Штрихи жизни и творчества актера чеченского драмтеатра Яраги Магомедовича Зубайраева
В середине тридцатых годов прошлого столетия известный ингушский писатель Идрис Базоркин написал рассказ «Кремневый пистолет». В нем описывается невероятная история, произошедшая в июне 1933 года в селении Алхан-Кала, где проходила республиканская конференция красных партизан. Под занавес конференции силами чеченского театра был дан спектакль «Красная крепость» по одноименной пьесе основоположника чеченской литературы Саида Бадуева.
По замыслу автора, в ходе спектакля белогвардейцы на некоторое мгновение брали верх над красногвардейцами, схватка была жестокая, особо лютовал один из офицеров белой армии, и тогда из зрительного зала раздались выстрелы. Чудом никто не пострадал, хотя старый партизан и был некогда метким стрелком. Никогда не видевший театрального действа горец принял игру талантливых актеров за действительность. Администрации театра пришлось приостановить спектакль, выйти к зрителям и объяснить, что на сцене идет всего лишь игра актеров, да и красные в конце спектакле обязательно победят, как и было на самом деле.
Зрители успокоились и спектакль продолжился. Актером, вызвавшим непредсказуемую бурю эмоций у старого партизана, оказался семнадцатилетний Яраги Зубайраев, блистательно сыгравший белого офицера. Его всего несколько месяцев назад почти за руку привел в театр Абдурахман Авторханов, работавший в то время директором чеченского театра. Но природная смекалка помогла Яраги быстро освоить азы актерской профессии, и вскоре молодой человек был введен во многие спектакли, идущие на сцене чеченского театра.
Высокий, статный, с черными, как смоль кучерявыми волосами, Яраги Зубайраев великолепно смотрелся на сцене, да еще бархатный, от природы роскошный голос, приятная дикция. Что еще нужно талантливому актеру для успеха!? Да и ее величество судьба на заре творческой биографии была благосклонна к Яраги Зубайраеву. В 1934 году произошло объединение Чеченской и Ингушской областей, и руководство новой объединенной республики обратилось к Грузии с просьбой помочь в развитии театрального искусства Чечено-Ингушетии. Правительство Грузии откликнулось немедля: в Чечено-Ингушетию был прислан молодой, талантливый режиссер Арчил Чхартишвили, а группа молодежи из Чечено-Ингушетии была приглашена на учебу в знаменитый театр имени Шота Руставели. Яраги Зубайраев был среди тех счастливчиков, которые отправились на стажировку в Грузию.
Днем чеченская молодежь училась в студии актерскому мастерству, постигая основы сценической речи, сценического движения, вокала и танца. А вечерами Яраги Зубайраев стоял за кулисами, наблюдая за виртуозной игрой мастеров – великих грузинских актеров Хоравы, Васадзе и многих других. Два года учебы пролетели как во сне. Молодые люди из Чечено-Ингушетии, пройдя учебу в одном из лучших театров страны, вернулись домой и приступили к работе в своем родном коллективе.
Яраги Зубайраева сразу же ввели в спектакль «Храбрый Кикила» на роль Вахушти, и актер с азартом принялся создавать его забавный образ. Вахушти был сыном богатея Йосана, вернее великовозрастный детина, который только и умел вкусно поесть, сладко поспать да проказничать, наивно идя на поводу у Кикилы. Кикилу играл неподражаемый Мовжди Бадуев. Эти два партнера так блистательно играли на сцене, что зрители буквально закатывались от хохота и смотрели спектакль по несколько раз. Наверное, поэтому первая постановка режиссера Гаруна Батукаева долго украшала репертуар национального театра и вошла в золотой фонд театрального искусства Чечено-Ингушетии.
Был еще один спектакль, в который неожиданно ввели Я. Зубайраева. Режиссер Арчил Чхартишвили на сцене Чечено-Ингушского театра ставил спектакль «Анзор» по одноименной пьесе грузинского драматурга Сандро Шаншиашвили. В свои неполные девятнадцать лет актеру пришлось сыграть 90-летнего старика, отца партизана, погибшего за светлые идеалы мировой революции. Молодой актер талантливо сыграл всю гамму тяжелых переживаний пожилого человека, горечь утраты, непоколебимую веру в торжество справедливости, готовность отомстить врагам за смерть любимого сына. Спектакль «Анзор» показал всем, что Яраги Зубайраев – актер необычайно больших возможностей.
