Операция «Трест» (1967)

Да просто этот фильм хорошо укладывается в свою эпоху, когда советская идеология уже пережила пещерную ненависть ко всему окружающему миру и обрела определенные гуманистические черты. И создатели фильма смогли передать на экране этот подход цельным и удивительно удачным образом. При этом авторы легко ушли от острых углов и даже сумели наделить образы врагов идейностью и принципиальностью.
Требовать от этого фильма исторической правдивости было бы нелепо. Это художественная правда. А она всегда действует неотразимо.

Что касается мастерства исполнителей, то оно тоже было великолепно "отточено" под тогдашнюю манеру снимать кино.

Александр Якушев, сотрудник Наркомата внешней торговли и участник операции "Трест".
Е.КИСЕЛЕВ: Я приветствую всех, кто в эту минуту слушает радио «Эхо Москвы». Это действительно программа «Наше все», и я, ее ведущий Евгений Киселев. Мы продолжаем наш проект, точнее, мы завершаем наш проект, который выходит в эфир на волнах «Эхо Москвы» без малого уже три года. История Отечества в лицах, история Отечества в ХХ – начале XXI века. Мы пишем ее в портретах, идем по алфавиту, и вот уже мы на букве «Я». Последние три передачи, не считая тех, о которых я обмолвился – помимо последних трех на букву «Я» будет еще несколько программ о людях, которых мы выберем отдельно – тех, кого мы незаслуженно пропустили, а кто они, мы будем отдельно это определять, голосовать на сайте «Эха», в прямом эфире – это все впереди. Но вот, что называется, в регулярной части программы мы дошли до буквы «Я», и на букву «Я», как всегда у нас, три героя: одного вы выбрали в прямом эфире – это покойный академик Александр Николаевич Яковлев, которого многие называют «архитектором перестройки», бывший член Политбюро ЦК КПСС и один из главных помощников Горбачева в те годы, когда в конце 80-х в стране, которой уже нет – в Советском Союзе – осуществлялись масштабные политические и экономические реформы. Другой – это футбольный герой, легендарный вратарь Лев Яшин, и вот третий герой, о котором наша сегодняшняя передача – Александр Якушев. И речь идет вовсе не о знаменитом хоккеисте, не подумайте. Портрет Александра Якушева открывает нашу программу, из него все будет ясно.
ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ
Александр Александрович Якушев так писал о себе в автобиографии, сохранившейся в его архивном деле: «Я, Александр Александрович Якушев, потомственный дворянин, сын преподавателя кадетского корпуса, родился 7 августа 1876 года в городе Твери. Окончил Императорский Александровский лицей. Последняя моя должность – управляющий эксплуатационным департаментом управления водных путей министерства путей сообщения в чине действительного статского советника. По убеждениям являюсь русским националистом и монархистом, был им и после Февральской революции, когда на предложение князя Львова занять пост товарища министра путей сообщения, ответил, что как верноподданный Его Величества, временного правительства не признаю. После Революции с 1921 года работал в качестве консультанта по водному хозяйству. В старой армии не служил, в белой тоже. Женат, имею троих детей». Эту автобиографию Александр Якушев написал в 1921 году, когда был арестован органами ВЧК ОГПУ по обвинению в участии в деятельности антисоветского подполья. Якушев своей вины не отрицал. Допрашиваемый Якушева Артур Артузов, один из руководителей советской разведки и контрразведки, сумел склонить его к сотрудничеству или, проще говоря, перевербовать. Якушев стал ключевой фигурой операции «Трест», одной из самых неординарных операций во всей мировой истории шпионажа. С помощью Якушева чекистам удалось убедить самые высокие круги русской эмиграции в том, что на территории Советской России якобы существует мощная и разветвленная подпольная монархическая организация, которая способна совершить государственный переворот и взять власть в России в свои руки. В результате была достигнута главная цель операции – серьезнейшая дезорганизация русской эмиграции, точнее, ее политических и военных кругов. О дальнейшей судьбе Якушева существуют противоречивые сведения. По одной из версий, он был репрессирован в середине 30-х годов. По другой, в 1932 году его труп был найден в реке в окрестностях Ленинграда. В документальном романе Льва Никулина «Мертвая зыбь», основанном на подлинных архивных документах, говорится о том, что Якушева давно уже нет в живых. Кстати, именно по книге Никулина был снят один из первых отечественных остросюжетных сериалов «Операция «Трест»», в котором роль Якушева блестяще исполнил народный артист СССР Игорь Горбачев. Впрочем, многие эпизоды, рассказанные в книге и фильме, далеки от исторической правды.
