Солярис (1972)

Никакого особого прогресса в фильме нет, скорее, наоборот.
В чём прогресс? В том, чтобы пальнуть по неизвестному, не представляющему опасности (станция висела на орбите долго) жёстким излучением? Учёные захотели поговорить, вот и поговорили. Напоминает Чернобыль - 1986, эксперимент советских маньяков, приведший к катастрофе.
В чём прогресс? Переживания Кельвина? Но это его личное дело; он и так был с самого начала вменяемым человеком. Вот если бы Сарториус преобразился и Океан вместо кадавра сгенерировал ему во второй серии нимфу любви к человечеству, тогда бы я поверил в "высокие материи" Тарковского. Треплет и треплет, обычная схоластика, требующаяся как раз для того, чтобы оправдать фантастический, ну, полуфантастический, сюжет ни разу не в стиле соцреализма.

Диалог с А.Тарковским о научной фантастике на экране. Н.Абрамов. Сборник "Экран 1970/1971", "Искусство", 1971.
Абрамов: Вы работаете над экранизацией романа С.Лема "Солярис", написанного в жанре научной фантастики. В последнее время этот жанр привлекает многих крупных мастеров кино, и это свидетельствует о том, что он отвечает какой-то внутренней потребности современных зрителей и создателей фильмов. Сложное идейно-художественное содержание может сочетаться в одном фильме с чертами чисто развлекательного зрелища, обращенного к самым широким кругам неискушенных зрителей. Мне кажется, что это справедливо в первую очередь для жанра научной фантастики в кино. Разные слои зрителей отбирают для себя различные элементы этих фильмов: в одних случаях философское содержание, в других - чисто внешнюю, постановочную, впечатляющую сторону событий.
Какие же вопросы, по вашему мнению, удовлетворяет в наши дни жанр научной фантастики в кино? Желание увидеть научный и технический прогресс человечества, воплощенный в ярких образах современного фильма? Раскрытие философской мысли в необычных, захватывающих обстоятельствах полета в космос, будущего нашей планеты или судьбы смелого изобретения? Может быть, стремление писателя и кинематографиста исследовать характеры людей, наших современников, в драматических событиях, диктуемых законами жанра?
И, наконец, почему вы обратились к такому новому для вас жанру, как научная фантастика?
Тарковский: Вопросы, которые вы задаете, несколько я понимаю, связаны, с одной стороны, с режиссурой, а с другой - со зрителем. Но прежде я хочу объяснить, почему я решил экранизировать роман С.Лема "Солярис". Плохи ли, хороши ли мои первые два фильма, но они, в конечном счете, оба об одном и том же. О крайнем проявлении верности нравственному долгу, борьбе за него, вере в него на уровне конфликта личности, вооруженной убеждением, личности с собственной судьбой, где катастрофа означает несломленность человеческой души.
Меня интересует герой, идущий до конца, несмотря ни на что. Ибо победить может только такой человек. Поэтому драматизм формы моих фильмов - примета моего желания выразить борьбу и величие человеческого духа. Я думаю, вы без труда свяжете мою концепцию с моими предыдущими фильмами. И Иван и Андрей все делают вопреки безопасности. Первый - в физическом, второй - в нравственном смысле слова. Оба - в поисках нравственного идеального варианта поведения.
Что же касается "Соляриса" С.Лема, то решение мое экранизировать его вовсе не результат пристрастия к жанру. Главное то, что в "Солярисе" Лем ставит близкую мне проблему. Проблему преодоления, убежденности, нравственного преображения на пути борьбы в рамках собственной судьбы. Глубина и смысл романа С.Лема вообще не имеют никакого отношения к жанру научной фантастики, и полюбить его только за жанр - недостаточно.