Середина 30-х годов прошлого столетия был периодом расцвета творчества основоположника чеченской литературы Саида Бадуева. В национальном театре шли его пьесы «За большевистский сев», «Золотое озеро», «Семья чабана», «Женитьба Цаэбы» и многие другие. Во всех спектаклях по этим пьесам играл Яраги Зубайраев. Но если бы этот великий актер сыграл бы только одну роль Цаэбы, его светлое имя сохранилось бы в памяти благодарных зрителей, настолько блестяще создал Яраги колоритный образ алчного скупердяя. В сцене подсчета Цаэбой доходов от предстоящей женитьбы актер в своей игре порой доходил до гротеска, сочными красками подчеркивая ненасытную утробу созданного образа. Цаэба и невесту-то специально выбрал из зажиточной семьи, чтобы она приносила в дом, а не уносила тайком от мужа, как это принято у нищих – откровенничал герой вслух на сцене. Любовь у него была одна «святая» – к деньгам, а все остальное – мирская суета!
К 1938 году Саид Бадуев закончил работу над пьесой «Петимат» и приступил к героической драме «Зелимхан». Однако вскоре основоположника чеченской литературы арестовали и наложили табу на все, что связано с его легендарным именем. Чечено-Ингушский национальный театр охватило смятение. Целых полгода он пребывал в недоумении. И только к открытию летнего сезона молодой драматург Нурди Музаев принес в театр новую пьесу «Асет», в которой каждая буковка дышала социалистическим реализмом и зазывала в безоблачные дали, к зорям коммунизма. Тут подоспела и пьеса Всеволода Вишневского «1919» о самоотверженных подвигах Иосифа Сталина. Редко какой театр в Советском Союзе не ставил этот спектакль в те мрачные годы. Не обошла эта горькая участь и Чечено-Ингушский государственный драматический театр. Потом еще ставили и «Любовь Яровую» К. Тренева, и «Накануне» А. Афиногенова, и во всех этих спектаклях играл молодой актер Яраги Зубайраев. И кого бы ни играл – командарма Буденного в «Олеко Дундич» или же денщика Митьку в «Бэле», – актер создавал яркие, запоминающиеся образы, которые вошли в золотой фонд театрального искусства Чеченской Республики.
Об этом же свидетельствует и спектакль «Шторм», поставленный режиссером В. Вайнштейном по одноименной героической трагедии В. И. Биль-Белоцерковского в переводе на чеченский язык З. Шерипова. «В этом спектакле много больших актерских удач, и прежде всего тут надо говорить о матросе-братишке, замечательно сыгранном заслуженным артистом республики Я. Зубайраевым. Ему удалось создать образ необычайной свежести, образ, как бы очищенный от всего чуждого, наносного. Перед нами беззаветный боец революции, героический сын своей Родины. Зубайраев в полную силу дает в этом образе революционную страсть, жажду окончательной победы революции. По первым спектаклям сыгранный им образ становится любимым у зрителей, а это большая удача», – писал М. Грин в своей статье «Шторм», опубликованной в газете «Грозненский рабочий» 22 декабря 1940 года. В том же 1940 году за огромный вклад в развитие театрального искусства республики отмечены почетными званиями «Заслуженный артист ЧИАССР» режиссеры В. Вайнштейн, Г. Батукаев и актеры М. Бадуев, О. Горчханов, Я. Зубайраев, И. Ибрагимов.
Когда началась Великая Отечественная война, Чечено-Ингушский госдрамтеатр находился в Ведено на гастролях. Красочные афиши украшали районный центр, создавая у жителей праздничное настроение. «Лекарь поневоле», «Олеко Дундич», «Адин Сурхо», «Мекхаш-Мирза» и другие спектакли вывез театр к зрителю высокогорных селений. Однако желанной встрече горцев с высоким искусством не суждено было состояться. После выступления наркома Молотова по радио многие мужчины-актеры прямо из Ведено ушли добровольцами на фронт. Среди них были Исмаил Ибрагимов, Абухажи Туликов, Осман Горчханов, Магомед Сапаров, Ваха Магомадов, Тапа Исаев, братья Сайд-Ахмад и Тута Алхазовы, Сайда Гандаев, Ширвани Сатабаев. Позже в театре узнают, что и часть наших земляков-студийцев ГИТИСа, обучавшихся в Москве, ушла на фронт в первые же дни войны. Среди них были В. Мациев, Х. Баркинхоев, Х. Шаипов, А. Цароев, А. Атуев, ну и, конечно же, Магомед Магомаев, отец прославленного певца Муслима Магомаева.