Е.КИСЕЛЕВ: Я напомню, что Александра Якушева в качестве героя одной из наших программ выбрал я, поскольку мне было чрезвычайно интересно рассказать вот эту историю, историю операции «Трест», которая действительно отражает, быть может, в концентрированном виде отражает то, чем занимались органы российской, советской разведки и контрразведки на протяжении 20-30-х годов, и вообще всю эту историю в некотором смысле противостояния советских спецслужб и зарубежной русской эмиграции. И вот в этой связи я пригласил сегодня в эфир в качестве гостя нашей программы военного историка Армена Гаспаряна, автора книги «Операция «Трест»», которая имеет подзаголовок «Советская разведка против русской эмиграции», охватывает эта книга период с 1921 по 1937 год, она вышла сравнительно недавно в издательстве «Вече», в 2008 году. Армен, я Вас приветствую, спасибо, что пришли к нам, согласились поучаствовать в нашей программе. И первое, о чем я Вас хочу спросить: собственное, какие-то базовые вещи, которые бытуют в нашей памяти еще со времен этого старого советского сериала «Операция «Трест»», были рассказаны в «Портрете» Александра Якушева – что, на самом деле, соответствует, на Ваш взгляд, действительности, а что не соответствует?
А.ГАСПАРЯН: Добрый день, Евгений Алексеевич, спасибо огромное за приглашение. На самом деле, и книга Льва Никулина «Мертвая зыбь», и фильм знаменитый советский «Операция «Трест»» - во многом это действительно правда. Очень многие факты действительно имели место быть. Есть там, конечно, идеологические моменты, без которых это произведение не могло, в принципе, появиться во времена Советского Союза, но их все-таки там минимальное количество. Не случайно эта книга, она даже цитировалась в русской эмиграции, послужила толчком для написании своей истории «Треста». Сначала вышла книга Никулина здесь, в Советском Союзе, в 1965 году, а спустя десять лет появилась в Канаде книга «Трест» Сергея Войцеховского – это так называемый взгляд со стороны участников русской эмиграции на то, что происходило с 1922 по 1927 год. Непосредственных участников этих событий. Поэтому, на самом деле, там очень много правды сказано. Ну, единственное, конечно, что Эдуард Оттович Опперпут-Стауниц, он был мнимым революционером. На самом деле, он был таким же завербованным сотрудником Главного политического управления, как Александр Александрович Якушев. Они просто друг о друге не знали, действовали втемную.
Е.КИСЕЛЕВ: Вообще не знали? Потому что есть версия, что Стауниц был чуть ли не сокамерником.
А.ГАСПАРЯН: Да, они действительно сидели вместе в одной камере, ждали исполнения смертного приговора – это было в Санкт-Петербурге. Но каждый из них не знал о том, что его соратник по «Тресту» завербован органами и работает непосредственно на Лубянку.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. в тот момент, когда они сидели и якобы ждали смертного приговора?
А.ГАСПАРЯН: Нет, это уже после процесса вербовки и того, и другого.
Е.КИСЕЛЕВ: А, т.е. сначала их приговорили к смертной казни за участие… за реальное участие в подпольной антисоветской монархической деятельности…
А.ГАСПАРЯН: Ну у них разные просто организации были. Стауниц был из Савенковской организации – именно он предложил тот дерзкий план, что надо отравить Красную Армию цианистым калием. И в Варшаве было куплено 2 кг цианистого калия, но до Советского Союза он просто в силу ряда причин не доехал. А Якушев – великосветский человек, у него были свои друзья по Санкт-Петербургу, с которыми он пытался сделать тайную монархическую организацию. Но провалилось наступление Юденича на Петроград, и на этом все закончилось.
Е.КИСЕЛЕВ: Так… если кто помнит этот фильм, там Стауниц – это тот герой фильма, которого играет Донатас Банионис, да? Вот почему все это началось? Что было… послужило толчком к тому, что чекисты решили создать мнимую разветвленную подпольную антисоветскую организацию и назвать ее «Трест», установить связи с высшими белоэмигрантскими кругами в Европе – какую цель они в конце концов преследовали?
А.ГАСПАРЯН: Ну, цель была одна: надо было контролировать русскую военную эмиграцию. Ведь вопреки многочисленным слухам и домыслам, которые существовали в Советском Союзе, белая армия была не разбита. Белая армия просто эвакуировалась из Крыма в полном составе, находилась в военных лагерях. И в Москве прекрасно понимали, что это все-таки сила.
Е.КИСЕЛЕВ: А сколько, сколько, сколько она насчитывала?
