шашка входит прямо в мое сердце…» (Музыкальная жизнь, 1978, № 9. – С. 9.).
Роль графини Палматики представляет совершенно иную грань многостороннего актерского таланта Т. Янко. Перед нами настоящая представительница древнего дворянского рода, несколько сухощавая с благородной осанкой и отточенными безукоризненными манерами, интонациями. С нее можно было писать портреты. И их писали. Так, среди живописных работ главного художника театра Станиславского в 1950-88 гг. А. Ф. Лушина значится и портрет Тамары Янко в роли графини Палматики. Единственное, что здесь как-то связывает актрису с ее многочисленными возрастными ролями, что графиня тоже мать, которая заботится о счастье своих дочерей (в том смысле, как она это понимает). И, несмотря на постоянно возникающие (как и полагается в оперетте) смешные ситуации (как, например, на ярмарке, когда графиня и ее дочери должны были делать вид, «что у нас ЕСТЬ деньги» и есть на обед «одну картошку без фазана») героиня Т. Янко ничуть не скатывается до фарса или пустого комикования. Чувство меры и стиля классической оперетты у Янко было безукоризненным.
Очень мне нравилась Янко и в казалось бы, эпизодической роли Филиппьевны в легендарном спектакле К. Станиславского «Евгений Онегин». Опять удивительно точное попадание в образ, замечательное чувство народного характера доброй, не лишенной проницательности старушки-няни. Вроде бы, чего тут сложного? Однако, далеко не каждая, даже очень талантливая «поющая актриса», перейдя на возрастные роли, могла столь убедительно выглядеть в этой опере.
Последний свой спектакль Тамара Янко дала в январе 1978 г, исполнив роль Мамки боярышни Анны в опере Т. Хренникова «Безродный зять». Этим спектаклем актриса отметила свое 40-летие творческой деятельности.
Наряду с актерской и концертно-певческой деятельностью (напомню, что Янко была первой исполнительницей знаменитой «Катюши»), Янко преподавала сольное пение в ГИТИСе, дослужившись до звания профессора. Среди ее известных учениц – Т. Моногарова.
Рассказ о Тамаре Янко будет далеко не полным, если не упомянуть о том, что Господь ей даровал не только долгую и интересную сценическую судьбу, но и семейное счастье. Почти столько же лет, сколько отдала Янко сцене, она прожила со своим мужем – оперным певцом и драматургом-либреттистом Сергеем Александровичем Цениным (он, будучи уже тяжело больным, скончался через месяц после того, как Янко ушла со сцены). Об их замечательной семье, теплом и гостеприимном доме хорошо написал певец Сергей Яковенко в статье «Семья друзей жива была …» (Музыкальная академия, 2003., № 3). Позволю себе привести несколько строк: « За огромным круглым столом, уставленным кулинарными изысками – никогда ничего стандартно-покупного, все создавалось руками Тамары Федоровны – собирались приятные друг другу люди, родные и близкие, старинные, закадычные друзья, а иногда и малознакомые, быстро сближавшиеся благодаря радушию хозяев, излучаемой ими душевности». Тут же Яковенко приводит известный экспромт С. Маршака, посвященный замечательной артистической семье:
Ваш привет мне очень ценен,
Как больному молоко,
Дорогой товарищ Ценин
И прекрасная Янко.
Надо сказать, что среди друзей семьи Ценина – Янко были такие замечательные люди, как Ирма Яунзем и Надежда Казанцева, Наталья Шпиллер и Елена Грошева, Нина Дорлиак и Святослав Рихтер, балетмейстер Алексей Чичинадзе и режиссер Лев Михайлов, а также композиторы Шостакович, Баласанян, Кабалевский, Хренников…
В заключение не могу не посетовать, что все, что создала Янко на сцене и концертной эстраде не было запечатлено на пленку. Мы не имеем ни одного видеокадра с ее участием! Правда записи на грампластинках есть. С ее участием записаны оперетты «Нищий студент», «Прекрасная Елена», оперы «Обручение в монастыре», «Виринея», «В бурю», «Безродный зять», есть несколько радиопостановок («Дочь мадам Анго», «Мартин рудокоп»).
andris
7 комментариев
обсуждение >>