Яраги Зубайраева на фронт не отпустили, ибо в основном на нем держался весь репертуар национального театра, и он должен был работать и за себя, и за тех, кто ушел на фронт, на защиту Отечества. И он работал, работал самоотверженно.
В первые же дни войны в Грозном была создана концертная бригада для работы по прифронтовым участкам. Актеры Чечено-Ингушского театра за сравнительно короткий период времени подготовили литературно-музыкальную композицию и начали выступать с ней на площадках перед районными военкоматами, где шел призыв молодых горцев на действительную службу в ряды легендарной Красной Армии, которая в эти дни истекала кровью, мужественно отбиваясь от яростных натисков оголтелых фашистов. Яраги Зубайраев принимал самое активное участие в этих выступлениях. Однако этого ему показалось мало, и он выступил инициатором сбора денег для постройки целого танка, который должны были обязательно назвать именем чечено-ингушского театра.
Актерами театра концерты давались не только на территории родной республики. Они вдоль и поперек изъездили весь Северный Кавказ. Обычно перед бойцами Красной Армии игрались спектакли «Олеко Дундич» и «Адин Сурхо». Очень часто эти представления давались в открытой степи, при лунном свете (огонь по понятным причинам зажигать было нельзя). «Все сцены, и в том числе те, где происходили «бои», игрались верхом на лучших армейских скакунах. Зрелище, конечно, было впечатляющим. Однако не обходилось и без переживаний, не предусмотренных пьесой. В спектакле «Адин Сурхо» по ходу действия герой отнимает свою похищенную невесту у князя и передает ее, не покидая седла, своему другу Булату. Но конь исполнителя этой роли вдруг заартачился, и тот не сумел удержать актрису. Словно почуяв неладное, лошадь встала, как вкопанная. Миг – и крепкие руки партнера выхватили девушку прямо из под копыт. Так виртуозно мог сыграть только Яраги Зубайраев, что зритель воспринял эту заминку как хорошо отрепетированный трюк», – вспоминала в своей статье «Спектакли при ясной луне», опубликованной в газете «Грозненский рабочий» 19 мая 1985 года, заслуженная артистка РСФСР Тамара Алиева.
Яраги Зубайраев был не только прекрасным партнером на сцене. Он был хорошим товарищем и отменным другом. Полевая кухня как-то забыла накормить артистов, обслуживающих бойцов Красной Армии. После тяжелого дня многократных выступлений перед бойцами артисты опоздали к ужину и легли спать голодными. Но сон не шел на пустой желудок, и среди актеров началось вялотекущее роптание. Никогда не унывающий Яраги вместе со всеобщим любимцем Махмудом Эсамбаевым, невзирая на позднее время, пробрались к начальству и поведали о своих печалях. Вернулись неугомонные парламентеры с картошкой в подоле шинелей. Картошку испекли на костре, припевая бодрую песенку: «Взвейтесь кострами синие ночи…» Наверное, это была самая вкусная картошка в нелегкой судьбе чеченских актеров.
30 июня 1943 года заслуженному артисту Чечено-Ингушетии Яраги Магомедовичу Зубайраеву было присвоено почетное звание народного артиста Чечено-Ингушской АССР. «За образцовое обслуживание частей Красной Армии в дни Великой Отечественной войны» – было отмечено в Указе Верховного Совета ЧИАССР за подписью Председателя Президиума Ю. Тамбиева. За самоотверженный труд и развитие театрального искусства Чечено-Ингушетии в те лихие дни и месяцы Яраги Зубайраев имеет еще одно официальное поощрение от руководства: в январе 1944 года Верховный Совет ЧИАССР награждает Почетными грамотами особо отличившихся трудовыми подвигами актеров. Среди них были В. Татаев, А. Хамидов, Я. Зубайраев, А. Садыков, У. Димаев, М. Баздаев, В. Дакашев, А. Иримов, А. Исаева, Е. Ганукаева, А. Ибрагимова, Т. Алиева. Это яркое свидетельство того, что люди работали самозабвенно. Как и вся великая страна, они делали все возможное и невозможное, чтобы помочь бойцам Красной Армии в разгроме фашистских оккупантов.
