«Люди, проснитесь! Проснетесь, люди! Я видел, как в горах расцвел миндаль!»
По улицам спящего пре рассветною кишлака бежит мальчик - полуюноша, полуподросток, пребывающий в возрасте первого очарования ж упоения жизнью — с годами это свойство, знакомое всем людям, остается лишь у поэтов.
Люди просыпаются. Четверо заспанных мужчин, разозленные криком юноши, жестоко избивают его. Это ключ ко всей картине. Поэзия противопоставлена в ней «презренной» прозе. Духовная озаренность материальной выгоде. Мечта — грубой реальности. Противопоставлены откровенно и нарочито. Что вполне соответствует жанру картины, ибо перед нами притча, по-восточному орнаментальная и изысканная, запросто использующая абстрактные понятия древней философии и библейскую тональность обобщений.
Кровавая эстетика зимней охоты, пластика бешеной скачки, зловещее мужество ханских воинов-сарбазов воссозданы на экране с не меньшим вдохновением, нежели цветение горного миндаля или же целомудрие и нежность первого любовного порыва. Такой эстетизм имеет свои выигрышные стороны. Мир, воссозданный на экране, действительно прекрасен — и в цветении, и в снежных заносах, и в свадебных обрядах, и горечи упущенной любви, и в переплетении стволов ночного сада. И вместе с тем откровенное упоение пластической стороной бытия иногда приводит авторов к потере нравственного качества, как сказали бы шахматисты. Судьба юных героев, странников и искателей истины, в сущности, невнятна даже и для такого необязательного в деталях жанра, как легенда. Созерцание юношеской прелести Фаруха и его друзей доставляет высокое наслаждение, но одновременно ослабляет драматическую сущность того извечного конфликта между свободой и рабством, который лежит в основе этого мастерски сделанного фильма.
И все же нельзя не признать, что лучшие кадры ленты возводят эстетическое совершенство в ранг истинно духовного творения.
Журналист Анатолий Макаров
1 комментарий
обсуждение >>