Роман не только о столкновении с неизвестным на пути человеческого разума, но и о нравственном скачке человека в связи с новыми открытиями в области научного познания. И преодоления на этом пути чреваты мучительными родами новой нравственности. Это "плата за прогресс" Кельвина в "Солярисе". А плата Кельвина - столкновение лицом к лицу со своей материализованной совестью. Но Кельвин не изменяет своему нравственному уровню. Ибо изменить в этом случае - значит остаться на старом уровне, даже не пытаясь подняться на новый. И за этот шаг вперед Кельвин трагически расплачивается. Эта-то связь нравственной проблемы с законами движения человеческого разума и создает необходимые предпосылки для жанра научной фантастики.
Абрамов: И, однако, близкую вашему творчеству проблему вы же все же решаете в жанре научной фантастики, хотя и подчеркиваете ваше равнодушие к нему. Мне кажется, что научная фантастика ставит такие особые для нее условия кинематографического воплощения, что отмахнуться от них невозможно. Создатель фильм сталкивается с различной идейно-художественной емкостью романа и фильма, с кинематографическими воплощением на экране того, что рождено фантазией автора литературного произведения, с необходимостью придать ей пластическую конкретность. Ведь эти вопросы неизбежно должны были встать перед вами.
Тарковский: Сложность экранизации "Соляриса" не только в проблеме экранизации вообще, но и в экранизации в жанре научной фантастики.
Это две основные проблемы моей теперешней работы. Проблема первая относится к принципам экранизации литературного произведения "вообще".
Проза обладает особым свойством образно опираться на чувственный опыт читателя. Как бы подробно ни была разработана та или иная сцена, тот или иной эпизод, читатель в силу своего опыта видит то, к чему его приспособил его опыт, склад характера, пристрастия, вкус. Самые подробно описанные куски прозы как бы выходят из-под контроля писателя и воспринимаются читателем субъективно.
"Война и мир" в буквальном, внешнем смысле прочитанная и увиденная тысячью читателей - это тысяча разных книг. В результате разницы между опытом писателя и читателя. В этой существенно важной черте - особый смысл и всепроникновение литературы, ее демократизм, если угодно. В нем залог читательского сотворчества.
Читатель, обладающий фантазией, за лаконичным описанием видит больше и ярче, на что подсознательно и рассчитывает писатель. Самые жестокие и натуралистические подробности читатель воспримет с пропусками, через свой субъективный эстетический фильтр. Я бы эту особенность воздействия прозаического описания на читателя назвал эстетической адаптацией. Она принципиально управляет восприятием и является своеобразным троянским конём, в чреве которого прозаик вторгается в душу своего читателя.
Это - в литературе.
А в кино? Где же в кино у зрителя эта свобода выбора? Ведь каждый отдельно снятый кадр, каждая сцена, эпизод внешне, буквально даже не описывают, а фиксируют действие, пейзаж, лица персонажей.
И в этом страшная опасность быть не принятым зрителями. Ибо здесь - недвусмысленное обозначение конкретности, против которой так восстает частный, чувственный опыт зрителя как личности.
Кое-то может возразить, что кино - как раз и есть источник экзотического, несвойственного зрителю, поэтому и притягивающего. Не совсем так. Вернее, совсем иначе. Кино, в отличие от литературы, является авторским опытом, запечатленным на кинопленку. И если этот опыт действительно искренне выражен, тогда зритель принимает фильм.
Я замечал по себе, что если внешний, эмоциональный строй образов в фильме опирается на авторскую память, на родство впечатлений собственной жизни и ткани картины, то он способен эмоционально воздействовать на зрителя. Если же режиссер следует только внешней литературной основе фильма (сценария или экранизируемого литературного произведения), пусть даже в высшей степени убедительно и добросовестно, то зритель останется холодным.
То есть уж коли ты неспособен, объективно неспособен воздействовать на зрителя его собственным опытом, как в литературе (о чем я говорил выше), и не можешь в принципе добиться этого, то следует (речь идет о кино) искренне рассказать о своем.