Однако театр, как и весь чеченский народ, от грядущей беды это не спасло. Дамоклов меч был уже занесен и злодейка-судьба ощерилась в зверином оскале. 22 февраля 1944 года в Чечено-Ингушском Государственном драматическом, теперь уже имени Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова, театре, шел вечерний спектакль «Адин Сурхо». Тот самый, в котором герой актера Яраги Зубайраева спасал невесту, похищенную князем. Кстати, невесту играла жена Яраги – Тамара Алиева. Но спектакль прервали НКВДешники и сообщили о депортации. Театр закрыли на долгие тринадцать лет.
Много горьких слов сказано и написано о мытарствах, выпавших на долю чеченцев и ингушей в период депортации. Страшные муки прошли они, придавленные гнетом бесчеловечной политики сталинско-бериевской клики. Однако у чеченцев есть поговорка: «Обуглись, но выстой!» И народ выстоял, святая любовь к истерзанной земле предков помогла ему выжить во всех этих кругах ада. Выстоял и народный артист Чечено-Ингушетии Яраги Зубайраев, хотя депортация помимо всего прочего разминула его с любимой женой, актрисой Тамарой Алиевой. Потеряв всякую надежду найти ее, он женился на другой. Возможно, больше из-за жалости, нежели большой любви. Вторая жена Зубайраева Зинаида, в девичестве Баширова, была круглой сиротой. Детей у него не было ни от первой, ни от второй жены. Когда переселенцам в 1957 году было дозволено вернуться на историческую родину, Яраги Зубайраеву было сорок лет, и он с головой уходит в любимую работу.
Возрожденный Чечено-Ингушский Государственный драматический театр имени Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова прежде всего ставит героическую драму «Асланбек Шерипов» по одноименной пьесе великого чеченского писателя-гуманиста Халида Ошаева. В этом спектакле Зубайраев талантливо создает образ Погодина – революционера, большевика, готового пойти на эшафот во имя светлых идеалов. Затем возобновляется любимый спектакль всех чеченских актеров «Храбрый Кикила». У Яраги Зубайраева в нем была своя любимая роль Вахушти, и он ее играл самозабвенно, невзирая на разницу в возрасте.
Однако театр никогда не останавливался на достигнутом. Реанимация прошлых спектаклей, конечно же, дело нужное, но необходим и творческий рост, а для этого следует стремиться к новым свершениям, к новым блистательным успехам. Для Яраги Зубайраева таким спектаклем оказалась постановка «Асет» режиссеров М. Минаева и Л. Горькой. За основу спектакля была взята поэма Расула Гамзатова «Горянка». В главной роли здесь блистала совсем еще юная Зулай Багалова. Я. Зубайраев играл роль ее отца Али. Играл как всегда вдумчиво, масштабно, не жалея ярких и выразительных красок. Его герой старый чабан, зарабатывает хлеб насущный непосильным трудом, чтит законы отцов и растит скромную трудолюбивую семью, как и велят обычаи предков. В семье подрастает дочь – умная, ласковая, красивая. Да вот беда! Характер у дочери оказался строптивым. После окончания средней школы захотела продолжить учебу в институте, а его в горном ауле нет, надо поехать в город и жить там одной, без присмотра родительских глаз. А она засватана еще с пеленок, и отец дал свое согласие на этот брак. Все как велят вековые обычаи гор. Здесь строго наказывают детей за непослушание.
Так поступает и старый чабан Али. Он выгоняет родную дочь из дома и отрекается от нее. «Больно переживает он разлуку, осуждение и неприязнь односельчан, тайно радуется успехам дочери. Потрясенный пережитым горем, медленно прозревает, возвращается к жизни старый чабан», – писала своей статье «О мужестве молодых и прозрении старых» Л. Калита, опубликованной в газете «Грозненский рабочий» сразу же после премьеры. Но, мне кажется, что там была еще всепрощающая родительская любовь и блестящая игра талантливого актера Яраги Зубайраева.