А.ГАСПАРЯН: В Галлиполи первый корпус Кутепова – это 25 тысяч штыков. На Лемносе казачий корпус Абрамова – это свыше 10 тысяч человек. Всего, по минимальным подсчетам, это было порядка 45-48 тысяч человек. Причем большая часть – это офицеры. Именно офицерский состав был все-таки более устойчивый. Потому что если посмотреть процент тех самых возвращенцев из Константинополя или из… потом из Болгарии, то это, в основном, нижние чины армии. Офицеры, как правило, оставались. И в Москве прекрасно понимали: это опасность. Потому что при первой же возможности эти люди продолжат борьбу. Ведь эмиграция жила под девизом «Кубанский поход продолжается». Никто там никогда не мирился с тем, что большевики всерьез и навсегда, и искали пути, как можно продолжить борьбу. И было совершенно понятно, что все равно это произойдет, рано или поздно. И спор шел только, где высаживать десант. Там обсуждалось, это будет либо Кавказ, либо это будет Крым, возможно, это будет Кубань, и в Москве просто решили сыграть на опережение. Ведь эмиграция считала, что ну не могло ни быть в Советском Союзе крупного антибольшевистского заговора – ну просто не может его не быть. И если в эмиграции поднимается знамя монархизма, то наверняка и народ, насмотревшись за четыре года революции на так называемый «красный порядок», он рано или поздно вернется в лоно царской семьи. Ведь 300 лет все-таки дом Романовых объединяющим стержнем был в России. Вот в это в эмиграции верили. И в Москве решили просто сыграть на опережение. Почему «Трест», да, последнее я должен ответить? Вполне название в духе времени, ведь тогда был нэп, и вся страна была покрыта сетью синдикатов, торгсинов, трестов, товариществ и всего такого прочего и разного. Поэтому «Трест» звучал вполне невинно и соответствовал в общем представлении эмиграции о тех процессах, которые здесь происходили.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну а почему Якушев? Почему выбор чекистов пал на Якушева?
А.ГАСПАРЯН: Он был идеальным человеком для этого, потому что во времена временного правительства он едва не стал товарищем министра. В той чехарде, которая тогда творилась, он мог бы со временем стать министром путей сообщения. Он был действительным статским советником – это, если смотреть и сравнивать с армией, это чин генерал-майора. Он был убежденный националист и монархист, что было немаловажно. Его многие знали по Петербургу. И самое главное, он имел хорошее положение уже при советской власти. Ему доверяли и Дзержинский, и Менжинский, и Кедров. Кстати, Артузов-то его узнал непосредственно через Кедрова. Кедров был дядей Артузова, и именно Кедров добился в свое время, еще до… задолго до начала операции «Трест» перевода Якушева из министерства путей сообщения – ну, из наркомата – в наркомат внешней торговли.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. для них его антисоветские монархические убеждения в некотором смысле оказались неприятным сюрпризом?
А.ГАСПАРЯН: Да…
Е.КИСЕЛЕВ: Или они не строили иллюзий по поводу того, кто такой Якушев по своим взглядам?
А.ГАСПАРЯН: Ну, они считали так, что если человек противник интервенции – а Якушев был категорическим противником интервенции – то с ним можно договориться. И с ним поступили, в принципе, так же, как потом поступят с Сергеем Эфроном – т.е. правительство приходит и уходит, а Россия остается, России надо служить. Это то, чему Якушев, в общем, посвящал всю свое свободное время. Это был беспроигрышный совершенно аргумент.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. его, что называется, завербовали, используя его же систему взглядов и убеждений?
А.ГАСПАРЯН: Да.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. «бог с нами, с большевиками, если вы хотите служить России, забудьте о наших идеологических разногласиях, послужите тому, чтобы Россия возродилась».
А.ГАСПАРЯН: Ну ему как говорили, что «ни у вас, ни у нас нет заводов, нет поместий. Вы всю жизнь трудились, и мы трудились. Теперь, вот, новая власть – давайте трудиться вместе на благо ее. Зачем вам нужны все эти отставные сановники, помещики и все остальные. Вот ведь новая власть, она вам доверяет. Ну и вы окажите доверие ей».
Е.КИСЕЛЕВ: Армен, вот я о чем хотел Вас спросить. Вот мы рассказали о том, кто такой был Якушев, констатировали, что он был завербован фактически высшими руководителями ВЧК УГПУ. Кто, кстати, осуществлял его вербовку – Дзержинский, Артузов?
А.ГАСПАРЯН: Непосредственно Артузов…
Е.КИСЕЛЕВ: Артузов.
А.ГАСПАРЯН: …замначальника особого отдела. А следователем у него был Владимир Андреевич Стырне. Вот эти два человека отвечали за операцию «Трест».
Е.КИСЕЛЕВ: И в дальнейшем, значит, господин Якушев начинает представлять себя здесь и за границей как один из руководителей мнимой, но якобы существующей разветвленной мощной организации под названием «Моцер» - Монархическая организация центральной России, так?
А.ГАСПАРЯН: Да, совершенно верно.
Е.КИСЕЛЕВ: Которой на самом деле не существовало?
А.ГАСПАРЯН: Ну она существовала, и эти люди были до поры до времени на свободе, и когда «Трест закончился, соответственно, большую часть из них просто расстреляли. Как действительно подлинных антисоветчиков и заговорщиков. Но Якушева это не коснулось. Ни Якушева, ни Потапова, ни Зайончковского, ни тех людей, на кого сделали чекисты ставку в этой операции.
Е.КИСЕЛЕВ: А Зайончковский и Потапов – это были генералы царской армии на службе в Красной армии, так?
А.ГАСПАРЯН: Да. Потапов был вообще один из первых, кто принял советскую власть, он был участником того знаменитого съезда, где Ленин сказал «Вся власть советам». И это был очень удачный выбор напарника Якушеву для «Треста», потому что ведь Потапов был однокашником Петра Николаевича Врангеля по Николаевской академии Генерального штаба, т.е. он был хорошо известен всему военному зарубежью. Конечно, это была большая удача, что такие люди принимают участие в заговоре против советской власти.