Вот почему сейчас, когда все мало-мальски грамотные люди научились снимать фильмы, кино остается искусством, которым овладело считанное количество режиссеров (считанное буквально в смысле пальцев на одной руке).
Переплавить литературное произведение в кадры фильма - значит суметь рассказать с экрана зрителю свою версию литературной основы, пропуская ее через себя.
Абрамов: Где, по вашему мнению, проходит граница авторской интерпретации первоисточника? Нет ли опасности в том, что в подобном "переплаве" литературного произведения потеряется его стилистика, его образная система?
Тарковский: Работа в жанре научной фантастики, особенно если речь идет о перспективе, а не о ретроспекции, требует большой тонкости и искренности. С.Лем - писатель-фантаст особого класса. Вы поймете, что я имею в виду, если читали его "Солярис", "Эдем", "Возвращение со звезд".
В "Эдеме" Лем рассказывает об экспедиции на планету, где ее участники сталкиваются с действительностью, законы развития которой они никак не могут уяснить. Они, подобно только что забытой мысли, ускользают, вильнув хвостом. В воздухе носятся видимые невооруженным глазом догадки, аналогии, но поймать их не удается. Очень конкретное, волнующее, раздражающее состояние.
С каким блеском Лем справляется с задачей выразить это состояние! Он подробно описывает все, с чем сталкиваются члены экспедиции. Более чем подробно он описывает то, что видят люди конкретно, не понимая, что это значит.
То же самое - в "Возвращении со звезд". Герой возвращается с полета на другие галактики. На земле в связи с разницей в скоростях, где одна из них - скорость света, жизнь на несколько поколений ушла вперед. Вернувшийся космолетчик ходит по городу и не может ничего понять. Лем описывает в высшей степени детально все, с чем он сталкивается, и мы, несмотря на подробное описание, ничего не понимаем вместе с героем. Эти куски эмоционально напряженны и выражают для меня квинтэссенцию того самого авторского опыта, опрокинутого в будущее.
Абрамов: Большинство режиссеров научно-фантастических фильмов считают необходимым воздействовать на воображение зрителей конкретными подробностями быта иных миров или устройства космического корабля, нередко заслоняющими идею фильма. Мне кажется, эти грешит "Космическая одиссея" Кубрика.
Тарковский: Почему-то во всех научно-фантастических фильмах, которые мне приходилось видеть, авторы заставляют зрителя рассматривать детали материальной структуры будущего. Более тог, иногда они (как С.Кубрик) называют свои фильмы предвидениями. Невероятно! Я уже не говорю, что для специалистов "2001 год: Космическая одиссея" во многих пунктах - липа. Для произведения искусства липа должна быть исключена. Мне бы хотелось так снять "Солярис", чтобы у зрителя не возникало ощущения экзотики. Конечно, экзотики технической.
Например, если снять посадку пассажиров в трамвай, о котором мы, допустим, ничего не занем и никогда его не видели, то получится то, что мы видим у Кубрика в эпизоде прилунения космического корабля. Если снять то же прилунение, как трамвайную остановку в современном фильме, то все станет на свои места. То есть психологически создать для персонажей не экзотическую, а реальную, привычную среду, которая через восприятие ее героями фильма будет внушена зрителю. Поэтому подробное "разглядывание" технологических процессов будущего превращает эмоциональный фундамент фильма как художественного явления в мертвую схему, претендующую на правду, чего нет и не может быть.
Дизайн - это дизайн. Живопись - живопись. А фильм - это фильм. Следует отделить твердь от воды и не заниматься комиксами.
Вот когда кино уйдет из-под власти денег (в смысле производственных затрат), когда будет изобретен способ фиксировать реальность для автора художественного произведения (бумага и перо, холст и краска, мрамор и резец, икс и автор фильма), тогда посмотрим. Тогда кино станет первым искусством, а его муза царицей всех других.

