Ирина Горбачева: «Иногда так сложно понять, есть ли любовь вообще»

Актрису Ирину Горбачеву знали многие благодаря Instagram, что, конечно, было ужасно обидно для тех, кто видел ее в спектаклях Мастерской Петра Фоменко. Большая слава пришла благодаря социальной сети, а настоящее актерское признание – уже не только в театре, но и в кино – случилось после «Аритмии» Бориса Хлебникова. Фильма, перевернувшего кинематографическое представление о кризисе в отношениях. Мы поговорили с Ириной Горбачевой об ощущениях после «Аритмии», настоящей любви и актерской удаче.



Мы прекрасно помним вашу реакцию на «Аритмию» на «Кинотавре». Но с тех пор уже прошло несколько месяцев. Фильм все еще с вами? Или у вас уже закончились отношения с ним?

Нет, они только начинаются. Это очень странные ощущения. «Аритмия» прошла на многих фестивалях, где ее увидели зрители, на «Кинотавре» ее видели практически все наши коллеги из индустрии, сложилось ощущение, что все прошло, все обсудили. Но в итоге оказалось, что это такой затяжной прыжок, долгий старт, что очень странно. На премьере в Москве я, например, ощущала практически то же самое, что и на «Кинотавре». В Сочи, я бы сказала, что для меня случилась такая первая премьера фильма с моим участием на большом экране за долгие годы. А сейчас я понимаю, что «Аритмия» меня не отпускает, а только-только берет в свои объятия.

Понимаю, что это стандартный вопрос, но не могу без него обойтись. Пришлось ли вам как-то специально готовиться к съемкам?

Когда часто задают такие вопросы, есть, конечно, момент, когда ты знаешь, как на них ответить. Я неоднократно говорила, что Боря берет в свои картины людей, которые похожи на героев картины, поэтому здесь какого-то особенного погружения не происходило. Конечно, мы разбирали роль, понимали своих героев, их отношения, пытались их разложить. Но в целом у нас с Сашей Яценко все было настолько органично, что иногда складывалось впечатление, что мы просто – я, Ира Горбачева, и он, Саша Яценко – разыгрываем этюды на тему взаимоотношений. Меня в моей героине процентов 80-85. Я, конечно, более импульсивная, больше кривляка, но, тем не менее, там очень много того, что есть во мне.

Какая в таком случае ключевая черта, которая есть и у вас, и у вашей героини?

Наверное, это будет звучать слишком пафосно, но… я бы даже не сказала, что это умение слышать, но какая-то такая моя черта. Я понимала, что в кадре я пыталась многое слышать и смотреть, что происходит. Такое немного отстранение от ситуации – не в ней быть, а снаружи. Наверное, такая черта у меня есть по жизни, я ее иногда включаю. И у героини есть такое – быть не прям здесь и сейчас, а существовать немного отстраненно.

Можете ли вы в таком случае назвать свою героиню спокойной? Видела отзывы некоторых зрителей, который писали, что, мол, герой Яценко же алкоголик, почему жена с этим не борется, не закатывает ему истерик.

Это же нормальная реакция здорового человека. Он посмотрит со стороны и скажет: «Ну как она может это терпеть?» Но на самом деле все то же самое происходит у нас в жизни. Иногда не такие явные отрицательные моменты, как алкоголизм, бывают психологические пороки, сложившийся характер у любимого человека. И люди вокруг думают, как она или он могут это терпеть. А терпят! Значит что-то происходит. Есть что-то глубже, нежели эти внешние факторы. У нас складывается такая тенденция – боюсь сказать, что в мире, но в институте семьи, брака точно, – что в любой момент ты можешь уйти, сказать: «Нет, ну и нет. Не буду терпеть». И если не осталось любви, а есть просто какая-то привязанность или привычка, тогда, действительно, не стоит терпеть. Но так сложно понять и почувствовать, что для тебя любовь, осталась ли она, есть ли любовь вообще. Перманентное чувство гармонии, которое мы ощущаем в семейных отношениях, радость, счастье – это мы можем назвать любовью. Покой какой-то даже в самых идеальных отношениях редко бывает. И понять, что такое любовь, осталась ли она, чтобы не рубить с плеча, принимая те или иные решения, – это достаточно сложно.

Если же говорить про наш фильм, то героям тут тоже не по 18-20 лет, они старше, уже живут вместе минимум 5-6 лет. С таким стажем уже нельзя разбежаться просто, только потому, что у кого-то неблагоприятный период. Они в отношениях бывают разные, в том числе и затяжные. Со стороны часто кажется: конечно, бросай его. А у человека, может быть, один из самых сложных периодов в жизни, и не нужно брыкаться, уходить от этого. В противном случае не так глубоко ваше взаимопонимание и чувства.


Вы для себя нашли ответ на вопрос, что же такое любовь?

Да, это абсолютная гармония и единение не только с человеком, которого ты любишь, но и с Богом, с людьми. Когда такое происходит, я чувствую любовь. К сожалению, такие моменты возникают не часто.

Во время съемок Хлебников говорил, что в вас он увидел не просто женщину, а друга для главного героя. Для вас насколько важно, чтобы отношения в паре содержали дружескую составляющую, которая в фильме в какой-то момент оказывается даже сильнее, чем страсть, любовь, романтика?

