«Выяснилось, что я простая русская баба»: Елена Ханга о скованности и передаче «Про это»

61-летняя телеведущая Елена Ханга совершенно случайно попала на телевидение благодаря ведущим программы «Взгляд», которые польстились на её опыт стажировки в американском СМИ. Чуть позже журналистке поступило предложение от Леонида Парфёнова стать ведущей программы «Про это» - революционного для постсоветского телевидения ток-шоу о сексе и любви. Для такого экзотического прогрессивного шоу Парфёнов искал соответствующую ведущую, и его выбор пал на Елену, которая уже несколько лет жила и училась в Америке. Но, как выяснилось, Елена мало чем отличалась от зашоренных соотечественников.


«Он хотел сделать передачу про секс, и он, наверное, думал, что я такая продвинутая, ведь я много лет живу в Америке и поэтому смогу сделать то, что не сможет сделать журналист, живущий в России. Потому что тут другие традиции. Ну и он очень ошибся. Потому что выяснилось, как он после говорил, что я простая русская баба. И очень долго пришлось со мной работать и учить меня на камеру говорить всякие слова», - вспоминает Елена в интервью Лауре Джугелии.

Парфёнов сам прилетел к Ханге в Нью-Йорк и начал искушать её перспективами свободного творчества: «Я тогда училась в университете, я уже знала, в какую больницу я пойду работать. И моя жизнь уже была понятна. И я-то была уверена, что я ему откажу. Но он пригласил меня в очень красивый ресторан в Рокфеллер-центре. Он рассказывал, как он снимает «Старые песни о главном» и напевал партии разных героев. И я смотрела на него с такой завистью и думала: «Боже мой, какое это наслаждение заниматься творчеством. Какое наслаждение придумывать». Это мне так нравилось, я думала, что я никогда этим не буду заниматься. И он мне сказал: «Вот и вы так же сможете. Давайте, поехали, попробуем».

Когда мы делали передачу, я продолжала жить в Америке, я же там училась и взяла кредит на учёбу. Я просто прилетала в Москву, и мы в течение трёх дней снимали 9 передач. По три эфира в день, это было очень тяжело. Каждая передача снималась три часа, хотя в эфире она шла сорок минут. Я очень боялась. А как не бояться, если я с мамой никогда про это не говорила. Мы даже с подружками это не обсуждали.

В то время как сама Елена преодолевала природную стеснительность и вместе с соотечественниками осваивала новый понятийный аппарат, наивные зрители видели в ней секс-эксперта и спешили поделиться своими проблемами. «Люди вдруг стали рассказывать о своих проблемах. У меня был дядя возраста примерно моей мамы. И вдруг он мне говорит: «Лена, ты знаешь, у меня такая проблема с моей женой». И начинает рассказывать. А я на него смотрю как на папу. Как он может мне такие вещи рассказывать? Или, например, возвращаюсь с работы в два часа ночи на такси. Темно, никого не улице нет, вдруг останавливается такси, я сажусь, таксист блокирует двери и говорит: «Вот я вам хочу рассказать, у меня вот такая проблема». Я поняла, как важна людям была эта тема. У людей было очень много проблем. И они хотели бы о них поговорить, но им было не с кем».


«Я сама стала более открытой. Мы на передаче когда что-то обсуждали, мы же называли вещи своими именами. Проблема была в том, что я с передачи уходила в гости куда-то, например, и там продолжала говорить на этом языке. И это было ужасно, потому что люди на меня косились. Это неприлично».