Не знаю как у Лема, но сам Тарковский перемудрил.
Хари приняла ! внутрь ! жидкий кислород, но её показали всю покрытую льдом (я так понял от пролития на себя — твердым кислородом, который ниже по температуре, чем жидкий кислород, который приняла). Если показали конденсат воды на очень холоднющей основе (промёрзшее каменное тело), то это исключено: в целях электробезопасности всегда держат очень низкую влажность, чтоб на борту не было пробоев электрокомпонентов. А на ней вся рубашка — хоть выжимай.

Интересно, что сгенерировал бы океан на орбитальную станцию, попади туда Конан Дойлевский Стэплтон. Собаку Баскервилей?
И Гримпенскую трясину.

Ну это Вы себе додумываете)
Солярис - это молодая планета ребенок.
И она, как ребенок постигает все анализом составляющих. Дети часто отрывают наосекомым лапы. ЭТо не означает, что они это делают со зла и будут делать так всю сознательную жизнь. Возможно, очень противоречивым своим чувтсвом к Хари он заложил в сознание планеты новый виток развития. ЧТо у человека там не подкорке могут быть не только неприятные гости, и не только грязные делишки, а такие вот двумысленные истории, как любовь.
Кипятка я, простите, не заметила. ЭТо какие-то домыслы. Во всяком случае все заканчивается для меня на позитивной ноте.
А дождь - ну элементарно потому, что Солярис все время все видел также нечетко, как и человек в своей голове. Если КРис всопмнил все, кроме пуговиц на платье сзади, то Солярис дофантазировал средневековую шнуровку. Если Крис нечетко себе представил картинку с дождем, то так ее и воспроизвела планета, как поняла. Это ведь не машина. а живое существо.
Вообще такие вещи однозанчно трактовать в русле обывательских понятий - дело неблагодарное. Это все равно. что рассуждать о том, что если Бог всемогущ, то почему он допускает страдания.
Есть прямая аллюзия на притчу о Блудном сыне. А дальше - воля каждого, как трактовать данный аспект.
Кто-то воспринимает СОлярис - ка враждебнео сущетсво, которое в конечном итоге подобрало отмычку к мозгу Криса, который был до этого недоступен.
Кто-то обращает внимание про заявлении (до этого) как в море начали образовываться острова. Это может говорить об обратном. Крис улетел, а Солярис восстановли память о его мыслях, так как они показались ему благоприятным материалом для дальнейшего развития. Материал Сарториуса и Гибаряна он забраковал, не стал создавать на почве их воспоминаний остров.
Мне, честно говоря, последняя трактовка нравится больше. И я подобные теории встречала в фантастике (правда, менее серьезной), как эхо воспоминаний раузмной планеты о понравившихся ей людях.

Кстати, сам Тарковский считал это проблемой крайне вторичной. Причина появления гостей. Возможно, что океан, в его понимании вообще не делал ни моральных действий, ни аморальных. То есть грубо говоря никем не питался. А гсоти - всего лишь побочка его каких-то билологических процессов и все само по себе происходит. А люди страдают от "гсотей" примерно как бы страдали во время задымления в закрытом помещении от гипоксии. Во всяком случае не дословно, но примерно так он определял смысл взаимодействия с океаном.

У Лема же вообще все четко. Снаут правильно говорит, что скорее всего, эта реакция - вовсе не попытка унизить людей или ОБТМ "Питаться" их мозгами. Просто не понимает этого. А посколько фантомы перестали возвращаться, то и Крис остался, чтобы понять океан, или научить океан понимать людей.

Мария, о каком летнем дожде и приятных воспоминаниях детства вы говорите?
Солярис начал материализовывать мысли Криса. И далеко не самые веселые. И не совсем так, как это было на самом деле.
Вы обратили внимание, что когда Крис увидел свой дом, на улице не было дождя. Дождь шел внутри! И был он из кипятка!
Всё не так или не совсем так ожидало его на поверхности Соляриса.
Планета Солярис питается чужим разумом и чувствами, и развивается, принимая в себя мыслящих существ.
Боюсь конец очевиден... "И поглотила его бездна сия"...

Соглашусь с Вами, Мария.
Только Крис понял, что муки совести лечатся пробуждением настоящей любви.
Для этого человечество и появилось на Свет Божий - чтобы научиться любить!
У каждого своя мера любви, но она должна быть.
Жаль, что малый процент людей это понимают...

Как же порой глупа и ограничена мужская половина человечества!
Этим первым избранным был дан шанс исправить главные грехи их прошлого, которые они когда-то совершили.
А они снова и снова уничтожают, уничтожают и уничтожают, не так, так эдак. И всё это стыдливо прикрываясь наукой!