Самое смешное, что когда ты думаешь о том, что главное в отношениях между мужчиной и женщиной, ты понимаешь, что в каждом возрасте есть какие-то свои ключи и ответы. В самом начале большую роль играет страсть, потом это, наверное, какое-то чувство привязанности - понимаешь, что ты не можешь без него или он без тебя. А дальше ты понимаешь, что это дружба, что наступил такой этап в жизни, что ты со своим любимым человеком в первую очередь дружишь. И я только недавно стала осознавать, что это для меня самое важное – то, что мы с моим мужем дружим и поддерживаем друг друга. Потому что если я, например, в не очень хорошем состоянии, стрессе, волнении, друг всегда это увидит, поддержит или напротив поймет, что тебя сейчас не нужно трогать.

«Аритмия» как-то поспособствовала тому, что вы поняли про дружбу и отношения?

«Аритмия», наверное, для меня поспособствовала понимаю себя в профессии. Когда ты нечасто участвуешь в серьезных работах, снимаешься в чем-то, «что получше» или около того, ты никогда не попадаешь в то, что откликается с твоим внутренним ощущением профессии, правды. Глаз замыливается, думаешь, «ну неплохо, уж лучше, чем у этих». Это такая странная, появившаяся, к сожалению, в российском кинематографе грань из разряда «не так уж и плохо». А здесь я настолько не ожидала, что фильм на меня произведет такое впечатление, что он будет настолько пронзительным, честным, искренним, трогательным, заставить подумать об очень многих моментах в своей жизни, что я воодушевилась. Это кино, которое воздействует. И это то, ради чего вообще задумывалось все изобразительное искусство, ради чего мы пришли в профессию. Но до этого нужно дойти.

Мне кажется, лет пять назад я бы и на кастинг не прошла, просто потому, что была совсем другим человеком. А всему свое время. И у нас фильм – это такой кубик-рубик. Собрались Саша Яценко, Ира Горбачева, Наташа Мещанинова и Боря Хлебников написали сценарий, Боря снял фильм, пришли продюсеры Сергей Сельянов, Рубен Дишдишян. На самом деле так сошлись звезды, все оказались в одном проекте, и это здорово. И когда такое случается, возобновляется чувство потребности в этой профессии, уверенности. Более того, ты начинаешь понимать: все, я теперь не хочу участвовать в том, что «около или почти.» Пускай ты будешь сниматься раз в год, но ты будешь участвовать в чем-то действительно достойном, а не просто в очередной ерунде, которая засоряет эфир так, что из него просто не вылезти.

Поп-индустрия покрылась шлаком, хотя там есть профессионалы, которые действительно работают, так и кино, театр идут по тому же пути. Появляется очень много случайных людей, которые просто зашли, наломали, натоптали, Хочется сказать: «Ребят, давайте будем откровенны. Мы, наверняка, хотим, чтобы фильмы воздействовали». И поэтому мы смотрим зарубежное кино и сериалы. Там есть конкуренция, настоящая сценарная работа, а для нас это как будто диковинка. И когда я посмотрела «Аритмию», то поняла, что не нужно обязательно жить в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе для того, чтобы снять или сняться в хорошем фильме. Главное – должна собраться настоящая команда профессионалов и своего рода фанатиков.


А до «Аритмии» вы смотрели фильмы Хлебникова?

Это было очень смешно. Когда я пошла на кастинг к Боре, я видела только один его фильм «Пока ночь не разлучит», и для меня это было такое «нормальное кино».

Которое совершенно отличается от других его картин

А я до этого и не видела больше ничего – вот в чем весь юмор. Только этот фильм, такое обаятельное, легкое кино. И для меня сложилось такое обаятельное, легкое кино. Потом я уже начала смотреть «Сумасшедшую помощь», «Свободное плавание», «Долгую счастливую жизнь», «Коктебель», который он делал с Попогребским, посмотрела еще фильм Наталии Мещаниновой «Комбинат "Надежда"». Мое незнание все-таки иногда меня спасает, я это чувствую по жизни, потому что иногда авторитет может меня задавить и я начинаю волноваться больше, чем нужно. Да, мой муж говорил, что Хлебников – хороший режиссер, я еще смотрела сериал «Озабоченные», он мне понравился. Но я шла на кастинг без пиетета к личности режиссера, и думаю, что это во многом мне помогло.

Что вас удивило в работе с Борисом, с чем вы не сталкивались в кино и в театре раньше?

Спокойствие. Боря спокоен, как удав. Его вывести из себя невозможно. И в этом спокойствии вся сила. Понимаешь, что человек, который силен внутренне, он спокоен, не будет кричать, раздражаться, хотя поводы для этого есть всегда, даже в идеальной атмосфере случаются заминки. И по сути этим спокойствием Боря и брал. Даже если он и делал замечания, то это ни в коем случае потом не сводилось к рефлексии о том, какая я плохая актриса и что у меня ничего не получается. Была совершенно рабочая атмосфера и меня это поразило, потому что я никогда не чувствовала такого уважения и такой работы режиссера и команды.

Как бы вы могли в одном предложении проанонсировать «Аритмию» зрителям?

Люди, идите и смотрите фильм про людей.