Кирилл Плетнёв: «По какой-то причине мы сами запрещаем себе быть счастливыми»

Кирилла Плетнева большинство зрителей знает как успешного актера, снимавшегося в таких сериалах, как «Однажды в Ростове», «Диверсант», «Мама-детектив». Несколько лет назад Плетнев решил попробовать себя в качестве режиссера. Его короткометражки «Настя» и «Мама» с успехом прошли, пожалуй, по всем российским фестивалям, включая «Кинотавр», где «Настя» завоевала Гран-при конкурса «короткого метра». Теперь Плетнев решил дебютировать в полнометражном кино. С фильмом «Жги!» – музыкальной мелодрамой о надсмотрщице женской колонии (Инга Оболдина), которая решила принять участие в популярном телешоу и стать певицей. Фильм участвовал в основном конкурсе фестиваля «Кинотавр», где Оболдина получила приз за лучшую женскую роль. В прокат лента выйдет осенью. Мы поговорили с Кириллом Плетневым о том, как сложно актеру перейти на режиссерскую сторону баррикад, снять первый фильм в колонии, осуществить свою мечту и понять женщин – в кино и жизни.


Вы довольно успешный актер, как режиссер вы сняли уже два короткометражных фильма, один из которых получил главный приз «Кинотавр». Насколько вам было тяжело присутствовать в этом году на фестивале в образе дебютанта – режиссера полного метра, а не любимца публики короткометражного конкурса?

Очень тяжело, потому что я понимаю, что на «Кинотавре» публика очень специфическая. Но решение снять полный метр для меня было абсолютно логичным шагом дальше. Изначально я в 16 лет поступал на режиссера и всегда хотел им быть, просто тогда меня не взяли. Я стал актером. А этот фильм – определенное осуществление мечты.

Ваше отношение к режиссерской работе изменилось?

Безусловно. Актер и режиссер – совершенно разные профессии. Есть еще третья профессия –сценарист (на «Жги!» Плетнев выступил в качестве автора сценария фильма – прим. ред). На мой взгляд, главное отличие актера от режиссера в том, что в основе актерской профессии – желание нравиться. Понятно, что некоторые работают за деньги, другие соглашаются сниматься просто так – из-за хорошего материала, из-за того, что видят себя в новом образе, но все равно в основе лежит желание нравиться. А у режиссера не может быть желания нравиться. Скорее наоборот он в какой-то момент начинает не нравиться, потому что он постоянно что-то требует, на чем-то настаивает. Раньше когда я работал как актер, то считал, что если не принимаю участия в разборе сцены – вплоть до мизансценирования, – значит я ничего на площадке не сделал. А сейчас я все оставляю на откуп режиссерам, потому что понимаю, что они видят картину в целом, а я – в пространстве собственной роли.


Снимая фильм «Жги!» вы хотели, чтобы он понравился вам, вашим друзьям или думали о зрителях?

Кажется, Бон Джови, когда его просили на концертах спеть какую-то песню, отказывался. Ему говорили: «Ты же поешь для нас». А он отвечал: «Нет, я пою для себя». Я уверен, что любой человек, который работает, делает это в первую очередь для себя. Если это находит отклик где-то, то здорово. Тем не менее в фильме «Жги!» я ориентировался на публику с точки зрения поддержания внимания в драматургии, хотел, чтобы поворотов было больше, чтобы фильм занимал внимание зрителей.

На «Кинотавре» картина получила очень теплый прием зрителей, некоторые уже успели назвать фильм народным кино. Однако критики наоборот ленту не приняли. Вы были возмущены этой реакцией?

Я порадовался реакции зрителей, я был возмущен реакцией критиков и я был очень рад тому, как все прошло.

Претензии критиков вас удивили?

Очень сильно удивили. У меня сложилось ощущение, что люди искали какой-то социальный подтекст, а мы как раз пытались от «социальщины» в фильме максимально уйти. Главной задачей было снять кино про зону без зоны. По-моему, это удалось. Я видел на «Кинотавре» много фильмов с гораздо более легкой тематикой, скажем так, но они были сняты так, что воспринимались очень тяжело. Мы же сняли фильм про зону, который, по-моему, получился достаточно легким.

В качестве референса мы изначально брали для себя фильмы «Миллионер из трущоб», «Черная кошка, белый кот» – такое народное кино, яркое. Ни в коем случае не фильмы Васи Сигарева, к которому я с большим уважением отношусь, мне его работы очень нравятся, я играл в его пьесах. Но здесь эстетика была другая.

