«Край». Пресс-конференция

В Москве состоялся предпоказ фильма Алексея Учителя «Край». В этом году российский оскаровский комитет выдвинул эту ленту на соискание премии американской киноакадемии. Попадет ли «Край» в шорт-лист премии Оскар, получит ли номинацию, еще бабушка надвое сказала, но подобное выдвижение, безусловно, добавляет фильму статусности в среде отечественного кино (фильм Учителя в этом году конкурировал не с кем-нибудь, а с Великим фильмом о Великой войне), и служит лучшей рекламой картине, которая на днях выходит в прокат.
На предварительном показе впервые в одном зале «Край» посмотрели представители СМИ и блогеры. Впечатления от просмотра неоднозначные, от потенциального номинанта на Оскар ждали чуточку больше потрясений и ясности мысли. На деле он оказался заводным приключенческим фильмом, в исторических декорациях, с элементами мелодрамы и экшна, завернутый в национальную идеею, очевидно, заказного характера (учитывая государственные вложения и фамилию Эрнста среди продюсеров).
«Картина для меня необычная, прежде всего своими замыслами, масштабами, многое в ней уникально для российского кино», - сказал после показа Алексей Учитель, - «Прежде всего, хотелось сделать эмоциональный фильм, чтобы тронуть ваши сердца».
Действие фильма происходит в послевоенные годы в таежном поселке «Край», где живут и работают на лесоповале ссыльные немцы, русские, оказавшиеся в конце войны на территории Германии, а также всевозможенные «контуженные» военные: у одного руки нет, у другого припадки. Вновь прибывший сюда машинист Игнат (Машков) сразу же начинает конфликтовать со старожилами, отбирает у местного машиниста Степана (Крикунов) сначала работу, а затем и бабу (Пересильд). Пытаясь доказать, что он сильнее прочих, Игнат идет в тайгу, где находит забытый немецкий паровоз, а также немку Эльзу (Штрехель), которая прожила в лесу четыре года и ничего не знает о войне с фашистами… Также в картине постоянно присутствует медведь, а главным аттракционом являются гонки на паровозах, похоже, ради них все и затевалось.

После показа состоялась интереснейшая пресс-конференция, на которой присутствовали режиссер Алексей Учитель, актеры Владимир Машков, Юлия Пересильд, Аньорка Штрехель, сценарист Александр Гороновский. Они ответили на вопросы журналистов и блогеров, касающиеся названия фильма и его героев – людей, паровозов, медведей. Группа поведала также о битве со сценарием, рассказала о той самой национальной идее, которая закладывалась в картину. Эта беседа поставила точки во многих вопросах, которые возникали у нас по ходу фильма. Поэтому мы решили опубликовать ее целиком.

Неделю назад вы показали картину в Торонто, два дня назад – в Одессе. Как принимали ваш фильм первые зрители?
Учитель: В Торонто было четыре показа, и для меня главный критерий, что были полные залы, и никто не уходил. И вопросы задавали интересные. Ни одного уточняющего вопроса не было, это значит, фильм воспринимается как единое целое. Теперь ждем ваши рецензии.
Машков: Мы были на премьере в Одессе позавчера, там организаторы сделали невероятный праздник, был полный кинотеатр «Москва», свободных мест не было, люди приходили со своими стульчиками, это может происходить только в Одессе. Зал был наполнен настоящими зрителями, очень интересными людьми этого уникального города. Какая-то была невероятно светлая премьера.

Расскажите о машинах, о паровозах, которые принимали участие в фильме.
Учитель: Я сейчас представил вам актеров, но наши паровозы – это тоже живые существа, они шипят, пар выпускают, злятся. Иногда они добрые, иногда, наоборот, было дело, что они у нас сходили с рельс. Что мы творили с гонками – это отдельная история. Мы перекрыли полностью дорогу Псков – Луга, жители пытались протестовать, кидали поначалу в нас какие-то предметы. Но потом они увидели эти паровозы, а перед ними едет платформа с кранами, параллельно еще автодорога с камерами – все это было соединить невероятно сложно. Спасибо нашему оператору Юрию Клименко, это чудо, что мы смогли все это сделать.

В процессе съемок менялось название фильма, был вариант «Густав». Почему вы остановились на названии «Край»?
Учитель: Название «Густав» также вполне подходит к этому фильму, но мне кажется «Край» - более объемное слово, это край и жизни, и земли, и взаимоотношений. Очень много значения в этом слове.