Шестидесятые годы прошлого столетия были весьма продуктивными в творческой работе коллектива Чечено-Ингушского театра. Актеры, разлученные с любимым театром на долгие тринадцать лет, словно пытались наверстать упущенное в горький период депортации. Афиши пестрели названиями премьер. Фамилии известных драматургов всех времен и народов красовались в репертуарном списке. Русская классика чередовалась с западноевропейской. Не обходили стороной и драматургию братских народов Северного Кавказа. Во всех этих спектаклях играл народный артист Чечено-Ингушетии Яраги Зубайраев. Играл самозабвенно, не жалея ярких красок в создании самобытных колоритных образов. И все-таки несомненной творческой удачей, принесшей актеру нашумевшую славу, была роль Апти в спектакле режиссера Г. Батукаева «В одном ауле».
Спектакль был поставлен по одноименной пьесе чеченского драматурга М. Мусаева. Вроде начинали ставить бытовую драму о мелких конфликтах в одном из коллективных хозяйств Советской Чечено-Ингушетии. Однако незаурядная игра талантливых актеров превратила пьесу в настоящую комедию. В спектакле был блестящий актерский ансамбль: Халим Мусаев, Асет Ташухаджиева, Зинаида Исакова, Хулимат Мустапаева. В главных ролях играли Зулай Багалова и Яраги Зубайраев. С таким блистательным составом спектакль был просто обречен на успех. «Спектакль, поставленный Г. Батукаевым по пьесе «В одном ауле», радует своей наступательностью. В зрительном зале непосредственно воспринимают все, что происходит на сцене: переживают, смеются, волнуются, узнают в героях не раз виденных людей», – писали в своей статье «О знакомом, волнующем, наболевшем» Л. Калита и Л. Баширов, опубликованной в газете «Грозненский рабочий» 16 октября 1964 года.
В это же время в театре идет и комедия нравов Н. Гоголя «Женитьба» в постановке режиссера А. Белолипецкого. Я. Зубайраев играет роль вездесущего Ильи Фомича Кочкарева. Силой своего актерского мастерства он сумел сделать Кочкарева одной из главных фигур комедии. В искусстве сватовства герой Зубайраева ничуть не уступает главной свахе спектакля Фекле Ивановне, которую обворожительно играла заслуженная артистка Чечено-Ингушетии Асет Ташухаджиева.
И совершенно иная роль у Яраги Зубайраева в спектакле «Бэла» по роману М. Лермонтова «Герой нашего времени». Яраги Зубайраев играет роль всеми любимого героя Максим Максимыча, офицера русской армии, подлинного интеллигента, милосердного и сострадательного. На сцене Чечено-Ингушского национального театра спектакль был поставлен режиссером П. Харлипом. Григория Печорина играл М. Давлетмирзаев. Бэлу сыграла Зулай Багалова. Они создали выразительные и сочные образы, пленяя зрителя талантливой игрой. И все-таки душой спектакля оставался Максим Максимыч в незаурядном исполнении Яраги Зубайраева. Запомнилась щемящая тоска в его движениях, в бархатном голосе и грустных глазах. Он был офицером, но всем своим человечным обликом выступал против войны и призывал к гуманности.
Таким образом, мы можем смело утверждать, что Яраги Зубайраев с самого начала 60-х годов прошлого столетия был ведущим мастером сцены Чечено-Ингушского государственного драматического театра имени Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова. Диапазон его актерских возможностей был необычайно широк. Он мог сыграть любую роль – от комической в мелодраме до высокой трагедии в пьесах всемирно известных авторов. Шекспир, Гольдони, Мольер, Корнель, Шиллер – вот неполный перечень имен Западноевропейских драматургов, в произведениях которых блистал незабвенный Я. Зубайраев. Роли в этих спектаклях принесли ему широкую известность.
Хотя ближе и роднее ему были образы, созданные местными драматургами. Помните его Висангирея в спектакле режиссера Н. Децика «Дороги Любви» по одноименной драме ингушского драматурга Идриса Базоркина? В этом спектакле актер создал сложный характер. Несмотря на внешний лоск, Висангирей алчный, скупой, пронырливый и к тому же интриган великий. Ради собственных интересов плетет коварные интриги и кромсает человеческие судьбы. Великий актер Яраги Зубайраев умело лепил колоритный образ своего героя и на протяжении всего спектакля виртуозной игрой доказывал, что вайнахским мужчинам не следует опускаться до уровня заурядных мужичков.
