"Мачеха Саманишвили" - солнечная грузинская комедия с глубокой и ненавязчивой философией
Пермский «У моста» называют мистическим театром (и о том, что не зря – я ещё напишу), и больше славится он трагедиями на основе произведений русской, европейской, американской классики. Но моё знакомство с «У моста» начиналось с другой стороны: в Москву привезли они в декабре 2020 года ирландскую драму «Поле» (по пьесе Джона Кина, в театре Вахтангова) и грузинскую комедию «Мачеха Саманишвили» (по рассказу Давида Клдиашвили, в театре "Модерн"). «Поле» мне не раз представляли шедевром, но рассудив, что трагедий в 2020 году и так многовато, я предпочёл комедию.
Как заметил Сергей Федотов, основатель и бессменный с 1988 года режиссёр «У моста», в своей фирменной кожаной куртке предваряя спектакль, с недавних пор они специалисты не только по Гоголю и Булгакову, но и по Грузии. Вполне в общем типичная для последних лет история – съездить в страну Сакартвело и раз и навсегда в неё влюбиться. Грузины пермякам ответили взаимностью, ибо вживаться в иные культуры – тоже своеобразный конёк «У моста»: за своих прокатывали они и в Ирландии, и на Украине, и вот теперь в Грузии.
И вот из тоскливой заражённой зимней Москвы сцена переносит нас в имеретинскую деревню с резными верандами старых домов посреди зелёных гор. Качество декораций удивительное – вроде и с расстояния в 10-20 метров я на эти дома смотрел, а полное ощущение, что рука помнит фактуру дерева, а нос помнит его запах. Запахи, впрочем, отдельная «фишка» театра «У моста»: уж не знаю, игрой это достигается или техникой, но когда на двор входит пьяная компания – я ощущаю запах перегара, а когда хозяйка лобио готовит – таки и правда пахнет лобио, аж слюнки текут. Еда застолий на сцене, кроме крепкой чачи, к слову – настоящая.
Столь же ярки и самобытны обитатели этой деревни – в исполнении русских актёров, но с каким-то фирменно грузинским даже не акцентом, а построением фраз. Семья Саманишвили, живущая справа от сцены – это молодой, ответственный и тревожный Платон, его жена Мелано с новорождённой дочкой в колыбельке да Бекинэ, суровый батя, недавно похоронивший жену, все припасы продавший за то, чтобы поставить на её могиле железную ограду, а потом внезапно надумавший снова жениться! Ну, и ещё корова, которая телиться не желает – но она не попадает в кадр, зато ближе к концу станет важным символом. Слева от сцены обитают «не дворник, а дворянин», а заодно конченный картёжник Аристо и непутёвый зять Бекинэ, молодой Кирилэ, прибегающий на любое движение, так как любое движение в классической Грузии заканчивается вином или чачей.
Дальше появляются и другие персонажи. Например, вздорная родня Аристо из стоящей ниже по горам богатой деревни Квантурети. Или старухи, прослышавшие про нового НЕмолодого жениха – слепые, глухие да хромые, но отплясывающие перед домом Саманишвили только так! И, конечно, Елинэ, та самая мачеха, главная героиня спектакля, образ которой пусть лучше открывается вам на сцене, чем в отзывах.
И поначалу зрелище на сцене просто забавное. Местами кажущееся нелепым. Но в том и мистика «У моста», что сам не замечаешь, как маленькие кусочки складываются в цельную картину, и где-то во втором акте неожиданно, легко подумать, что случайно, вдруг прорывается катарсис. Песни и пляски весёлых грузин вдруг превращаются в глубокую философскую притчу о том, как важно всему на свете обрести своё место. Или – в очень лиричную, до слёз трогательную историю о том, как два одиноких сердца долгую жизнь прожили, не зная, что ищут друг друга, но на склоне лет – нашли. Или в красивое, доброе напоминание о том, что в мире нет плохих людей.
И один у всего этого недостаток: в Москву «У моста» выбирается не так-то часто, а до Перми ехать далеко. Зато там, говорят, зрителей угощают настоящим «Киндзамараули», которым Федотова и Ко одаривает грузинская община.
