От прозы работы до поэзии творчества – один шаг, или Парадоксы перехода случайного в закономерное (творческий портрет актера Омского государственного театра куклы, актера, маски «Арлекин» заслуженного артиста России Эдуарда Уракова).
Он всего на пять лет моложе театра, служению которому посвящена вся его творческая и трудовая жизнь. Заслуженному артисту России, актеру Омского государственного театра куклы, актера, маски «Арлекин» Эдуарду Уракову – 65 лет. Из них 48 он посвятил работе в кукольном театре. У него одна запись в трудовой книжке о приеме на работу, менялись потом только название театра и должности.
Хотелось помочь семье
В 1958 году театр переехал из деревянного дома на улице Чкалова в новое здание на проспекте Маркса, 10. Эдуард Ураков к тому времени несколько месяцев работал монтировщиком сцены. Крошечное, тесное, но уютное помещение без малого на полвека стало его вторым домом.
Отчего юноша в семнадцать лет начинает трудиться в театре рабочим? Легко подумать, что ведет его мечта стать артистом, и на пути к ней любая самая скромная должность хороша.
В нашем случае все прозаичнее.
– О чем тогда мечтал, сегодня не помню, – говорит Эдуард Семенович. – Была острая необходимость в стабильном заработке. Мы с мамой трудно жили, она не получала пенсии, и источником доходов была только помощь старших братьев.
Старших братьев было семеро, да еще сестра. Они нянчили и воспитывали самого младшего в семье – Эдика. Ведь он родился перед войной, в феврале 1941-го, и, когда в прииртышском селе Увальная Бития не осталось мужчин, его маму, Анну Васильевну Уракову, выбрали председателем колхоза и депутатом. Многодетная вдова с малышом на руках тянула, кажется, непосильную лямку и, как водится, надорвалась: болела после войны, хотя ей не было еще пятидесяти. Пережила и жестокую несправедливость. За ее-то тяжкий труд и осталась без пенсии, без паспорта: не положены они были закрепощенным колхозникам. Годы прошли, пока власти разобрались, оценили и назначили Анне Васильевне даже не простую пенсию, а персональную, республиканскую. Это случилось уже в хрущевские, «оттепельные», годы. А после войны Ураковы жили трудно, как, впрочем, и большинство людей. По соседству с домом – Центральный рынок (на этом месте сейчас стоит Торговый центр), через дорогу булочная, где с вечера ребята занимали очередь за хлебом. Дежурили всю ночь, а утром приходили сильные и наглые парни, оттесняли женщин, стариков и мальчишек, чтобы отоварить карточки. В очереди удавалось получить драгоценный хлеб только к полудню.
Беды и трудности обязательно должны уравновешиваться радостью. Вот он, источник мальчишеской радости – за оградой, кинотеатр «Луч», где показывают волшебные трофейные фильмы. И, наловчившись крючком открывать дверь, можно незамеченным шмыгнуть в темноту зала и сеанс за сеансом зачарованно смотреть на Лолиту Торрес в «Возрасте любви», пока безбилетных зрителей не обнаружат и не прогонят.
Детство закончилось, когда Эдик решил перейти из 85-й школы в вечернюю, чтобы зарабатывать деньги.
Любимые роли
В театр влюбляются раз и навсегда или не задерживаются в нем.
Эдуард Ураков влюбился сразу. Ставил декорации и в первые же месяцы выучил наизусть все роли в спектаклях, которые тогда шли. Поэтому, когда утром 1 января один из актеров не смог выйти на сцену по «нездоровью», молодой монтировщик сумел его заменить.
С тех пор Эдуард Ураков – актер. Он сыграл 150 ролей и как режиссер поставил три спектакля.
Мы говорим с актером о любимых, по какой-то причине дорогих ролях, ролях-долгожителях. Эдуард Семенович скромно говорит, что далеко не за все работы мог бы себя сегодня похвалить. Оценивая роль, он думает, как бы к ней отнеслась Анастасия Трифоновна Варжало, его первый режиссер, его главный педагог в театре. В начале 1970-х была сделана новая редакция спектакля «Руслан и Людмила». Ураков играл Черномора. После премьеры Анастасия Трифоновна поцеловала актера и сказала спасибо. Она была сдержанна в оценках, и ее похвала дорогого стоила.