Тем не менее вы снимали фильм в реальной колонии. Почему не приняли решение просто построить павильон? И как технически проходили съемки?

У меня большой плюс в том, что есть актерское прошлое и настоящее. Так получилось, что я много снимался во Пскове, заместитель главы города Игорь Сиротин – мой близкий знакомый, он сыграл у нас небольшую роль. У меня там много друзей, один из них работает милиционером, он и порекомендовал Невельскую колонию. Нас подкупило, что она законсервирована. Это абсолютно готовая декорация, в которую мы вошли. Причем там были готовы и интерьеры, и экстерьеры, они требовали косметического вмешательства, но по сути это была готовая локация для съемок. Мы были свободны в работе. Если на улице шел дождь, мы могли пойти в интерьер и снимать там. Это очень сильно ускорило процесс. Живую колонию всегда видно, это определенная атмосфера. Мы очень много смотрели разных объектов в Подмосковье, но никакая воинская часть, которую можно переделать под зону, не будет зоной. И все это всегда видно. Я уж не говорю про атмосферу. Колония нам подарила много совершенно неожиданных цветовых решений. Там по художественной части настоящий примитивизм: лебеди наклеены на стенах, какие-то дельфины на бараках. Это бывшая «малолетка», там ниже забор, а поскольку у нас по сюжету зона женская, нам это очень подходило. Сложностей никаких не было, была только помощь от псковского ФСИН, они пошли навстречу, фактически за спасибо все делали. Приезжали, помогали, собак давали, автозаки, принимали участие в съемках. Рядом с колонией стоят два дома, там живет бывшая ВОХР. Когда мы приезжали на выбор натуры, я увидел этих людей, и когда возник вопрос массовки, то предложил их одеть в зэков. Взгляды абсолютно такие же.

Вы им уже показывали готовый фильм?

Нет, на «Кинотавре» был премьерный показ. Мне очень интересна их реакция. Я бы поехал в Невель с премьерой или во Псков. Если бы это было в моей власти, я бы их всех позвал на премьеру.


Ваши актрисы – Инга Оболдина и Виктория Исакова не побоялись поехать сниматься в колонию?

Они сценарий читали, знали, на что соглашаются.

Расскажите, как появилась главная героиня?

В основе фильма история Сэм Бейли, надсмотрщицы из мужской колонии, которая выиграла музыкальное шоу «The X-Factor». Она вышла на сцену в потрепанной майке, в лосинах, ее никто всерьез не воспринял, но после первых же нот весь зал встал. В интернете можно посмотреть ролик. Я услышал эту историю, когда учился во ВГИКе, и сразу же написал заявку, только перенес эту историю в наши реалии. И поскольку мы с Ингой делали фильм «Настя», где я делал персонажа чем-то похожего, поэтому подумал, что ее эта история заинтересует.

Как была утверждена Виктория Исакова?

Вика появилась в результате кастинга, изначально я планировал на эту роль другую актрису. Кстати, Инга тоже пробовалась. И я очень доволен, что в итоге сыграла именно Вика. Они с Ингой совершенно разные, у них конфликт даже в фактурах.

Сразу ли в фильме появилась Ольга Бузова, которая сыграла ведущую телешоу, и финалистка детского «Голоса» Ярослава Дегтярева, исполнительница роли маленькой главной героини?

Изначально в сценарии был ведущий мужчина и мы думали об Иване Урганте, но он, при том, что мы учились в одном институте, категорически отказывается играть сам себя, а мне нужен был известный человек для камео. Был вариант Паши Воли, но он не снимается без своей жены, были еще варианты, потом неожиданно возникла кандидатура Ольги Бузовой, которая к тому моменту, кстати, не пела. И мне показалось это любопытным. Действие фильма происходит в провинции. Мне нужно было, чтобы появление ведущего на улицах города взорвало его. Я понимал, что если в такой городок приедет Бузова, он взорвется 100%. И второе – дочка главной героини должна быть фанаткой ведущей. Есть в этом ощущение правды. Оля – большой профессионал своего дела, мы с ней земляки, она тоже из Питера. И в отличие от многих артистов, она приходила на площадку полностью готовая, прекрасно знала текст и после 7-часового переезда из Москвы в Невель, она выходила из машины и в меру того, что она может на данный момент как актриса, выдавала на 100%.