Совсем другая роль была у актера в спектакле режиссера П. Харлипа «Тополек мой в красной косынке». Спектакль был поставлен по повести известного киргизского писателя Чингиза Айтматова, инсценированной Ю. Оснос. Яраги Зубайраев играл роль Байтемира Кулова – человека большой души, сильного характера и ясного ума. Зубайраев создал, на первый взгляд, образ очень сурового человека. Но это только на первый взгляд. Его герой готов подставить дружеское плечо слабому и беззащитному, хотя и самого жизнь потрепала немало, но Байтемир Кулов не сломался, выстоял и другим подавал пример мужества и стойкости. Этим и был прекрасен герой Яраги.
Конечно же, великого, широкомасштабного актера Яраги Зубайраева тяготили стереотипные роли старых и обезличенных мулл, которые, в силу объективных и субъективных причин, приходилось играть на подмостках национального театра на склоне лет. Хотя актер никогда не отказывался от роли, предложенной ему режиссером. И мулл он играл в спектаклях «Петимат», «Бешто», да и во многих других спектаклях, отягощенных идейными коллизиями. Играл неплохо, мастерски лепил образ, востребованный постановщиком спектакля. Но его многогранному таланту было тесно в узких рамках идеологических ограничений. Широкая душа великого актера стремилась на заманчивый простор импровизации.
Эти возможности для него открылись в спектакле «Бож-Али» по одноименной пьесе великого чеченского драматурга Абдулы Хамидова. В этом спектакле Яраги Зубайраев блистательно сыграл роль Абубешара. Абубешар – родной дядя главного героя спектакля. О нем мы слышим с самого начала театрального действия, хотя герой появляется на сцене всего один раз. Но этого одного выхода хватает нам на всю оставшуюся жизнь, чтобы помнить тот великолепный образ, созданный непревзойденным мастером чеченской сцены. Ярко, выразительно и сочно ведет Яраги Зубайраев мизансцену. Он возмущен причудами своего незадачливого племянника, готов отомстить за его избиение со всей суровостью закона гор, да и племяннику не прочь подсыпать за его несостоятельность. В общем, все в самых лучших традициях чеченской комедии – забавный, но жизнеутверждающий оптимизм.
Четверть века играл Яраги Зубайраев роль Абубешара, и всегда с неизменным успехом, как и все его другие блистательные роли, сделавшие его королем чеченской сцены. Театр для Яраги Зубайраева был смыслом жизни. У него не было других радостей. Как мы уже отмечали, своих детей не было у великого чеченского актера. И наверное поэтому он ко всем относился по-отечески ласково и нежно. Двери его дома всегда были открыты для друзей и даже просто для поклонников его незаурядного таланта.
Все знали, что Яраги Зубайраев родился 22 октября 1917 года, но будучи ровесником Октябрьской революции, свой день рождения он всегда отмечал 7 ноября. Яраги Зубайраев жил в самом центре города и после парада все его многочисленные друзья направлялись к нему. Он всех любил и ждал. И жена его Зина давно смирилась с этим и радушно принимала огромное количество гостей в единственной комнате коммунальной квартиры. На склоне лет заслуженный артист РСФСР и король чеченской сцены Яраги Зубайраев получил двухкомнатную квартиру. Но прожил он в ней недолго. 18 сентября 1980 года великого чеченского актера не стало. Осиротел не только чеченский театр. На одну трепетную и возвышенную душу оскудела чеченская земля.
Аза Газиева
Перед тем, как поведать читателю о творческом пути Яраги Зубайраева, хочу напомнить знавшим его и тем, кто не имел счастья общаться с ним, каким Человеком был он. Какое место занимал он в культуре и театральном мире Чечни и России. С его уходом из жизни осиротел наш национальный театр и театральный мир Чечни. Мы, его младшие коллеги, были как-то защищены его заботливым вниманием, мудрой опекой, человеческим теплом. Смысл его жизни был в служении театру, в работе. Ему он отдал всю свою сознательную жизнь, вошел в его историю, стал его дорогой и памятной страницей. А начинал свой путь духовного поводыря театр чеченского народа Яраги Магомедович, казалось бы, с частного случая…
Среди прочих многочисленных любителей искусства и просто любопытных сидел в просторном зале в нетерпеливом ожидании. Впервые в истории его народа должно было состояться театральное представление. Чечено-Ингушская театральная студия открывала свой первый сезон постановкой пьесы Саида Бадуева «Красная крепость».