Еще актер выделяет спектакль «Жуткий господин Ау», где он сыграл заглавную роль: «Безумно люблю этого деда. Мне кажется, что этот герой выражает и мою сущность. Маленький старичок, оставшийся в детстве, который воспринимает мир широко открытыми, детскими глазами и постоянно в нем делает удивительные открытия».
«За выстраданность» Эдуарду Семеновичу дорог спектакль «Еврейское счастье». Работая над ролью бедного философа Шимен-Эле, Эдуард Семенович неожиданно пришел к вере, принял православие, и крестными стали режиссер спектакля Юрий Фридман и художник по костюмам и соавтор пьесы Алла Чернова. За эту работу, в которой актер работает с планшетными куклами выше человеческого роста, Эдуард Ураков был удостоен премии администрации Омской области «За заслуги в развитии культуры и искусства». Он является первым театральным лауреатом этой премии, учрежденной в 1994 году.
Актер очень строг к себе, называя три роли. А множество омичей на всю жизнь запомнили его выразительных героев разных лет: Карабаса-Барабаса в «Золотом ключике» и папу Карло в позднейшем спектакле по той же сказке «Буратино». Пака – в «Трех поросятах» и столяра Луку в «Каштанке», Арлекина в спектакле «Пушок-волшебник», а во взрослых спектаклях: три роли в «Шкатулке», две – в «Месс-Менд».
Он одним из первых в омском театре стал выходить на сцену в живом плане, и все знают, что Ураков – прекрасный драматический актер. Чувство юмора, импровизация, игра с залом, переходящая в захватывающее общение, – все это его стиль. Но в первую очередь он кукольник, с потрясающе чуткими, как у пианиста, пальцами, которые виртуозно управляют куклами любой конструкции. Человек, умеющий оживлять кукол.
По системе Станиславского
На пороге 70-летнего юбилея театра его старейший актер Эдуард Ураков с любовью вспоминает разные периоды в жизни коллектива. Эпоха Анастасии Трифоновны Варжало была эпохой системы Станиславского. Вряд ли классик думал о приспособлении его метода к созданию спектаклей в театре кукол. Кажется, этот жанр ближе к представлению, чем к театру переживания. Но вслед за Сергеем Владимировичем Образцовым Анастасия Трифоновна с увлечением использовала психологический метод при создании кукольных спектаклей.
– Анастасия Трифоновна была фанатиком системы Станиславского, – вспоминает Эдуард Семенович. – Из всех, кого я знаю, она наиболее последовательно руководствовалась и духом, и буквой системы. Во время работы над ролью у актеров шло накопление эмоций, фактов – они нанизывались, как ожерелье на нить. Каждый должен был рассказать о своем герое от его рождения. Пусть наши образы – сказочные, это метафоры, за которыми скрыты человеческие типы и взаимоотношения. Было огромное сопротивление такой кропотливой работе. Кроме того, Анастасия Трифоновна верно следовала своему учителю в этических принципах. А театральная этика Станиславского довольно жесткая. Театр начинается с вешалки… Анастасия Трифоновна понимала это так: если кто-то из мужчин не снимал головной убор при входе, рисковал быть удаленным из театра. Актер был обязан быть на репетиции за полчаса до начала, на спектакль – прийти за полтора часа, если занят во втором акте, и за два часа, если в первом. Появление в нетрезвом виде даже не в театре, а в любом общественном месте, в поезде или на улице – строго наказывалось.
Театр развивался в одном направлении и имел свое лицо.
– А потом произошло то, о чем я сожалею сегодня, – продолжает актер. – Мы стали ездить на фестивали, увидели театры, которые работали иначе, – в броской, выразительной манере. Это были театры Германии, Чехии, Беларуси, других российских городов. Показалось, что вот он, путь развития кукольного театра, мы же топчемся на месте. И я сказал об этом на собрании труппы. Анастасия Трифоновна новые веяния не приняла душой и сердцем. Она рассудила, что проработала много лет, пора и честь знать. На меня обиды не держала, мы были в теплых, дружеских отношениях до конца ее дней. Но я жалею об утрате той атмосферы добра, что была в те годы, не считаю излишеством и строгость к каждому.
Что может кукла?
Эдуард Семенович рассказывает о спектакле «Песнь о Гайавате» Лонгфелло. Там есть такая сцена. Герой ждет любимую. Ничего нет над ширмой – рябина и кукла, которая почти статична. Звучит музыка, герой вздыхает. Его чувства актер выражает еле заметными нюансами, двумя пальцами одухотворяя куклу.