Гибарян наверное когда-то бросил больную дочь, укатив в очередную экспедицию, а девочка умерла. Или того хуже, в юности в пылу гормонального всплеска надругался над девочкой-подростком и она потом погибла.
Сарториус вероятно со спокойной совестью проводил безжалостные опыты над инвалидами и нетипичными людьми в поисках величайшего открытия.
Снаут тоже неспроста привез с собой на космическую базу вазу с прахом кого-то из близких. Там вообще "темный лес"...
И теперь все эти ушедшие тени снова появились в их жизни и мучают своим присутствием.
Возможно от всех обитателей базы требовалось не только осознание своей вины, раскаянье, но также и смирение, и попытка всё исправить и изменить.
Кто из них это понял? Разве что Крис.

Так это пока люди были враждебны к нему, он и наказывал таким образом людей, показывал им то, что беспокоило их совесть.

А когда на Солярисе побыл Крис , ему-то планета и подарила приятное воспоминание из детства - летний дождь. Но это уже в самом конце знакомства. Не такой уж вредной она была.

А вот с предыдущим комментатором не соглашусь. От встречи с Хари до самого последнего момента кроме мук своести он ничего не испытывал. И только в самом конце этих ее уходов понял, что любит по-настоящему, причем не образ из прошлого, а именно эту новую ее сущность.Там под большим вопросом, любил ли он оригинальную Хари по-настоящему, когда она была жива на земле.

Солярис исполнял не желания! Он являл тех, перед кем провинился каждый из героев. Воспоминания о ком мучали их время от времени. И вот эти внутренние терзания обрели на Солярисе плоть и кровь. Какие уж тут желания...

Это и понятно - чем проще фильм, тем больше копий можно на нём сломать.
А на ветке фильмов Тарковского что можно написать? Разве что, "Тарковский плохой режиссёр, потому что его фильмы мне не нравятся". ))

Не ожидала, что люди смотрят и сегодня этот фильм, и так рьяно, и заинтересовано обсуждают. Приятно. Очень люблю фильм. Смотрела много раз, и каждый раз, как первый, все время он для меня становится все шире и шире, глубже. Человечный, глубокий, затрагивающий самые лучшие чувства человека. Актеры невероятные, любимые, музыка, операторская работа... Тарковский молодец. Он умел...

Эти осязаемые фантомы могут существовать только в области действия Соляриса. Никого никуды отвесьть низззяяя. Так как корабль не плавится, значит Солярис расположен на безопасном очень большом расстоянии от звезд не менее 200 млн верст. Потом периоды обращений в двойных звездах могут быть и миллион наших лет.

По книге, планета вращалась по сложной противоречивой орбите, вокруг двойной звезды и должна неизбежно упасть на поверхность одной из звезд. Но этого не происходило потому, что как выяснилось, Океан непонятно как, вопреки законам физики, менял орбиту. То есть Океан не очень то физически страдал от понимания, что можно столкнуться со звездой. А тут микробы людишки со своим смешным излучением. По логике Лема, Океан возможно просто развлекался. По философии Тарковского, Океан создавал из ничего не просто образы, а вполне одухотворённые образы (в чём была главная размолвка Тарковского и Лема). То есть Океан использовал "слово", то есть Океан по сути элемент божественной сущности, огромный базон Хигса. Солярис Тарковского -это по сути тот же вопрос Сталкера, про комнату желаний. Исчезнет Хари, увези её Крис на Землю ? А если нет (чего боялись Сарториус и Гибарян)? Сколько людей захотят, кое чего выпросить у Соляриса?

Раз так считаете, то, значит, взгляды у вас не прогрессивные, а реакционные - и, значит, сама вы непрогрессивная, ретроград.
А вы уж думали, я такой изверг, ретроград, крепостник?
Достоевский. Преступление и наказание
)

Стариков в древности убивали не просто потому, что "так считали", а потому что это было вынужденной необходимостью.