Герой фильма Владимир (Г. Оганисян) в «Посвященном» О. Тепцова (сценарий Ю. Арабова) не удостаивается апофеоза, а терпит крах и погибает, восстав против лжи и фальши. Герой «Посвященного» не праведник, но маг: читает книгу дореволюционного издания о колдовских обрядах африканцев, особенно интересуясь разделом «Как убить живаго человека».
Себя юноша объявляет ангелом истребления — тем, «кто силой, данной свыше, истребляет зло». В картине оно персонифицировано народным артистом Фроловым (А. Трофимов), играющим роль балтийца Федора в спектакле «Революционный крейсер». Спектакль этот — придуманная авторами ленты пародия на многочисленные в прошлом пьесы о балтийских моряках, которые вдохновенным своим порывом ниспровергают старый мир. Попав в гримуборную Фролова, Владимир, волнуясь, заявляет с выстраданной проникновенностью, что и спектакль, и театральная традиция официального искусства, воплощенная Фроловым, есть ложь. Всякое время создает свой театр — не только тот, о котором сказано у Шекспира: «Весь мир театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль»,— но и театр в узком смысле — как отражение жизни, придуманное драматургом и разыгранное лицедеями-профессионалами. Театр, воплощаемый Фроловым,— коллективное творение сталинизма и эпохи застоя.
Восстав против него, Владимир восстает и против времени, такой театр породившего. Оно и его творение живучи: несколько раз в фильме Фролов вещает с экрана телевизора, что молодежи как никогда нужна революционная тема, поскольку произошла девальвация ценностей.
Магия, которую Владимир избирает в качестве оружия, основана на вере в универсальную энергию, пронизывающую космос. Если придерживаться представлений африканцев, о которых читает юноша, то у западносуданских бамбара эта энергия называлась «ньяма». Каждое живое существо и вообще любой предмет обладают жизненной силой, как бы собственной, отдельной частичкой «ньямы». Магические обряды позволяют колдуну воздействовать на эту индивидуальную частичку, а через нее — на космическую энергию ради достижения желаемых целей и свершения нужных действий.
В одной из сцен по зову Владимира, до предела мобилизовавшего свою жизненную силу, подымаются мертвецы из могил. Мобилизация его надломила — в следующей сцене больной Владимир лежит в постели. Ему сообщают, что внезапно скончались директор и главный режиссер театра, в котором служит Фролов; антагонист героя занимает их должности, как бы сосредоточив в своих руках всю полноту театральной власти. «Ньяма» сталинизма и застоя оказалась куда более активной, чем попытка юного бунтаря противодействовать ей.
Оттого закономерна его гибель в финале.
В.Михалкович
«Советский экран» № 6, 1990 год
Дебют Олега Тепцова - изысканная мистическая стилизация в духе российского декаданса начала века "Господин оформитель"- имел, хоть и не безграничный, но вполне определенный круг поклонников. Следующая работа Тепцова - "Посвященный", тяготеющая к эклектической стилистике постмодернизма, словно бросает вызов зрительному залу невнятностью сюжетных линий, претенциозной многозначительностью, растянутостью повествования до двух с лишним часов. Эпатаж - характерная черта молодости. Но, как мне кажется, главная мысль картины - дьявольское искушение - достаточно вторична и банальна. Утонченных почитателей "Господина оформителя", вероятно, мало порадует нагромождение абсурдных нелепостей отечественного быта, взятых даже не в квадрате, а в кубе, сконцентрированных в "Посвященном" в таких количествах, что наводят на мысль о пародии. Увы, пародии нашлось место лишь в блестящей иронической сценке в театре, где ставится некая "историко-революционная" пьеса. В остальном же /за малым исключением/ тон "Посвященного" серьезен, угрюм, замкнут сам на себя.
Александр Федоров
3 комментария
обсуждение >>