Власть искусства торжествовала в его душе с силой необыкновенной еще с детства, когда слушал он старинные чеченские песни, предания старины глубокой, посещал вечеринки, любовался яркими зрелищными представлениями народных лицедеев «жухаргов», канатоходцев. Но юноше и думать запрещали об увлечении этими вещами.
Искусство театрального циркового представления считалось делом несерьезным, не мужским, и, во избежание семейных неурядиц, Яраги стал студентом кооперативного техникума.
Когда он вышел из зрительного зала, потрясенный увиденным, страстное желание быть в искусстве взяло верх. Яраги Зубайраев пришел в театр и попросил принять его в студию. Начались годы учебы. Сначала в Грозном, затем в Орджоникидзе, где открылась Ингушская студия, а затем Чеченская.
И, наконец, он работает в студии при Грузинском Государственном драматическом театре имени Шота Руставели.
В 1936 г. группа молодых артистов вернулась в родную республику. Начались трудные, но полные дерзаний дни репетиций и проб на профессиональной сцене.
А первые дни работы актера в театре режиссер Арчил Чхартишвили ставил спектакль «Анзор» по пьесе грузинского драматурга С. Шаншиашвили. Внезапно заболел исполнитель роли отца погибшего на войне партизана. Арчил Чхартишвили, обративший на Яраги Зубайраева внимание еще в минуты первого знакомства, предложил роль совсем еще молодому артисту.
Трудно было 19-летнему юноше вдруг оказаться 90-летним стариком, имея за плечами всего лишь годичный стаж театральной школы. Еще сложней было показать переживания пожилого человека, чувство боли, горечь утраты любимого сына, непоколебимую решимость, мужество, готовность отомстить врагам. Всю эту гамму чувств ко всеобщему удивлению и радости удалось передать в спектакле молодому Я. Зубайраеву.
Первый спектакль принес ему много радости и волнения. Но это был всего лишь первый шаг в искусство.
С самого начала стало ясно, что Я. Зубайраев — особенный актер, но подающий больше надежды. Он быстро вошел в основной репертуар театра. Играл в спектаклях «Золотое озеро», «Красная крепость», «Женитьба Цаэбы», «Семья чабана», «Закон отцов» С. Бадуева. Творческая деятельность Зубайраева совпала с периодом, когда понятие героизм, доблесть, честь, правда наполнялись новым содержанием. Появились новые социальные типы на сценах республиканского и союзного театров. И актеру, выходящему в спектаклях, созданных по пьесам советской драматургии «Любовь Яровая» К. Тренева, «Платон Кречет» А. Корнейчука, «Шторм» Билль-Белоцерковского, «Накануне» А. Афиногенова, нужно было чувствовать себя накрепко связанным с этой жизнью. Перечисленные пьесы вошли в золотой фонд советской драматургии, а образы большевиков, людей сильных, целеустремленных, одержимых новой идеей, созданных Я. Зубайраевым в этих пьесах, — вошли в летопись истории национального театра.
По признанию самого Яраги Магомедовича, любимой ролью, доставившей ему творческое волнение и радость, была роль заместителя предсдеателя уездного комитета партии, «братишки», как ласково его назвал сам актер. Работы над этой ролью была пронизана личным актерским отношением, глубоким осмыслением. Образ, написанный автором достаточно скупо, актер Зубайраев обогатил своим собственными замечательными подробностями, дав ему психологическую глубину. Он показал своего героя не только традиционно преданным своему председателю, готовым сию же минуту защитить его жизнь, преградить путь врагам революции, но и наделил личным обаянием, мягкостью, добродушием. Больше того, артисту удалось самое ценное — передать дыхание эпохи в самых сложных, трудноуловимых чертах. А было ему тогда всего 23 года.