Вопрос Машкову: Как менялось ваше отношение к образу во время съемок фильма?
Машков: Задачи, поставленные режиссером и сценаристом были сложные. И это было интересно. Не зря мы говорим о 109 вариантах сценария. Мы искали все время точный образ. Мы его нашли: у моего персонажа была главная задача – пройти испытания и выжить. Он прошел тяжелый путь. И этот человек становится победителем. Я бы хотел сохранить в себе тот генетический запас, который мне достался от отца и деда, и который есть в нас во всех. Именно это делает нас нашей нацией. Мы – победители. Это касается не только войны, но и мира. Мы большая, серьезная нация, которая должна почувствовать свою принадлежность этому миру для уменьшения зла.

Вопрос Аньорке Штрехель: Насколько вам было комфортно сниматься в фильме с такой сложной для немца теме?
Штрехель: Да, это сложная тема. Я воспитывалась, росла, училась в школе, всегда имея заднюю мысль о том, как немецкий народ был вовлечен в войну. Я считаю, что очень важно об этом помнить, пытаться преодолевать эту мысль. Также важно, что в этом фильме был показан период зарождения дружбы, чувств между представителями русского и немецкого народа. Это важно для нашей сегодняшней жизни.

Как по-вашему воспримут эту картину в Германии?
Штрехель: Не знаю, когда фильм выйдет в немецкий прокат. Это исторический эпос с элементами приключенческого фильма. Такой жанр привлечет достаточно широкую публику. Думаю, что фильм будет встречен с интересом. Кроме жанра, тема взаимоотношений немцев и русских будет интересна немецкому зрителю.

Как вы оцениваете выдвижение картины на Оскар?
Машков: Это, вероятно, почетно. Мы благодарны нашему оскаровскому комитету, повлиять на это мы никак не могли, поэтому это высокая честь. Но так странно, что в тот момент, когда номинируют фильм, ты начинаешь болеть не за картину, а за страну.
Учитель: Всегда очень трудно завоевать признание в собственной стране. Как все это происходило, я не могу сказать, это закрытая информация. Конкуренция была жесткая. Но теперь вопрос, как заманить 5000 американских академиков на просмотр. Я уже проходил все это с фильмом «Дневник его жены», там положено нанимать специальных людей, которые бы пиарили фильм. Если в двух журналах как минимум, таких как Vаrietу, не будет через день рекламы, если не будет у тебя серьезного американского дистрибьютера, то очень сложно получить что-то.
Володя хорошую вещь сказал. Здесь как в спорте, нравится тебе, чуть-чуть не нравится или совсем не нравится, это уже как бы престиж страны. Надо всем болеть, переживать, писать, помогать. Потому что государство нам пока ничем не помогает.

Вопрос Машкову: В фильме вы водите паровоз. Это на самом деле происходит? Говорят, что у вас в роду были машинисты.
Машков: Это преимущество актерской профессии – ты можешь освоить что-то, что другие умеют. Это событие было невероятное, и мне даже недавно выдали настоящее удостоверение в том, что я могу водить паровоз.
Эта работа для меня была уникальным испытанием по ощущению от профессии. Я никогда так плодотворно не работал одновременно и с режиссером и со сценаристом. Иногда сами персонажи подсказывали нам решение той или иной проблемы. Мы иногда и не знали, что произойдет дальше.
Паровоз, на котором я ездил был 1905 года. Он прошел финскую войну, вторую мировую, он снимался в фильме Соловьева «Анна Каренина». Это единственный в мире подобный паровоз.
Учитель: Владимир Иванович Якунин, президент РЖД вручил Володе удостоверение под номером 100. Это не профанация, Владимир имеет право этими паровозами управлять.
Вообще, наша работа была уникальная, 109 вариантов сценарий, 150 человек, постоянно находящихся в экспедиции, массовка была удивительная: люди снимались семь ночей подряд в мороз минус 25 градусов, а утром они шли на работу. Всех умудрились заразить вирусом нашего кино. А работой Владимира я просто восхищен.

В картине есть эпизод с яичницей. Вы ее пробовали?
Машков: Я один из лучших производителей яичницы на лопате. Мой наставник, машинист Павел Некрасов научил меня это делать. У меня до сих пор иногда еще вкус угля на губах от всех ощущений съемок, но тем не менее, яичница на лопате получается отменная. Берешь лопату, обмываешь водичкой.. В печи 400 градусов. Я сделал такую президенту РЖД, он пока смотрел, кто-то из его помощников лопатку убрал, давай, говорит, вторую.