Е.КИСЕЛЕВ: А Зайончковский?
А.ГАСПАРЯН: Зайончковского за рубеж не пускали, он оставался такой, теневой фигурой. Его вытащили для того, чтобы успокоить, по большому счету, Высший монархический совет – им нужен был человек авторитетный, монархических взглядов, и самое главное, православный, потому что для Высшего монархического совета было неприемлемо что-либо иное.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. Потапов их не устраивал?
А.ГАСПАРЯН: В этом смысле нет.
Е.КИСЕЛЕВ: Почему?
А.ГАСПАРЯН: Потапов не был близок «Союзу русского народа» в свое время.
Е.КИСЕЛЕВ: А Зайончковский был?
А.ГАСПАРЯН: А Зайончковский был близок. Ну, т.е. он очень многих знал, и многие знали его. А Потапов был сам по себе.
Е.КИСЕЛЕВ: Ага, т.е. формально вот эту вот монархическую организацию «Моцер» возглавлял Зайончковский?
А.ГАСПАРЯН: Да, формально да.
Е.КИСЕЛЕВ: Хотя…
А.ГАСПАРЯН: Но эмиграция знала только Якушева – его прочили чуть ли не в потенциальные диктаторы потом, со временем. Если не диктатор, то уж совершенно точно министр иностранных дел будущей свободной России.
Е.КИСЕЛЕВ: Говорят, что Якушев был человек чрезвычайно обаятельный, который сумел просто влюбить в себя некоторых руководителей русской эмиграции. Это правда?
А.ГАСПАРЯН: Да, это правда. Шульгин был просто в бешеном восторге от Якушева.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, про историю с Шульгиным чуть позже, а вот первые встречи Якушева… насколько я помню, он встречался даже с великим князем Николаем Николаевичем младшим, да?
А.ГАСПАРЯН: Да, но это… это не в первый был приезд его, что называется, в Европу. Сначала он встречался с Высшим монархическим советом в Берлине, и через два дня после этого он встречался с комиссарами Врангеля генералом фон Лампе, бывшим московским прокурором Чебышевым, все тем же Шульгиным, начальником разведки Врангеля Климовичем. В принципе, у всех впечатление сложилось в общем о нем положительное.
Е.КИСЕЛЕВ: А потом он встретился с самим Врангелем?
А.ГАСПАРЯН: Якушев с Врангелем не встречался.
Е.КИСЕЛЕВ: Не встречался.
А.ГАСПАРЯН: С Врангелем встречался Потапов. Врангель вообще дистанцировался от «Треста», считая, что это все провокация.
Е.КИСЕЛЕВ: При том, что люди из его окружения считали, что Якушев – это реальная фигура.
А.ГАСПАРЯН: Да. Ну такой вот парадокс.
Е.КИСЕЛЕВ: Как же так? Как же так?
А.ГАСПАРЯН: Ну, возможно, сработал тот фактор, что эмиграция просто очень хотела верить, что здесь есть заговор, а…
Е.КИСЕЛЕВ: Слушайте, но Врангель был руководителем, что, он не мог там обсуждать, откуда…
А.ГАСПАРЯН: Врангель, на самом деле, отошел уже на тот момент от дел-то. Это такая мифологема, очень устойчивая, что Врангель был тем самым вождем и лидером. Создавался Русский общевоинский союз, и Врангель отошел в сторону, им руководил великий князь Николай Николаевич. Те чины армии, которые были в Галлиполи, они все-таки сами себя считали кутеповцами, и для них генерал Кутепов был все-таки номером один. Кутепов был в Галлиполи с ними с первого и до последнего дня. И Кутепов, он конечно, он признал Якушева. Потому что Кутепов был самым главным сторонником активизма в эмиграции. Именно Кутепов говорил: надо устраивать террористические акты, надо каким-то образом встречаться с теми военными, которые оказались в Красной армии, надо как-то искать контакт. Появляется Якушев. Врангель считал, что опереться можно, в общем, только на свои силы. Он не питал особых иллюзий по поводу тех людей, которые остались в Советской России. Т.е. он считал, что многие просто запуганы, и сами они ничего делать не будут. А те заговорщики, которые были, ну ведь на глазах у Врангеля происходили многочисленные попытки заговора – чем они кончались? Как правило, разгромом. ВЧК работал, на самом деле, очень серьезно в этом плане. На что был национальный центр залегендирован, и в Петрограде, и в Москве, а результат-то какой был? Полностью разгромлены две организации. 800 офицеров только в Москве было.
Е.КИСЕЛЕВ: Это в каком году было?
А.ГАСПАРЯН: Это 19-й год.
Е.КИСЕЛЕВ: 19-й год.