Он уверен: оживающая кукла может все, ей подвластны тонкие нюансы человеческих чувств и броская пародия. Только нужны «бриллиантовые руки», какие были у Тадеуша Мечиславовича Варжало, лучшего кукольника России, по мнению Эдуарда Семеновича. И еще, как ни странно: взаимопонимание с куклой. Актер знакомится со своим будущим персонажем еще в мастерской, сразу узнает в кукле своего героя или просит переделать куклу. Потом «притирка» друг к другу, поиск взаимопонимания. А называется этот таинственный процесс очень просто: актер-кукловод.
Любовь проверяется в беде
Когда театр становится родным, коллеги неизбежно попадают в круг самых близких людей. И обнаруживается, что любовь не нужно искать в романтическом далеке. Потому что она рядом.
Много лет имена Эмиры и Эдуарда Ураковых всегда стояли рядом в программках и афишах.
Они расписались перед отъездом на фестиваль в Кузбасс. Это случилось 1 апреля 1964 года в 4 часа дня. В загсе был выходной, для них по знакомству сделали исключение. И сразу – на вокзал, в поезд, где и отпраздновали свадьбу. Как сели в вагон, так и гуляли всем коллективом до Кемерова. Эмира и Эдуард прожили вместе 37 лет.
Говорят, когда муж и жена работают вместе, год идет за два – ведь у «нормальных» пар общения вдвое меньше. А если семья творческая, где неизбежна сшибка самолюбий?
– У нас не было ревности к успехам друг друга, – говорит Эдуард Семенович. – Я был, наверное, лидером, но я всегда четко знал, что как актриса Эмира сильнее меня. Опыта побольше. И еще она обладала потрясающей интуицией, ей было легче, чем мне, перевоплощаться. Я не знаю, откуда это в женщине… Жена на четыре года раньше меня получила звание, высшую ставку. Я воспринимал это совершенно естественно.
Две театральные бригады летом разъезжались на гастроли в разные концы области, а то и в дальние края, например, по Средней Азии, Украине. Если и папа, и мама – актеры, нужно было пристраивать куда-то детей. Театр мог достать путевки в пионерские лагеря сразу на несколько сезонов. Сын и дочь Ураковых на лагерь не соглашались. Бабушек не было, и детей приходилось брать с собой. Дополнительные хлопоты, конечно, осложняли и без того нелегкую кочевую гастрольную жизнь, но спустя годы трудности вспоминаются как дорогие мгновения счастья.
Красавица актриса с высоким, нежным, как звон серебряного колокольчика, голосом. Такой осталась в памяти зрителей Эмира Константиновна Уракова.
– Никто и никогда не видел ее без прически, макияжа. Я, муж, за 37 лет – не видел. Эмира всегда была в форме, следила за собой. Непонятно, как успевала…
Она ушла из жизни неожиданно.
– Я лежал в больнице со страшным диагнозом, полгода, – рассказывает Эдуард Семенович. – И каждый день, ровно в 10 часов Эмира была у моей постели. Можно было по ней проверять часы. Жена меня выходила, а сама нервничала, сердце не берегла, к врачам не обращалась. Я чувствую вину перед ней…
Играть всегда
Вряд ли кто-то среди качеств, необходимых актеру, назовет мужество. Но бывают такие ситуации, когда ответственность перед зрителями и чувство долга диктуют особенные поступки.
В день бенефиса Эдуарда Уракова театр показывал спектакль по пьесе Татьяны Мокроусовой и Валентина Бердичевского «Подземный король, или Крыса-Дворник». Как обычно, спектакль игрался дважды. У Эдуарда Семеновича – четыре роли. Он и Крыса-Дворник, и Кот Васька, и Крысоид, и Паук. Игра идет с куклами и в живом плане. Никто из зрителей не догадался, что актер неважно себя чувствует. Он простудился и за пару дней до бенефиса температура поднялась до 38 градусов.
Так было много раз: билеты проданы – бюллетень отменяется. Трудно, но нужно. Были и экстраординарные случаи. Эдуард Семенович перед поездкой на фестиваль омских театров в Москву сломал ногу. В столице предстояло играть спектакль «Еврейское счастье». Режиссер и художник – москвичи, они давно мечтали, что спектакль этот увидят столичные театралы и критики. Но играть в гипсе было немыслимо. «Еврейское счастье» – моноспектакль, где герой Эдуарда Уракова в течение полутора часов находится на сцене, «оживляет» семь кукол. Пластический рисунок роли предполагает бег по зрительному залу, лазание по лестнице. Спектакль состоялся. Перед началом у актера сняли гипс, сделали новокаиновую блокаду. В антракте повторили процедуру с обезболиванием. Зрители не догадались, что актеру потребовались героические усилия.