Маленькую «Ромашку» (детское прозвище главной героини – прим. ред) мы искали очень долго. Когда я услышал, как Яся пела «Кукушку» Цоя по энергетике, нерву и внутреннему драматизму я понял, что это та девочка, которая мне нужна. Я осознавал, что они совсем не похожи с Ингой, но потом понял, что и я в детстве был не похож на себя, какой я есть сейчас. Самое важное – то, что она поет так же, степень таланта та же. Поэтому мы позвали Ясю, чему она была рада.

Для вас «Жги!» – история преодоления себя и небоязни что-то изменить? Или это история женского наставничества?

Это история про то, что каждый человек боится быть счастливым. По какой-то причине мы сами запрещаем себе быть счастливыми. Мы знаем, чего мы хотим, что нам нравится, но в результате быта, жизни мы как-то забываем свою мечту, а нам все время предоставляется шанс ее исполнить. Героине Оболдиной этот шанс выпал в 40 лет – это достаточно символично, некий переломный момент, определенный кризис, и она им воспользовалась.


Но женскую историю тут исключать нельзя. На «Кинотавре» вы и, пожалуй, Роман Волобуев с теперь уже не его картиной «Блокбастер» вывели на первый план именно героинь женщин, которые у вас сильнее мужчин, стали такими главными феминистами российского кино. Такую задачу вы перед собой не ставили?

Честно могу сказать, что я никакой задачи не ставил. Меня воспитывали две женщины и, наверное, это какие-то подсознательные моменты. Я женщин понимаю лучше, чем мужчин. И всю жизнь меня окружали женщины. С этим материалом мне работать проще. Сейчас мы с Рубеном Дишдишяном делаем новый проект и там снова две главные героини – женщины. Дарья Грацевич уже написала сценарий, я вношу сейчас с ней правки в режиссерский драфт.

Не расскажете о чем будущий фильм?

Пока могу сказать, что это будет роуд-муви и две девушки 27 лет.

Самому вам как зрителю не хватает ярких женских персонажей в российском кино?

Я на эту тему не задумывался. Но из таких мощный открытий, откровений за последнее время был только фильм Константина Худякова «На Верхней Масловке» с Алисой Фрейндлих. Это, наверное, последнее, что я видел, где был сильный образ женщины. И наверное, «Батальонъ» с Машей Ароновой, но не фильм, а именно персонаж Ароновой.

А почему, как вам кажется, российское кино более маскулинно?

Мне кажется, это определенный менталитет. То, что мы и в нашем фильме поднимаем. Например, с Сэм Бейли на шоу приехала вся семья, ее поддерживал муж, мы все это видели, это было очень трогательно. А у нас в фильме муж говорит: «Ты что поедешь меня позорить?». Это менталитет.

У вас замечательная сцена в машине с Шевченковым и Оболдиной. Не возмущались ли актеры-мужчины, что им по сути приходится в вашем фильме играть слабаков?

Для меня была очень важна линия мужа и главной героини. В фильме только один антигерой – это герой Дани Стеклова, садист, но он выходит на первый план чуть позже. А до этого мне нужен был оппонент Инги все время и, конечно, он был в лице мужа, в лице ее прошлой жизни. Для меня это был такой Шалевич из фильма «Три тополя на Плющихе», определенный домостроевец. Леша – гениальный артист и сыграет телефонную книгу, ему все равно, что играть. Ему было интересно, кайфово, он сказал, что с удовольствием бы с Ингой еще что-то сыграл. Поэтому никаких противоречий не было, наоборот они здорово почувствовали юмор ситуации и как-то в него влезли, хотя мы сняли, по-моему, 17 или 18 дублей.


Вы посмотрели на «Кинотавре» почти все фильмы, участвовавшие в конкурсе этого года. Могли бы отметить какие-то тенденции в российском кино?

Я замечаю одну тенденцию: почему-то в последнее время очень мало внимания уделяется истории. У нас научились красиво снимать, есть очень хорошая операторская школа, у нас научились делать хорошую, модную цветокоррекцию, правильный пост-продакшн, но кроме фильма «Теснота» меня, пожалуй, ничего не тронуло внутренне. Для меня всегда первичным являются мурашки – бегут они по мне или не бегут.

От вашего фильма у вас бегут мурашки?

Да.