Огромное спасибо за «маленькие» гастроли в Москве 17,18,19 мая 2010. Всё сошлось — драматургия, режиссура, игра актеров. Ваши спектакли останутся в нашей памяти как самые яркие моменты жизни. Приезжайте к нам чаще.
обсуждение
Пермский «У моста» называют мистическим театром (и о том, что не зря – я ещё напишу), и больше славится он трагедиями на основе произведений русской, европейской, американской классики. Но моё знакомство с «У моста» начиналось с другой стороны: в Москву привезли они в декабре 2020 года ирландскую драму «Поле» (по пьесе Джона Кина, в театре Вахтангова) и грузинскую комедию «Мачеха Саманишвили» (по рассказу Давида Клдиашвили, в театре "Модерн"). «Поле» мне не раз представляли шедевром, но рассудив, что трагедий в 2020 году и так многовато, я предпочёл комедию.
Как заметил Сергей Федотов, основатель и бессменный с 1988 года режиссёр «У моста», в своей фирменной кожаной куртке предваряя спектакль, с недавних пор они специалисты не только по Гоголю и Булгакову, но и по Грузии. Вполне в общем типичная для последних лет история – съездить в страну Сакартвело и раз и навсегда в неё влюбиться. Грузины пермякам ответили взаимностью, ибо вживаться в иные культуры – тоже своеобразный конёк «У моста»: за своих прокатывали они и в Ирландии, и на Украине, и вот теперь в Грузии.
И вот из тоскливой заражённой зимней Москвы сцена переносит нас в имеретинскую деревню с резными верандами старых домов посреди зелёных гор. Качество декораций удивительное – вроде и с расстояния в 10-20 метров я на эти дома смотрел, а полное ощущение, что рука помнит фактуру дерева, а нос помнит его запах. Запахи, впрочем, отдельная «фишка» театра «У моста»: уж не знаю, игрой это достигается или техникой, но когда на двор входит пьяная компания – я ощущаю запах перегара, а когда хозяйка лобио готовит – таки и правда пахнет лобио, аж слюнки текут. Еда застолий на сцене, кроме крепкой чачи, к слову – настоящая.
Столь же ярки и самобытны обитатели этой деревни – в исполнении русских актёров, но с каким-то фирменно грузинским даже не акцентом, а построением фраз. Семья Саманишвили, живущая справа от сцены – это молодой, ответственный и тревожный Платон, его жена Мелано с новорождённой дочкой в колыбельке да Бекинэ, суровый батя, недавно похоронивший жену, все припасы продавший за то, чтобы поставить на её могиле железную ограду, а потом внезапно надумавший снова жениться! Ну, и ещё корова, которая телиться не желает – но она не попадает в кадр, зато ближе к концу станет важным символом. Слева от сцены обитают «не дворник, а дворянин», а заодно конченный картёжник Аристо и непутёвый зять Бекинэ, молодой Кирилэ, прибегающий на любое движение, так как любое движение в классической Грузии заканчивается вином или чачей.
Дальше появляются и другие персонажи. Например, вздорная родня Аристо из стоящей ниже по горам богатой деревни Квантурети. Или старухи, прослышавшие про нового НЕмолодого жениха – слепые, глухие да хромые, но отплясывающие перед домом Саманишвили только так! И, конечно, Елинэ, та самая мачеха, главная героиня спектакля, образ которой пусть лучше открывается вам на сцене, чем в отзывах.
И поначалу зрелище на сцене просто забавное. Местами кажущееся нелепым. Но в том и мистика «У моста», что сам не замечаешь, как маленькие кусочки складываются в цельную картину, и где-то во втором акте неожиданно, легко подумать, что случайно, вдруг прорывается катарсис. Песни и пляски весёлых грузин вдруг превращаются в глубокую философскую притчу о том, как важно всему на свете обрести своё место. Или – в очень лиричную, до слёз трогательную историю о том, как два одиноких сердца долгую жизнь прожили, не зная, что ищут друг друга, но на склоне лет – нашли. Или в красивое, доброе напоминание о том, что в мире нет плохих людей.
И один у всего этого недостаток: в Москву «У моста» выбирается не так-то часто, а до Перми ехать далеко. Зато там, говорят, зрителей угощают настоящим «Киндзамараули», которым Федотова и Ко одаривает грузинская община.