Никаких надежд не оставляет жестокая, мрачная, беспросветная и честная картина Бориса Ермолаева «Отче наш» («Мосфильм», по одноименному рассказу В. Катаева). Проникнутая библейским духом, картина вступает в сознательное и трагическое противоречие между светлым Божьим провидением и сумрачным режиссерским предвидением. И чем страшнее и безнадежнее угадываемое будущее, тем с большей страстностью взывает автор картины к разуму человеческому. К разуму, который, будучи затуманен черносотенными идейками «беспамятливых» спасателей России, может вновь совершить злодеяние, но вряд ли уже поправимое.
Ирреальность экранного «места действия» ощущается сразу, чему даже способствуют профили и очертания обыкновенно-среднего среднерусского города, запущенные храмы и обледенелые улицы, зияющие пустотой брошенные дома, отвращающие мерзостью запустения подобия жилищ, в которых живут подобия людей.
И бодрый голос из репродуктора: «Доброе утро, жители! Начинаем нашу радиопередачу!» А под бодрый голос, скоро начинаешь это понимать, происходит ежеутренняя селекция: чистых отделяют от нечистых. Жидов, детей жидов, детей детей жидов, укрывателей жидов — всех их необходимо пересчитать, переписать, перемолоть, перебить. Безымянная героиня Маргариты Тереховой со своим безымянным сынишкой проживут сутки экранного времени. Паспорт, эта самая страшная улика, летит в огонь, и остается одна хилая надежда на спасение: мы не похожи на тех, кого пересчитывают. И действительно, разве можно, глядя на светленького голубоглазого мальчишку и его маму, заподозрить в них нечто неарийское?
Но в фантастическом обществе, где все давно уже пересчитано и переписано, сомнений и подозрений не ведают.
Оруэлл, Замятин, Платонов, Зиновьев в своих антиутопиях пытались увидеть, угадать черты будущего, основываясь на ощущениях настоящего. Мы пережили 1984 год, мы вырыли каждый свои котлован, остановившись перед зияющими высотами содеянного: по принуждению ли, добровольно ли, искренне ли, заблуждаясь ли, или искренне заблуждаясь,— какое это теперь имеет значение? Фильм «Отче наш» провидит будущее на реальном опыте совсем недавнего нашего чудовищного прошлого. С экрана веет несносным, адским холодом.
Валерий Туровской
«Советский экран» № 4, 1990 год
6 комментариев
обсуждение >>