«Невыносимые боли позади»: Юлия Пересильд, Константин Хабенский и Юрий Стоянов простились с Евгенией Добровольской

Сегодня в Москве, на сцене МХТ им. Чехова состоялась церемония прощания с Евгенией Добровольской, которая ушла из жизни 10 января в 60-летнем возрасте. У театра выстроилась огромная очередь из людей, сквозь которую проталкивались коллеги и друзья покойной: Сергей Гармаш, Игорь Золотовицкий, Александр Самойленко, Алексей Агранович, Павел Табаков, Юлия Пересильд, Алла Сигалова, Артём Быстров, Юрий Чурсин, Константин Хабенский, Софья и Константин Эрнст, Михаил Тройник и многие другие.







В своих прощальных речах худрук театра Константин Хабенский и режиссёр Игорь Золотовицкий косвенно подтверили слухи о том, что Евгения долгое время боролась с онкологическим заболеванием.


«Страдания и невыносимые боли остались позади. Душа выдохнула. Я думаю, её душа радуется от того, какое огромное количество людей сегодня пришло на её последний выход на сцену», — сказал Хабенский.


А Золотовицкий вспомнил юбилей артистки, отмечавшийся за две недели до её кончины. «26 декабря ребята к ней ездили. И как устроили ей 60-летие. Привезли рояль. Договаривались с врачами, врачи были вокруг. Она что-то просила спеть для неё, рассказать. До последних дней она хотела жить, она боролась. Она не согласилась быть в хосписе, потому что понимала, что это просто обезболивание. Она хотела быть в больнице, где врачи делают всё для того, чтобы её спасти. Не получилось, моя дорогая».


Марина Брусникина дополнила рассказ о юбилее, отметив, что актриса сама организовала празднование: «Нам всем было тяжело, не знали, что делать и как быть, а она взяла всё в свои руки и начала нами командовать. В итоге сама организовывала свой день рождения. Знаете, там было столько силы, столько добра, и она после сказала такую фразу: «Оказывается, я по вам скучала». Она приняла ситуацию, которая с ней происходила».


Юрий Стоянов поделился воспоминаниями о профессионализме Добровольской: «Я всё время слышал об этой какой-то ее «неудобности». Я думал, в чём это выражается, а потом понял: в невероятном профессионализме и в такой бескомпромиссной, абсолютно обнаженной, открытой такой требовательности к своим партнерам. Мне было с ней легко».


Ирина Пегова вспомнила, что Добровольская была первым человеком, которого она встретила в МХТ: «Первый человек в театре, которого я встретила, когда пришла сюда, это Женя Добровольская. Она мне передавала роль. Женя — про дело, про профессию. Я благодарю тебя за такое партнёрство, за такую задранную планку. Всегда было немножко стыдно, когда стояла рядом с ней — казалось, не дотягиваю. Но Женя заставляла соответствовать, она не терпела непрофессионализма».


А Юлия Пересильд напомнила публике, что Добровольская была не только успешной артисткой, но и многодетной мамой. «Я тебе очень благодарна, потому что мне очень жалко, что в какой-то момент наши пути разошлись, что мы так и не сыграли в театре, хотя очень хотелось и мы всегда мечтали. Но я очень благодарна тебе, потому что я думаю, таких людей много — кого ты своими словами поставила на какой-то путь настоящей жизни, потому что в первую очередь ты была человеком. Большим, смелым. Отчаянной актрисой в кино, отчаянной актрисой в театре. Я по несколько раз приходила на твои спектакли, чтобы понять вообще, как ты это делаешь. И отчаянной мамой. И все это совмещалось в тебе, потому что ты была очень большим человеком. Спасибо тебе».


Режиссёр Павел Чухрай вспомнил, как 15-летняя Добровольская пришла к нему на пробы в фильм «Клетка для канареек»: «Ей было 15 лет. Пришла совершенно неожиданно — прочла в газете, что нужны дети, перелезла через забор. У меня шли пробы, и она была последней из тех девочек, что пробовались. Через 15 минут я понял, что это та, которая нужна в этой картине».


Отпевание прошло в Храме святителя Николая на Трёх Горках в Нововаганьковском переулке, после чего актрису похоронили на Троекуровском кладбище.