А.ГАСПАРЯН: Это наступление Деникина на Москву. И полностью провал. И таких случаев было очень много. Поэтому Врангель не питал особых иллюзий на этот счет, он считал, что надо присмотреться и посмотреть, что будет. А когда он послушал медовые речи Якушева, он убедился, что все это просто откровеннейшая провокация и фальсификация.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. он оказался значительно более прозорливым, чем тот же Кутепов, которому вера в Якушева в некотором смысле стоила жизни?
А.ГАСПАРЯН: Ну, Кутепову много раз говорили, чтобы он одумался. Причем ему говорили не только окружение Врангеля, которому Кутепов, понятное дело, не верил в данном вопросе, ему говорил еще и Деникин об этом – все равно не помогло.
Е.КИСЕЛЕВ: А Деникин тоже был знаком с Якушевым?
А.ГАСПАРЯН: Нет, Деникин сразу сказал: «Я в это дело не полезу. Я лучше, вот, посмотрю, что будет дальше». Но Деникин посмотрел, благо ему Кутепов рассказывал обо всем том, что происходило внутри Русского общевоинского союза, и Деникин сказал: «Это все провокация. Вам надо быть очень осторожным». К сожалению к огромному, Кутепов не поверил. Кутепов не верил вплоть, там, до 27-го года. Это фатальная была ошибка. Ну вот, ему хотелось верить.
Е.КИСЕЛЕВ: На похищение Кутепова…
А.ГАСПАРЯН: Это 30-й год уже.
Е.КИСЕЛЕВ: Это уже 30-й год, Якушев к этому как-то имел отношение?
А.ГАСПАРЯН: Нет, Якушев в этот момент уже сидел на Соловках в лагере благополучно. Его в 1929 году арестовали за участие в контрреволюционной организации, за встречи с лидерами русской эмиграции. Арестовали, причем без санкции прокурора, и ни Артузов, ни Стырне, никто другой из руководства ОГПУ за него не вступился, не помог.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, забегая вперед, все-таки скажем, там, чем закончилась его жизнь? Потому что тут разные версии.
А.ГАСПАРЯН: 12 февраля 1937 года Якушев скончался, был инфаркт Миокарда.
Е.КИСЕЛЕВ: Своей… своей…
А.ГАСПАРЯН: Своей смертью.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. он отсидел на Соловках, вышел на свободу…
А.ГАСПАРЯН: В 34-м… Нет, он никуда не выходил.
Е.КИСЕЛЕВ: Не выходил.
А.ГАСПАРЯН: Он продолжал сидеть. В 34-м году был все-таки выписан задним числом ордер на его арест, ему инкриминировался шпионаж, и Якушев получил, по-моему, десять лет. Ну, соответственно, пытался жаловаться, пытался писать в Москву своим следователям, своим коллегам по операции – ничего это не дало. Якушев был сибаритом, он любил дорогой коньяк, дорогие сигары, он любил рестораны, он был неравнодушен к женскому полу – тут его загнали на Соловки. Конечно, он не был к этому готов. И здоровье его просто не выдержало.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. все вот эти истории про то, что он умер своей смертью, что он был расстрелян…
А.ГАСПАРЯН: Что он скрывался от белых… Нет, это все…
Е.КИСЕЛЕВ: Это все…
А.ГАСПАРЯН: Это вот та мифологема, которую ввел в оборот Лев Никулин. Ну не мог же он тогда рассказать, что герой Советского Союза – а Якушев, безусловно, был героем, с этой точки зрения – что вот так бесславно закончил свои дни еще задолго до начала сталинских репрессий. Задолго. Это 1929 год, даже еще дело «Весна» не начиналось, а Якушев уже был арестован.
Е.КИСЕЛЕВ: А по делу «Весна» были репрессированы многие из тех военных, которые тоже помогали операции «Трест».
А.ГАСПАРЯН: Да, в том числе. Они просто играли, что называется, закулисные роли – не только в «Тресте», а в том же «Синдикате-2».
Е.КИСЕЛЕВ: А какова в конце концов была судьба генерала Потапова и Зайончковского?
А.ГАСПАРЯН: Они оба умерли своей смертью.
Е.КИСЕЛЕВ: Оба умерли своей смертью.
А.ГАСПАРЯН: Потапов в конце 30-х годов вышел в отставку. И к нему, кстати, не было никаких претензий, вот что удивительно. Ведь он тоже встречался и с генералом Врангелем, и с генералом Миллером, и с генералом Шатиловым. Но ему никто не инкриминировал участие в подрывной деятельности против Советского Союза, шпионаже на все возможные разведки мира. За все отвечал Якушев – вот единственный человек из «Треста».
Е.КИСЕЛЕВ: Ну а истории, связанные с выводом – это вот такой термин бытовал, если я не ошибаюсь, в специфических чекистских кругах – выводом на советскую территорию Сиднея Рейли и Бориса Савенкова, это было частью операции «Трест», или это были абсолютно самостоятельные операции?
А.ГАСПАРЯН: Вывод Рейли – это часть операции «Трест». Дело Савенкова – это операция «Синдикат-2». Она происходила параллельно с «Трестом».
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. никакого отношения Якушев к ней не имел?
