Александр Домогаров сыграл множество ролей в театре и кино, но при всей разноплановости образов герои Домогарова всегда мужественные и честные. В многосерийном фильме «Марьина роща» Александр создал образ Константина Трошина - бывшего оперативника, фронтовика, переведенного после ранения и демобилизации в участковые. После успешного первого сезона, компания приступила к съемкам сезона второго. Мы решили расспросить актера о его герое, новом сезоне сериала, послевоенном времени и секретах профессии.
Первый сезон закончился, прошел год и начался «забег на новую дистанцию» - второй сезон. Почему вы согласились продолжить эту работу?
Первые 16 серий получились очень хорошими, у меня не было оснований отказываться, и я согласился на продолжение с удовольствием. Я всю жизнь играю каких-то следователей, и это амплуа близкое, знакомое и родное.
Чем, по Вашему мнению, герой дорог зрителям?
Трошин - настоящий мужик, которого ценят и милиция, и преступники. Он смотрит со стороны закона и знает, что с другой стороны тоже стоят люди, знающие закон. И конечно, его любят женщины.
Чем кардинально Трошин во второй части отличается от Трошина в первой?
К сожалению, что-либо менять поздно. Все уже заложено в первом блоке. Персонаж развивается в зависимости от предлагаемых обстоятельств, и мне не хотелось бы что-то в нем менять. Есть только одна проблема: Трошин участковый, а он хороший опер, профессионал высшей категории. Это неправильно, ведь ни один участковый не может заниматься оперативной работой на земле. И его все время ставят на место: не лезь, ты с метлой ходишь, пьяных с улицы убираешь, лампочки ворованные ищешь, кур, уток разыскиваешь, а это не твоя работа, не твоего уровня, так что сиди и не высовывайся! А он все лезет! А его и просят… А зачем просят? Разве других следаков нет? Если в прошлом сезоне что-то проходило на его участке, и он лез, это одно, а здесь дела МУРа… Надо будет с режиссерами и продюсерами придумать, как это оправдать.
Расскажите, что будет происходить во втором сезоне? Как складываются отношения героев?
Надо пересказывать сюжет, а я не люблю этого делать. Будут отношения сложные, но интересные. Там много сюжетных поворотов, и в том числе, любовных… Будет продолжаться наша история с Ниной…
Чем Вам интересны съемки в исторических проектах?
Это всегда интересно! Ты начинаешь копаться во времени, в быту, в фотках. Мы рассказываем о 1945–1946 годах. Казалось бы, время и не такое далекое, но это середина прошлого века… Это жуткое время в истории Советского Союза, когда после войны был разгул криминала, когда милиция «назначала» своих воров в законе, а урки резали этих воров. Такого врагу не пожелаешь. Такие тогда встречались персонажи! И тяжело было с ними бороться, потому что сила со стороны криминалитета была колоссальная. Плюс, неустойчивая политическая ситуация. Но и люди другие были, другой закалки. У них была вера, вера в коммунизм, в то, что все именно так и никак иначе. Вот сейчас мы подтянем пояса и вырвемся вперед. А если что, скажут «партбилет на стол» – это самое страшное.
Возможно, вопрос наивный: как происходит «погружение» в эпоху?
Я об этой эпохе много знал с детства. Мой отец воевал и много рассказывал и про штрафбат, про контрразведывательные отряды СМЕРШ, о том, для чего создавались заградительные отряды… А моя бабушка жила в Москве во время войны. Так что та эпоха мне хорошо знакома. И кстати, специфику Марьиной рощи я тоже изучал не по книжкам: режиссер
Светлана Дружинина поделилась своими воспоминаниями детства – она из Марьиной рощи, и рассказывала, чем в то время там развлекалась молодежь, что там творилось. Райончик-то был непростой.
Есть ли у Вас что-то общее с Вашим героем?
Я же это делаю собой и через себя: пускаю в образ свои глаза, свою улыбку, свои примочки и прибамбасы. Это я существую в периоде 45 – 46 года. Я в предлагаемых обстоятельствах. И если я что-то делаю не то и не так, все равно работаю с собой. Трошин - это я. Отчасти.
Пришлось ли чему-то учиться?
Надо было научиться хромать, а потом научиться не хромать в театре.
Про Вас все коллеги и режиссер говорят, что Вы идеально знаете текст. И это при съемках практически нон-стоп. Как?
Мозг актерский устроен так, что он быстро запоминает текст, но не факт, что через 20 минут после съемки сцены я этот текст вспомню. И есть же определенная техника: ты знаешь, о чем идет речь, и текст все равно подделываешь под себя, и если это не твоя стилистика речи, то как бы ты не учил, все равно не запомнишь. А если под себя «подмял», тебе удобно, то и запоминается проще.
Как Вы восстанавливаетесь после напряженных съемок?
Самое главное - поспать! Калуга, где идут съемки, исторический город, красивый, и мне бы хотелось посмотреть его, причем с людьми, которые могли бы мне рассказать обо всех достопримечательностях. Но, к сожалению, на это времени не остается…
1 комментарий
обсуждение >>