Мир не перевернулся бы от того, что спектакль отменили. Но авторам, театру, да и самому актеру, было важно, чтобы этот спектакль состоялся. И не случайно в актерской среде издавна принято говорить: служить в театре. Служить, а не работать.
Волшебная сила искусства
В молодости режиссеры хотели видеть Уракова в амплуа героя. Он сам считал себя характерным актером. А с годами чаще выступал в роли доброго сказочника.
Несколько поколений омичей знают Эдуарда Семеновича как дядю Эдика из телепередач «Баюшки» и «Про театр, про кукол, про сказки». Омская вечерняя программа Людмилы Пушилиной успешно соревновалась с всесоюзной «Спокойной ночи, малыши!», и дядя Эдик был постоянным другом и гостем маленьких омичей.
– Иду по городу – все здороваются. Нельзя было закурить на улице. Однажды летом не было горячей воды, и я с сыном пошел в баню. Разделись, взяли шайки, и вдруг маленький мальчик говорит: «Смотрите, дядя Эдик голый!».
Прямо, как в андерсеновской сказке про голого короля. Внимание приятно, но часто хотелось сбежать, спрятаться от него. А передача «Про театр, про кукол, про сказки» была его собственным проектом и выходила в течение 15 лет.
Как ни мал был зал театра кукол, а большинству омских детей удавалось в нем побывать, а значит, познакомиться с ведущим актером Эдуардом Ураковым. Но телевидение дарит популярность иного масштаба. Когда в сельских домах еще не было телевизоров, приезд кукольников со спектаклем был необычайным событием. Днем играли для детей, поздно вечером – для взрослых. Приходили доярки, смотрели кукольные спектакли, переживая за героев, порой всплакнув в платочек. До выхода актеров на поклон солидные по возрасту зрители всерьез обсуждали, как оживают куклы: может быть, электроток их приводит в движение?
Наивные, благодарные зрители, чудесные воспоминания.
Сегодняшнего зрителя, даже малолетнего, трудно чем-либо удивить. Телеэкран – главный поставщик зрелищ. И в этих зрелищах, с точки зрения сказочника Уракова, несколько нарушен баланс добра и зла. Зло безраздельно царствует, а носители добра – это исключительные личности, одиночки, противостоящие разрушительным силам. Это неестественно, добро должно побеждать, иначе бессилие и уныние будут сопровождать жизнь с раннего детства.
За добрыми сказками – добро пожаловать в театр «Арлекин».
Что такое везение?
– Я мог бы работать только в двух театрах – омском и абаканском, – говорит Эдуард Семенович.
Это он – о близком стиле и духе театров, о режиссуре. «Арлекин», ему кажется, преуспел как театр рассказчика – путь, очень близкий актеру. Очень интересен ему и Абаканский театр, с которым постоянно случаются встречи на фестивалях. Главный режиссер Абаканского театра Евгений Ибрагимов мечтает собрать звездный состав российских актеров-кукольников и поставить спектакль, который прозвучал бы не только в России, но и за рубежом. Эдуард Ураков входит в когорту нескольких лучших. Ему присвоено звание «Легенда омской сцены», а на II Региональном фестивале театров кукол Сибири Эдуарду Уракову присуждена премия «За честь и достоинство».
В театре говорят о династии Ураковых, потому что педагогом в «Арлекине» трудится дочь Инесса Рубцова. И рядом с ним – Ирина, художник театра. Иная модель семьи актеру неизвестна: по-прежнему театр – это дом, дом – это театр.
Я спросила:
– Вы везучий человек, Эдуард Семенович?
– Конечно, – ответил актер. – В жизни больше везло на хороших людей, чем на плохих.
Неожиданный ответ, потому что обычно мы, говоря о везении, подразумеваем личную удачу. Ну и, конечно, как и положено сказочнику, Эдуард Ураков заключил: «Я верю в добро в душе любого человека».
Актер, прослуживший в одном театре почти полвека, мечтает сыграть героя мудрого, прозревшего, не стяжателя, художника. Портрет будущего героя так похож на самого актера.
Светлана Васильева
Журнал "Омск театральный", апрель 2006
5 комментариев
обсуждение >>