А.ГАСПАРЯН: Нет, за исключением того, что и там, и там следователем был Стырны. Это был… ну, и разрабатывал Артузов.
Е.КИСЕЛЕВ: Мне приходилось… мне приходилось сталкиваться в некоторых публикациях с такой точкой зрения, будто Савенков перешел через границу по каналам «Треста».
А.ГАСПАРЯН: Нет, нет. Ну, Савенков переходил просто со стороны Польши границу, и поскольку у «Треста» были там окна, то оттуда вот и пошла вот эта версия, что на самом деле, Савенков шел по каналам «Треста». Если бы это действительно было так, и такой был бы провал, то на этом «Трест» бы закончился просто сразу. Никто бы в эмиграции не стал разговаривать. Потому что одно дело, когда по каналам «Треста» пошел полковник Жуковский и погиб в перестрелке с пограничниками – но об этом просто никому не говорили и не предупреждали – и совсем другое дело, если бы это был Савенков. Савенкова, конечно, ненавидела большая часть военной эмиграции, но все-таки им он был ближе, чем лидеры большевиков, это однозначно. Поэтому были бы огромные сомнения по поводу того, существует «Трест» на самом деле или нет.
Е.КИСЕЛЕВ: Т.е. несмотря вот на два этих громких провала – исчезновение Рейли… кстати, как Рейли вывели на советскую территорию, это известно?
А.ГАСПАРЯН: Да, вполне. Его пригласила сюда Мария Владиславовна Захарченко-Шульц…
Е.КИСЕЛЕВ: Та самая, роль которой в сериале играла Людмила Касаткина?
А.ГАСПАРЯН: Да, кстати, она действительно очень похоже показала Марию Владиславовну. И она была знакома с Рейли еще задолго до того, как начался «Трест». Она стала писать ему письма, что здесь зреет очень мощный заговор, и вы могли бы тоже принять в нем участие. Рейли же на тот момент был уже уволен из английской разведки и мечтал отыграться – и тут ему был такой повод предоставлен. Он же считал, что почему провалился Савенков? Потому что Савенков окружал себя дилетантами. А здесь работают профессионалы. Если там сидит Захарченко-Шульц, которая говорит, что все серьезно, это не чекистская провокация, это действительно очень мощная разветвленная организация, значит, ей можно верить.
Е.КИСЕЛЕВ: Нет, но Захарченко-Шульц, она была чуть ли родственницей Кутепова, да?
А.ГАСПАРЯН: Ну, по последним данным, как считают историки, все-таки нет. Не была.
Е.КИСЕЛЕВ: Все-таки нет.
А.ГАСПАРЯН: Племянница – это прозвище.
Е.КИСЕЛЕВ: Но она была… она была настоящей, настоящей подпольщицей, эмигрантской подпольщицей, которая внедрилась в Россию и которую, что называется, чекисты использовали втемную.
А.ГАСПАРЯН: Да, это боевая организация генерала Кутепова, потом она стала называться Союз национальных террористов. Поэтому она была самым настоящим боевиком. Она, собственно, сюда-то приехала ведь не заговоры какие-то с Моцером подписывать, а устраивать террористические акты. Просто Якушев это все дело заблокировал. И даже когда приехала следующая партия боевиков, тоже ничего не получилось, потому что Якушев наложил на это вето.
Е.КИСЕЛЕВ: И это не вызывало, тем не менее, никаких сомнений ни у кого в Европе?
А.ГАСПАРЯН: Ну, сомнения были, в частности, у начальника контрразведки Врангеля генерала Климовича, но там рассуждали как – что все-таки в стране произошли огромнейшие перемены, и Якушеву гораздо лучше знать, как на самом деле поступать, чем им, которые сидят во Франции, в Германии, я не знаю, в Сербии. А Захарченке-Шульц, просто ей сказали, что если вы сейчас проведете террористический акт, вы поднимете на уши все органы карающего пролетариата, и ничего хорошего из этого не выйдет. Вот подождите, когда восстание будет полностью готово, тогда поезжайте в Киев, поезжайте в Новороссийск – куда хотите, вот любой город на территории Советского Союза – устраивайте террористический акт: это будет сигналом для общего восстания. Ну вот она стоически этого ждала.
Е.КИСЕЛЕВ: Сколько лет?
А.ГАСПАРЯН: Несколько – четыре года почти.
Е.КИСЕЛЕВ: Четыре года. А правда ли, что западные спецслужбы стали работать с «Трестом»?
А.ГАСПАРЯН: Существует такой миф. Я не знаю, насколько все это соответствует действительности, потому что Вы сами знаете, что история Советского Союза, она многократно переписывалась. Но говорят, что Сталин в свое время, в начале 1927 года, вызвал Менжинского и сказал: немедленно начать сворачивать «Трест». «Почему?» - спросил Менжинский. «Потому что с нами перестают торговать западные страны. Все считают, что Советский Союз находится на грани переворота. И какой смысл заключать договор с большевиками, если скоро все равно появится другое правительство, и с ним можно будет договориться на значительно более выгодных условиях. Вот такой миф существует. Насколько это правда? К сожалению, Менжинский воспоминаний не оставил, а те люди, которые руководили операцией «Трест», они все с 37-го по 38-й год были расстреляны.
