Елена Аросева умерла в субботу, 13 августа. Ей было 93 года, большую часть из которых она проработала в Омском академическом театре драмы, став символом театра, его звездой и легендой.
Несколько лет назад по настоянию родственников она перебралась в Москву, город, который любила и где родилась «в двухэтажном бревенчатом доме, типичном для Москвы 1920-х годов, по Большой Пироговской улице», где «топили печи и в доме вкусно пахло деревом», где жили «дружные родители и три веселые дочки: Наташа, Лена, Оля». Так начинается биографический очерк «На крутых поворотах». Талантливая трагикомическая актриса, Елена Александровна была еще и прекрасной писательницей, впрочем, как и все Аросевы.
Елена Александровна прожила долгую, трудную и очень интересную жизнь. Отец девочек — Александр Аросев был известным дипломатом, и в его доме нередко бывали известнейшие люди того времени. Она видела Цветаеву и Шаляпина, стояла рядом с Роменом Ролланом и удивлялась его толстому вязаному шарфу...
Но счастье сестер было недолгим. Из семьи ушла мама, забрав с собой дочь Наташу. Отец остался с двумя девочками на руках, увез их в Прагу и сделал еще более несчастными, женившись на учительнице аэробики Гертруде Рудольфовне.
Там, за рубежом, тоскуя о матери, Елена Александровна, как вспоминала сама, ощутила первое сильное чувство любви к России.
«Трудно поверить, но это так. Я помню огромные журналы «СССР на стройке». Этот пафос, это величие, эти огромные буквы — СССР — ужасно грели нас на чужбине», — вспоминала она.
Вместе с ватагой посольских детей — сестра Оля во главе — они дразнили охраняющих посольство полицейских, напевая песню: «Смело мы в бой пойдем за власть советов». Полицейские злились, но сделать ничего не решались.
В 1938 году, после возвращения в Россию, отца расстреляли. Потом началась война. Ей приходилось голодать, тушить фугаски на крышах, но, удивительно, жизнелюбие актрисы и это время превратило в светлую страницу ее прошлого.
«Моя война — это ласковая забота об Оле. Моя война — это очереди на кухню в столовке за картофельными очистками, из которых склеивались искуснейшие лепешки. Моя война — это первый поцелуй», — вспоминала Елена Александровна.
Она могла бы блистать на столичной сцене, но никогда не жалела, что отдала жизнь и талант Омску. В этом городе ее «нескладуха-жизнь» обрела форму и смысл. 31 декабря 1956 года она встретила на сцене Бориса Каширина, своего партнера по актерскому ремеслу, мужа и судьбу.
«Я хотела, чтобы мы вместе прожили нашу жизнь, чтоб был у нас сын и чтоб звали его Саша, чтобы мы играли прекрасные роли, чтобы витали над нами общие думы и легкие стихи, чтобы друзья, веселые застолья, тихие вечера, жаркие ночи, чтобы мы вместе состарились…», — напишет она в автобиографии.
Так и случится. Сбудется сын, Саша, и станет врачом. Сбудется и долгая жизнь. Счастливая ли? В книге Елены Александровны «Борис Каширин. В заснеженном дворике памяти», посвященной памяти мужа, есть однозначный ответ. Будучи человеком старой закалки, пройдя через невероятные испытания в жизни, она сохранила в душе чувство благодарности к прошлому.
— Я человек не совсем современный. Я к прошлому отношусь свято и не люблю, когда ругают прошлое. Надо менять, надо строить новую жизнь, но при этом — уважая прошлое, просто за то, что оно было, — говорила она.
Елену Александровну похоронили на Головинском кладбище, рядом с родителями и сестрой.
Бывалин Мир Неонович, директор Омского государственного академического театра драмы
Елена Александровна — наша звезда, легенда Омска, проработавшая в нашем театре полвека. Первые роли она сыграла еще в Вильнюсе, потом — был Ленинград. В Омск Елена Аросева приехала после войны. Первым спектаклем в Омской драме для Елены Александровны стал спектакль «В старой Москве» по пьесе Веры Пановой. Она была обаятельная, талантливая, красивая и влюбляла в себя с первого взгляда.
Ее называют трагикомической артисткой, но она могла играть абсолютно всё. И еще важно, что она была замечательной рассказчицей и этот свой талант реализовала в телепередачах, где рассказывала о московских и омских актерах прошлых лет.
В последние годы она не играла в спектаклях. У нее были проблемы со зрением, она плохо видела, а я, будучи директором, естественно, был в курсе проблем. Она часто звонила, давала советы, всегда, впрочем, дельные. И театр не забывал ее. Ежемесячно мы платили ей зарплату — что-то около 10 тыс. рублей.
Несколько лет назад мы отпраздновали 90-летие Елены Аросевой. Она выходила на сцену и, мне кажется, была довольна.
Евгения Коробкова
24 комментария
обсуждение >>