Непревзойденная исполнительница Жизели, Джульетты из одноименных балетов, Феи Сирени ("Спящая красавица"). Ярко, виртуозно танцевала во многих балетах классического и современного репертуара: "Медный всадник", "Отелло", "Спартак" и др. На протяжении всей творческой карьеры Н. А. Петрова много работала за рубежом.
Cреди балетных людей Нинель Петрова занимает прочное место - и в то же время мало на кого похожа. Не охотница ввязываться в спор. И при этом ни в чем не изменяет своей артистической натуре. "Идет одна. Тиха, стройна. И улыбнется словно невзначай. " кажется, так сказано у поэта. Будто о ней! Даром, что балерина...
В тесном кругу профессионалов балетного дела звание балерины получает только та танцовщица, что сполна владеет тайнами мастерства, а главное - отличается лица необщим выраженьем, то есть имеет свою, неповторимую тему. У Нинели Петровой это, что называется, от Бога.
Все шло, как у всех. Без видимых усилий. И все получалось так, как должно было быть, только чуть лучше, чем у сверстниц. Словно бы само собой так выходило. Во всяком случае, старание кого-то обогнать и превзойти ничуть не выплескивалось наружу. Нинель Петрова отлично окончила Хореографическое училище - нынешнюю академию русского балета - по классу А.Я. Вагановой и сразу была принята в богатую талантами труппу Театра оперы и балета имени Кирова - теперь снова , как встарь, Мариинский театр. Неотступно и неспешно юная танцовщица тяготела к академической классике, ловила и находила там свое, личное. Это всем казалось уместным в пору, когда танцевальный симфонизм отступал под натиском балетмейстеров хореодрамы и их единомышленников - драматургов-сценаристов. Тогда их время еще не прошло, и эти умельцы, как могли, закрывали доступ на балетную сцену для развитых симфонических форм танца. С ними Петровой оказалось не по пути.
Прелестное лицо танцовщицы напоминало лица мадонн в итальянской живописи эпохи Возрождения. Образы Невесты, юной Жены и Матери могли стать и становились символами ее миссии в искусстве. Естественным путем, без подчеркнутости и натуги, поэтизировалась Избранница, стойко противостоящая злу. Такая женственность словно бы ступала на сцену из волшебной сказки и заставляла верить, что в реальной жизни всякое бывает. Обыкновенным людям надо бы лишь терпеливо разглядеть в себе сокровенное.
Одним из первых дебютов Петровой на академической сцене была фея нежности в прологе "Спящей красавицы". Мелодичный колыбельный напев ее танцевальной вариации предвещал покой домашних радостей новорожденной принцессе. Ход на пальцах, заданный Петипа, овевали ласковые узоры рук, выпевающих мелодию. Все вместе вливалось в обряд благословения. Петровой не понадобилось как-то особенно "перевоплощаться" для этой партии: обе были словно предназначены одна для другой.
В "Шопениане" Фокина Сильфида Нинель Петрова мягко уговаривала сестер-сильфид вслушаться в музыку волшебного старого леса. И в легком полете , приложив палец к губам, с живым девичьим интересом вслушивалась сама.
Да, в ней было немало детского... Стихию весенних метелей высек Роден в скульптурной группе "Вечная весна" - и развернул на балетной сцене половодьем чувств Леонид Якобсон. Нинель Петрова передала тут головокружительную игру двух подростков, открывающих, каждый для себя по закону балетного (и всемирного!) тяготения, что оно такое значит - чувство любви. Напомним: это передавалось только в танце, именно в танце, о потугах хореодрамы и речи не шло.
Нинель Петрова - танцовщица по призванию. Одним из ее маленьких шедевров стал Гавот Люлли. Куколка из драгоценного фарфора сплетала кружево партерных пластических движений, возрождая танец Мадлен Гимар, Мари Камарго и других виртуозок той далековатой поры. Правда, былая мягкость их движений теперь заострилась в поднятых на пуанты движениях. Но все равно, мягкость виделась редчайшей и подлинной: просто сменилось много понятий , в их числе и представление о мягкости танца.
Передать это для Петровой было тем интересней, что она выступала соло, партнер здесь не предполагался.
В финале Гавота исполнительница нанизывала цепочку жемчужных движений. Стремительные вращения на одном и том же месте просторной сцены становились как бы прообразом фуэтте, рожденных к концу следующего века...
Самое строгое испытание на артистичность Нинель Петрова держала, пожалуй, в балете "Спартак". Леонид Якобсон, талантливый искатель, наотрез отрекся там от классического танца. Его и впрямь еще не было в изображаемую эпоху, но это служило всего лишь предлогом к постановочным экспериментам. Вместо того господствовал свободный условный танец, в нем хореограф открыл много неизведанных возможностей.
Нинель Петрова и к роли Фригии шла от себя, от собственной художественной природы. Если другие исполнительницы, чуть ли не все до одной, играли тут страсть и порыв к мщению, то Петрова не неистовствовала нигде. Она изображала нежную нераздельность со Спартаком - и особенно выразительно составляла одно целое с ним в скульптурной пластике Якобсона. Феей нежности она оставалась и тут. В прощальной сцене со Спартаком - Аскольдом Макаровым, благословляя его на смертный бой, Фригия - Нинель Петрова выразительной пластикой говорила больше не о себе, а о нем, не о собственных горестях , а о неразрывности целого, составляющего незабываемый дуэт. От лирики и драмы оба они, партнеры на сцене и в жизни, уходили в эпос.
Символика Невесты, Подруги, Спутницы жизни героя вновь утверждала себя средствами искусства танца.
А в наши дни та же высокая символика, сойдя со сценических подмостков в реальную жизнь, возродилась в делах и днях Петербургского академического театра балета. Союз продолжается. Глубоко творческий союз. Аскольд Макаров - художественный руководитель этого театра. Нинель Петрова - главный балетмейстер и репетитор. Снова жизнь в обнимку с искусством. Но тут уже другая страница повествования.
В. Красовская
2 комментария
обсуждение >>