Е.КИСЕЛЕВ: Нет, ну мне приходилось читать в одной из статей про «Трест», что будто бы в западных посольствах – в Турции, Румынии, Польше, там, Латвии, Литве, Эстонии, Финляндии появились там специальные офицеры связи спецслужб Англии и Франции, прежде всего, которые работали с представителями «Треста».
А.ГАСПАРЯН: Ну, французы точно нет.
Е.КИСЕЛЕВ: Французы точно нет.
А.ГАСПАРЯН: Французы точно нет.
Е.КИСЕЛЕВ: Поляки?
А.ГАСПАРЯН: Поляки работали с «Трестом». И в том числе, они присылали в Москву наградное оружие, инкрустированное серебром и золотом, для Якушева и Потапова. Отчасти какие-то данные есть о работе «Треста» в Финляндии. Но не более того. На самом деле, это тоже такая мифологема, что удалось всех обмануть. Безусловно, когда «Трест» затевался, это была цель не только околпачить русскую эмиграцию, но и заставить плясать под свою дудку западные разведки. Это не совсем удалось.
Е.КИСЕЛЕВ: Но историю с Шульгиным, о которой Вы упоминали. Вот в какой-то момент по каналам «Треста», политический деятель еще дореволюционной России, это человек, который присутствовал при акте отречения императора Николая II, Василий Шульгин, который жил в эмиграции, приезжает, по-моему, больше года живет в России, тайно. И якобы, это было сделано специально для того, чтобы развеять сомнения, которые появились в эмигрантских кругах по поводу аутентичности «Треста».
А.ГАСПАРЯН: Да, безусловно. Шульгин побывал в трех городах. Он был в Киеве, Петрограде и Москве и написал впоследствии книгу. Она так и называлась «Три столицы». Это уникальное, на самом деле, произведение, потому что до издания Шульгин отправил рукопись на рецензирование Якушеву. И Якушев ее передал Артузову. Соответственно, каждую строчку в этой книге проверили и вычитали на Лубянке. И вырезали там всего, по-моему, два абзаца какие-то. И после этого книга была выпущена в эмиграции. Сначала она выходила в газетах, потом вышла отдельным тиражом. И шок был очень сильным. Потому что Шульгин заговорил о том, что «я ожидал увидеть умирающую страну, а я увидел страну, которая возрождается». Эмиграция отказывалась в это поверить. Потому что в представлении эмиграции что такое Советский Союз был? Это на каждом фонарном столбе висит повешенный накануне там белый офицер или какой-нибудь преподаватель университета. Ведь считалось, что красный террор, на тот момент он только начал набирать обороты. На самом деле, он немножко все-таки стих на какое-то время. И тут приехал Шульгин и говорит: «Да нет, там все процветает. А таких магазинов, какие я видел в Москве, их нет, например, в Париже». В это люди отказывались верить. И конечно, когда все это вскрылось, то Шульгин стал объектом очень злых шуток. Над ним просто откровенно издевались.
Е.КИСЕЛЕВ: Нет, но при этом Шульгин… Шульгин, когда писал эту книгу, он, как я понимаю, считал, что да, вот страна процветает, но в этой стране вот-вот придут к власти другие силы.
А.ГАСПАРЯН: Да. Они просто дадут еще больший толчок для процветания. Он считал, что в принципе, если произойдет переворот, и власть возьмут правильные люди – патриоты, монархисты и националисты – то Россию можно будет через какое-то время, в принципе, вернуть на позиции до начала великой войны, т.е. до 14-го года. И потом начнется мощный очень всплеск промышленности и всего остального.
Е.КИСЕЛЕВ: Но Шульгин потом ведь дорого заплатил за свою… потом он опять попал в Россию, но совершенно при других обстоятельствах.
А.ГАСПАРЯН: Ну, в 44-м году его взяли в плен в Сербии, привезли сюда, он отсидел, и потом он снялся здесь в этом скандальном фильме «Перед лицом истории». Два раза режиссер ложился с инфарктом в больницу, потому что несмотря на то, что Шульгин был уже очень пожилым человеком, Шульгин демонстративно не читал, что написано в сценарии и говорил то, что он думал. И по тем временам это, конечно, было очень сильно. Потому что когда Шульгин сказал в камеру, что не надо сравнивать Гитлеровский национал-социализм и итальянский фашизм, к которому тяготела русская эмиграция – это было очень серьезное заявление. Ведь все-таки там 67-й год.
Е.КИСЕЛЕВ: А по-моему, фрагменты этого фильма вошли и в «Операцию «Трест»»?
А.ГАСПАРЯН: Нет, для «Операции «Трест»» Шульгина снимали отдельно.
Е.КИСЕЛЕВ: Шульгина снимали отдельно для «Операции «Трест»»?
