Леонид Енгибаров

Да, и ещё что у него была ангина, а он с этим репетировал, что дало осложнение. Ангина очень опасна имено осложнениями

Сегодня уже 52 года со дня раннего ухода из жизни Леонида Енгибарова.Вечная и светлая ему память.

Потрясающий клоун...Такая короткая жизнь... Помню ... очень хорошо его помню, потому что ни на кого не был похож... практически без грима... какой-то романтик -клоун... и в то же время пантомима на уровне француза Марселя Марсо (в то время он был популярен в СССР) ... только наш советский ... светлая память...

Светлая память...

В.Высоцкий-С меня при цифре 37 в момент слетает хмель...---ГЕНИИ НЕ УМИРАЮТ ! Вечная память и низкий поклон светлейшему и чуткому Человеку,родному Леониду Енгибарову ! Как написал В.Высоцкий в известном стихотворении-посвящённому Енгибарову--- Горе наше брал он на себя...Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим...Слишком много он взвалил на плечи Нашего — и сломана спина... Да святится Имя Твоё родной Леонид

Люблю и помню

!Помним!

Вечная память Осеннему Философу, дарившему Радость.

Вечная память Леониду Георгиевичу!

Светлая память.

В.С. Высоцкий.

Енгибарову* — от зрителей (Шут был вор: он воровал минуты...)
-----------


Шут был вор: он воровал минуты —
Грустные минуты тут и там.
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован —
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: "Да разве это клоун?!
Если клоун — должен быть смешной!"

Вот и мы... Пока мы вслух ворчали:
"Вышел на арену — так смеши!" —
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье — век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой,
Клоун, правда, слишком мрачноватый —
Невеселый клоун, не живой.

Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал —
Горе наше брал он на себя.

Только — балагуря, тараторя —
Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы —
Шут сгибался в световом кольце,
Делались всё горше пантомимы,
И — морщины глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас,
Будто многим обезболил роды,
А себе — защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
"Ах, как нас прекрасно обокрали —
Взяли то, что так мешало нам!"

Время! И, разбив себе колени,
Уходил он, думая своё.
Рыжий воцарился на арене,
Да и за пределами её.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы — вот нам и смешно.
Вдруг — весь рой украденных мгновений
В нём сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь — и тишина...
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего — и сломана спина.

Зрители — и люди между ними —
Думали: вот пьяница упал...
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался — и переиграл.

Он застыл — не где-то, не за морем —
Возле нас, как бы прилёг, устав,—
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперёд неукротимо,
Но успев склониться перед ним.
Этот трюк уже не пантомима:
Смерть была — царица пантомим!

Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут. Он воровал минуты —
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давались: проживём и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно — на руках...

Сгинул, канул он — как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?..
Только я колпак ему — придумал,
Этот клоун был без колпака.

1972 год

-----

*
Енгибарян Леонид Георгиевич (15 марта 1935 г., Москва — 25 июля 1972 г, Москва) — гениальный клоун-мим, писатель, создатель нового амплуа в цирке: «грустный клоун». Народный артист Армянской ССР (1971). Один из самых близких друзей В.С. Высоцкого.

Светлый великий клоун ! Вечная ему память!

! Помним !

Необыкновенный, удивительный....помним

Вечная память Леониду Енгибарову. Уйти так рано из жизни в 37 лет -это настоящая трагедия. Наверное все-таки еще и сыграло то что в 1972 году было очень жаркое и засушливое лето.