Есть еще на свете люди, которые любят сказку. К их числу относится ленинградский режиссер Надежда Кошеверова. Такие ее фильмы, как «Золушка», «Старая, старая сказка», выдержали с честью нелегкое испытание временем и продолжают свою экранную жизнь, свою честную и добрую работу.
«Я не волшебник, я еще только учусь,— признается юный влюбленный паж в «Золушке»,-- но любовь помогает нам делать настоящие чудеса». Эти слова имеют к фильму «Царевич Проша», двоякое отношение — и серьезное и шутливое. Они в самой общей форме выражают идею всего фильма. Сам же царевич еще не вполне полноценный волшебник. Может быть, именно поэтому картина иногда как бы буксует, останавливается. Однако и ей свойственны минуты свободного и радостного полета.
Эти упреки, вероятно, отчасти вызваны тем, что два основных актера — Сергей Мартынов (царевич Проша) и Татьяна Шестакова (принцесса, «такая молоденькая, что ее довоспитать не успели») — оказываются слабее тех ролей, что отведены им по сюжету. Актер Валерий Золотухин, играющий роль веселого, неунывающего пройдохи Лутони, незаметно «перетягивает» фильм в свою сторону, отчего тот определенно теряет в гармонии, зато приобретает и юмор, и лихость, и злость, и драматизм. В веселом и азартном ритме русской народной сказки начинается фильм. Атмосфера его настолько заразительна, что и говорить о нем хочется в былинно-сказочном стиле.
...Итак, жил-был царь, и был у него сын, царевич Проша, пригожий и синеглазый. Всем был хорош царевич, способный к наукам и вежливый, вот только врать не умел. «Нечеловеческой честности человек»,— охарактеризует его потом Лутоня. Однажды приснился царевичу сон. Видел он прелестную принцессу, которая ласково поцеловала его и просила ни за что никому на свете про это не рассказывать. Проша пообещал. А здесь, как назло, за утренним чаепитием царь попросил всех присутствующих рассказать, кому какой сон приснился. Все рассказали, а царевич отказался. «Почему?»—спросил царь. «Нельзя»,— ответил царевич. «А если я прикажу?» — спросил царь.
«Ослушаюсь»,— честно признался царевич Проша. Сильно разгневался царь и приказал отвести сына в лес, привязать к дереву и оставить на съедение дикмм зверям.
Жанр киносказки с его условностью может совместить, казалось бы, несовместимое. Яркие краски лубка в декорациях и костюмах, расписные сервизы, где на каждой чашке расцветает райский сад, могут сочетаться с чеканно-строгими, изысканно-изящными барельефами заставок, отделяющих одну часть фильма от другой. Группа, работавшая над изобразительным решением картины (операторы В. Васильев, Э. Розовский, художник М. Азизян, декоратор В. Костин), придумала, изобрела и воплотила много смешных, иногда алогичных, но всегда забавных деталей.
Естественно, судьба воздвигла между царевичем и принцессой массу препятствий. Но от других сказок эта отличается тем, что царевич Проша преодолевает их исключительно честным путем. Он отказывается от шапки-невидимки — это обман; он лучше пойдет пешком, чем воспользуется лошадью, которая, как он считает, краденая.
Видимо, авторы не захотели устлать путь героев коврами-самолетами потому, что и в жизни счастье редко само дается в руки, а требует усилий — характера, терпения, выдержки, мужества... А может быть, авторы поступили так для того, чтобы в полной мере вернуть старому русскому слову «честь» его первозданный, высокий смысл.
Удивительная порядочность царевича оттеняется озорной, лихой и неунывающей предприимчивостью его попутчика — вора Лутони.
Великолепен эпизод, когда Лутоня попадается в краже на базаре. Дело в том, что шапка-невидимка досталась ему, но он не знает, как с ней обращаться. Уверенный, что никому «е видим, а на самом деле видимый всеми, он с обаятельной наглостью обшаривает изобильные и красочные рыночные прилавки. И его веселая наглЬсть завораживает торгующих баб. Когда же, наконец, его разоблачают, он вовлекает всех в веселый хоровод и даже у ступеней виселицы поет и пляшет так славно, что его обязательно бы простили, не скажи он, что лепешки были горелые... Нахлобученная в последний момент шапка-невидимка спасла плута от неминуемой казни, и он ускользнул от смерти, оставив вконец обескураженных баб.
В фильме много веселых, остроумных реплик, деталей, подробностей. Но главное в нем — размышления о чести и совести, о добре и зле, о порядочности и силе любви.
Фильмы Н. Кошеверовой продолжают шварцевскую традицию. Они прямодушно, честно и доверчиво утверждают силу человеческого духа, правды и добра.
Н.Зеленко
«Советский экран» № 24, декабрь 1974 года
6 комментариев
обсуждение >>