«Всё началось с прививки»: Андрей Звягинцев о коме и тяжёлых последствиях коронавируса

Почти год Андрей Звягинцев проходит лечение в Германии после тяжёлых последствий коронавируса. В недавнем интервью Антону Долину режиссёр рассказал о своей истории болезни и о том, как оказался в инвалидном кресле.


«Почему я оказался в инвалидном кресле? Сказать, что это просто болезнь или неудачное совпадение – это мало сказать. Меня вынули с того света. Началось всё с вакцины «Спутник». Первую вакцину я сделал 25 июня, уже 1 июля я был в клинике, 8-го попал в реанимацию. На третий день после прививки я позвонил пульмонологу – он сказал, что срочно надо госпитализироваться. Это было моё первое состояние ухода, из которого меня вынули».

«Первое июля я запомню на всю жизнь: я пошёл умываться и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Я попросил свою жену Аню вызвать скорую – чувствовал, что умираю. Скорая успела подхватить меня и дать в баллонах кислород, потому что уровень оксигенации у меня был 64, когда норма – выше 90. В больнице меня откачали. В середине августа стало понятно, что в меня прокралась инфекция. Там был сепсис практически – кровь была отравлена».


Пандемия спровоцировала массовый приём антибиотиков без явных показаний – отсутствие вакцины и проверенных методов лечения привели к тому, что лекарство начали использовать «на всякий случай» для профилактики инфекции. Однако избыточное употребление антибиотиков ведёт к другой проблеме – повышению резистенции бактерий и, как следствие, препарат может просто не сработать в критический момент. Поэтому Звягинцев стал жертвой не только ковида, но и игнорируемой обществом проблемы супербактерий.

«Клебсиелла – это такая инфекция, которую невозможно победить, так как она привыкла, что её бомбят антибиотиками. Она обитает в клиниках в реанимационных залах. Так как у меня был очень ослаблен иммунитет, она просто ворвалась в меня. Когда выяснили, что у меня клебсиелла, они проверили все антибиотики на резистентность. Победить её было нельзя. Один человек предложил попробовать бактериофаги, в Германии это нелегальный способ лечения – он не изучен. А в России давно в ходу. Врач сказал, что не мог поверить, что я встану. Был момент, когда «всё, конец».


Режиссёр рассказал, что на выходе из искусственной комы у него начался делирий – состояние, в котором нарушается восприятие и могут возникнуть видения. Позже у Андрея начался частичный паралич: «Представь: 90 процентов поражения легких, стоит вопрос о пересадке. Нашли клинику в Ганновере. Я не знал, что со мной внутри происходит. А моей жене сказали, что пересадка лёгких – это максимум пять лет, потом надо делать заново пересадку. В Ганновере меня ввели в искусственную кому, в которой я пробыл полтора месяца. После выхода из комы врачи увидели, что легкие справляются сами, и что пересадку делать не надо».

«Когда тебя выводят из комы, это очень любопытное состояние. Начинается так называемый делирий: мне стали являться образы и видения, я видел вечеринки, каких-то французов… Уже в реабилитационной клинике я понял, что мне не подчиняются мои руки. Предметы вываливались, я не мог есть. Сперва диагностировали полинейропатия – это поражение периферийной нервной системы. У меня ноги и руки не подчинялись сигналам мозга. Сейчас руки приходят в себя, но ходить я пока не могу. Я не мог говорить. Когда вводят в кому, в трахею вставляют аппарат, который дышит за тебя. Видимо, повредили связки».

Отдельно Звягинцев отметил, что вакцина, скорее всего, не была причиной его тяжёлого состояния: «Я хочу подчеркнуть, что причина, наверно, не в вакцине. Скорее всего я бессимптомно болел, и вакцина легла сверху. Я страшно боялся ковида, поэтому старался беречь себя».