Героическая тема пронизывала репертуар театра военного времени. Яраги Магомедович в этот период выступает в пьесах глубоко патриотического содержания:
«Сурхо — сын Ади» М.-С. Гадаева, Г. Батукаева; «Олеко Дундич» Каца и Ржешевского, «Борьба продолжается» Исламова и других, в литературной программе о Герое Советского Союза Ханпаше Нурадилове. Он возглавляет фронтовую бригаду, выступавшую на передовых позициях в действующей армии и в госпиталях. Участники бригады дали около 900 спектаклей и концертов.
Яраги Магомедовича можно назвать счастливым артистом. Он никогда не знал недостатка в работе, не мучился в бездействии, в ожидании роли. Сердечным теплом согреты его Максим Максимыч в лермонтвоской «Бэле», Татарин в пьесе М. Горького «На дне», с большой радостью был принят спектакль, поставленный А. П. Белолипецким «Женитьба» Н. Гоголя, своим успехом этот спектакль во многом был обязан яркому исполнению Зубайраевым основной роли Кочкарева.
Но самой дорогой и оставившей добрый след в душе актера, была работа над образом отца героини в драме народного поэта Дагестана Р. Гамзатова «Горянка» (переименованная театром в «Асет»). Спектакль рассказывает о борьбе нового со старым и о победе этого нового, светлого над косностью и тьмой. Яраги Магомедович создал волнующий образ Али, отца своевольной девушки. Зубайраеву важно было показать своего героя в движении, в перестройке самосознания человека, еще совсем недавно находившегося во власти религиозного влияния. Герой Зубайраева понял, как старые вредные обычаи мешают жить, калечат жизнь людей. И передать это осмысление было самым главным для артиста. Спектакль «Горянка» был показан в Москве на сцене кремлевского театра в 1962 году. Это была творческая удача всего коллектива. Спектакль удостоен почетного Диплома на Всероссийском театральном фестивале.
Театр был самой главной частью его биографии. Ему он посвятил себя без остатка, беззаветно был предан и верен ему. Сколько сыграно ролей за долгую сценическую жизнь. Их свыше 200: вся чеченская классика, десятки ролей современных. И не менее — в шедеврах мировой драматургии. Среди многочисленных актерских работ Зубайраева можно выделить большое количество ролей, в основе которых тип отрицательного персонажа. Сатирическая позиция наиболее ярко и убедительно проявилась у Зубайраева в работе над образом Тиссаферна в трагикомедии Г. Горина «Забыть Герострата» (режиссер М. Солцаев).
В том же гротесковом ключе создан образ простого человека и в сатирической повести В. Шукшина «Энергичные люди» (режиссер - заслуженный деятель искусств, лауреат Государственных премий Российской Федерации и Чеченской Республики Р. Хакишев). Говоря о Яраги Магомедовиче Зубайраеве, нельзя не сказать о его открытом, светлом юморе, который связан с его жизнелюбием, светлым взглядом на жизнь. Он охотно подмечал забавляющие его черты в близких, дорогих людях, мог с таким же юмором рассказать о себе, отнюдь не щадя себя, неизменно сохраняя открытую непосредственность. Он был частым гостем на встречах со зрителями, активно вел общественную работу. Будучи членом Художественного совета театра и членом Союза театральных деятелей Российской Федерации, за что был удостоен высоких наград: почетных званий народного артиста Чечено-Ингушской АССР и РСФСР, обладателя Почетных грамот, орденов и медалей, которые он носил с честью и высокой степенью ответственности. Он создавал роли от трагических до фарсовых. С каким удовольствием играл он для детей. Не имея своих детей, он отдавал другим свою неизбывную любовь и ласку! Он четко играл не только свою роль, но и тонко чувствовал партнера. Яркий тому пример — шедевр национального театрального искусства — спектакль «Бож-Али» А. Хамидова, в котором он создал неподражаемый, исключительно в национальном колорите, так точно увиденный, присмотренный в жизни образ, типаж этакого «сурового» дяди Абубешира.
Яраги Магомедович Зубайраев отдал искусству театра свою открытую душу и талант актера. Его нет среди нас… Но с нами неизменная любовь и благодарная память о нем.
Хеди Берсанукаева
30.09.2008
16 комментариев
обсуждение >>