А.ГАСПАРЯН: Его и Тойво Вяхя, вот этого пограничника, который обеспечивал переходы Сиднея Рейли, их снимали отдельно, эти эпизоды.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, и в итоге правда ли, что в итоге крах операции «Трест» пошел от Пилсудского, от маршала Пилсудского в Польше, который якобы изначально подозревал в том, что все это тайная операция?
А.ГАСПАРЯН: Нет, это неправда.
Е.КИСЕЛЕВ: Неправда? Тоже одна из легенд.
А.ГАСПАРЯН: Нет… Да. Крах «Трест» произошел, как мне кажется, все-таки по задумке Москвы, и в этой операции была эффектно поставлена точка. Т.е. «Трест» показал, что, во-первых, ВЧК – это серьезная организация, с которой надо – тогда это уже УГПУ – с которой надо считаться. Во-вторых, он показал, что те методы, которыми руководствовалась русская эмиграция, они все-таки не годятся для борьбы. А иных у эмиграции на тот момент не было. Ресурсов ни физических, ни моральных, никаких. И самое главное, на какое-то время удалось дезориентировать ряд западных держав. Что все-то считали, что Советский Союз – это, вот, он буквально, там, со дня на день рухнет. А выяснилось, что нет. Он не только не рухнул, он еще развивается соответственно. Это, конечно, было главное достижение «Треста». А финальная точка – ну, многие считают, что это похищение Кутепова. Хотя здесь, опять же, можно спорить, потому что потом появились так называемые психологические «тресты», «Трест-3», «Трест-4». И ведь это противостояние советской разведки и русской эмиграции, оно продолжалось очень долго.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну да, было еще похищение Миллера и разного рода теракты, и вербовали, продолжали вербовать сотрудников и в Париже, и в Берлине, и в Праге. И в общем, не секрет, что белая эмиграция была, на самом деле, пронизана там агентурной сетью советских спецслужб.
А.ГАСПАРЯН: Ну не пронизана, но много было достаточно.
Е.КИСЕЛЕВ: Во всяком случае… Во всяком случае, было много источников и информации, и дезинформации. А вот история со Стауницом, когда было то ли подлинное, то ли мнимое его бегство, и когда он начал выступать с громкими заявлениями в западной прессе – это тоже было частью операции?
А.ГАСПАРЯН: Здесь есть две точки зрения, диаметрально противоположные. Первая: это была часть операции, и таким образом собирались поставить точку. Вторая версия, что Стауниц оказался так называемым взбесившимся агентом, который просто испугался, что надо будет, как говорят англичане, pay the price, платить по счетам в конце операции «Трест». Ведь Стауниц распоряжался всеми финансами «Треста». И там, очевидно, была очень крупная недостача, потому что по воспоминаниям людей, знавших его, последние полгода существования «Треста» Стауниц очень нервничал, он буквально себе места не находил. Обе версии, в принципе, имеют право на существование. Какая из них верная, пока никто не знают, пока люди только гадают.
Е.КИСЕЛЕВ: Но вот история о том, что он якобы, на самом деле, вернулся в Россию, продолжал работать в ВЧК, ОГПУ и НКВД и чуть ли не во время Великой Отечественной войны погиб, выполняя какое-то задание в Киеве – это легенда.
А.ГАСПАРЯН: По поводу того, что Стауниц погиб в годы Великой Отечественной войны, об этом написал Сергей Войцеховский в книге «Трест», которая вышла в Канаде. Но мне кажется, что Войцеховский, который настолько люто ненавидел Якушева и Стауница, что он просто мечтал, чтобы ну кто-нибудь уже бы его расстрелял бы – вот за все то, что они нанесли русской эмиграции. Официальная версия по Стауницу, что он погиб в перестрелке. Но кроме напечатанного в газете «Правда» сообщения Государственного политического управления, ее пока ничто не подтверждает. Стауниц вполне мог жить и под какими-нибудь новыми документами в любой точке Советского Союза.
Е.КИСЕЛЕВ: И с таким же успехом мог оказаться за границей?
А.ГАСПАРЯН: Да. Вполне.
Е.КИСЕЛЕВ: Поэтому до сих пор это является одной из загадок, которые, может быть, где-то хранятся в архивах?
А.ГАСПАРЯН: Ну, скорее всего… Но это надо смотреть полностью дело «Треста», эти много томов…
Е.КИСЕЛЕВ: А оно до конца не…
А.ГАСПАРЯН: Нет, конечно.
Е.КИСЕЛЕВ: …гриф секретности с него не снят, несмотря на то, что прошли все сроки?
А.ГАСПАРЯН: Нет, а в данном случае речь идет не о сроках, а о том, что там были задействованы резидентуры, которые работали за границей, а в этом случае дела не раскрываются.

в 1928 году отстранен руководством ОГПУ от должности начальника отдела контрразведки и переведен на должность зам. нач. ХАЗО (интенданство) ОГПУ.

Но...

После смерти В.Менжинского (шефа ОГПУ-НКВД) в 1934 году А.Х.Артузов вообще в опале... Работал в РККА зам. нач. особого отдела ГРУ

В 1936 году арестован