Расскажите про медведя.
Машков: Есть прирожденные убийцы, а есть прирожденный режиссер – это Алексей Учитель, в нем это совмещается. Он очень любит смотреть, когда у артиста в глазах рождается инстинкт – инстинкт самосохранения, выживания. В этот момент артист, по Станиславскому, забывает, что он артист, он хочет есть, спать, жить. Вот такое произошло у нас с Мишкой. В этом мишке 450 кг веса. Он без намордника, потому что добрый. Очень любит кока-колу, шпроты. Меня к нему подвели и отбежали. Дали мне яблочко. И он меня полюбил, облизал меня своим языком с остатками шпрот. Великое существо. С ним много было историй. То не могли его в воду загнать. Потом – пять часов ВЫГНАТЬ!
Учитель: Этот мишка 15 лет не ест мяса. За кока-колу он готов сделать все! В воду мы его загоняли – стреляли, взрывали пакеты. А потом – обратно, вообще ужасно. Вода 6 градусов. Наши актеры, кстати, в этой воде действительно проводили много времени. Я, кстати, расскажу одну историю. Когда Володя прыгал в реку, дальше он должен был поплыть, и он проплыл мимо каскадера, который его должен был вытащить. А дальше идут пороги и вообще крайне опасно. Каким-то чудом, благодаря своему мужеству, он выплыл, но я этого не знал. Мы стоим с Клименко, и ведут Володю. И я говорю: "Володя, все было хорошо, давай на второй дубль". А человек только что был на грани смерти. И вместо того, чтобы меня послать на три буквы, он сказал: "Через три минуты буду готов".

Не чувствовался ли на съемочной площадке языковой барьер? Каковы ваши впечатления от работы?
Пересильд: Я немного знаю немецкий, Аньорка научилась нас понимать после месяца напряженной работы. Впервые в моей карьере мы за две недели до начала съемок всей группой поехали работать над сценарием. Дико радовались, когда что-то сочиняли, придумывали. А на время съемок я вообще забыла про текст, потому что уже знала его наизусть, забыла про костюмы, потому что мне казалось, что я в своей одежде и просто пыталась жить. Сегодня я видела картину в первый раз. Мне кажется, жизнь получилась. Ни разу не сказала себе: О, хорошо сыграла. Люди дышат.

Машков: Мне кажется, что Алексей Ефимович находит свой подход к актерам. Языка как такового на съемочной площадке не существует. Мы на другом уровне понимаем друг друга и очень быстро ассимилируемся в интернациональной компании. Это совсем новый режиссерский ход – «наталкивание» на ту или иную ситуацию. И мы поэтому говорили на одном языке.

Штрехель: Конечно, я не говорила через месяц по-русски. Мы формально говорили на одном языке, потому что, когда ты живешь одними чувствами и эмоциями, то все понимают друг друга.

Вопрос к сценаристу: Стоят ли реальные события за историей, когда паровоз забыли в тайге.
Гоноровский: Конечно, это все придумали, сценарий начинался с основных идей, потом появилась немка, множество ситуаций развивалось.

Были ли какие-то моменты, о которых вы пожалели, что они не вошли в картину?
Гоноровский: Конечно! Но я хочу сказать, что в советском кинематографе сценарист всегда работал с режиссером. Сейчас режиссер берет сценарий и убегает. Нарушена традиция. Я, конечно, не знал, что будет столько вариантов. Мы просто очень разные люди. Первый вариант он не принял, тот, который мне больше всех нравился. К каждому варианту было 80-90 поправок режиссера. Последние вещи я дорабатывал уже во время съемок. Я очень хотел приехать на съемочную площадку, но я успел только на заключительный банкет. Тут упоминали две недели перед съемками, которые мы провели в хорошем отеле с бассейном.
Учитель: Только мы не попалавали ни разу.
Гоноровский: Вы поплавали, поплавали, это я не поплавал. Расписание у меня было жесткое. Я вставал, шел на читку, потом вносил поправки, которые нужно было вносить и поправки, которые нельзя было вносить, потом падал и вставал только на следующее утро. Но это был живой процесс, настоящий, необходимый.

В завершение пресс-конференции Алексей Учитель обратился к журналистам с напутствием: Спасибо, что вы пришли и посмотрели фильм. Я хотел бы сказать, что в статьях наших критиков есть изначальное отторжение, что российское кино – это плохо изначально. Я не призываю вас писать хорошо. Пишите, что хотите, но, пожалуйста, переживайте. Если мы будем мазать только черной краской, то наше кино будет в том месте, где оно сейчас. Если мы хотим куда-то двинуться вперед, надо хотя бы сочувствовать, переживать и пытаться кино поддержать! Просьба такая. Очень глубокое во мне сидит чувство, и я иногда не понимаю, почему у нас пишут только плохо. Любите наше кино, пожалуйста.

«Край» в прокате с 23 сентября.