Два капитана (1955)

Однозначное ) То, что обществу объективно выгодно - то ему и полезно. А раз "объективно", то речь идет не о мнении, а о знании, о науке.
Подобное смотрится уже со стороны всего человечества.

Общественнополезные интересы - тоже понятие неоднозначное и имеет субъективную окраску. Кто-то совершено искренне полагал, что Мандельштам или, скажем, Бродский - враги общества, а кто-то этого мнения не разделял.

Хорошо, заменим слово "стучать" на "доносить". Слово "донос" изначально не несло никакого отрицательного смысла, и означало всего лишь "сообщение".
"Донос на гетмана злодея царю Петру от Кочубея"...

Ромашов тоже не входил в доверие к Григорьеву. Он случайно услышал на вечере разговор Сани и Кати в пустом классе и поставил Николая Антоновича в известность, что эти двое собираются продолжать встречи.

Смотря с чьей стороны посмотреть. Я же говорю: один и тот же человек - допустим, Штирлиц - может считаться одновременно и благородным разведчиком, и грязным шпионом.

... Григорьев не входил в доверие к заговорщикам, чтоб узнать их планы. Он не был для них своим, как Ромашка для воспитанников. Он узнал о заговоре случайно. Так можно договориться, что, допустим, случайный человек узнал план гитлеровцев по какой-нибудь карательной операции или облаве на партизан и попытался как-то их предупредить, то он тоже вполне может носить гордое звание стукача.

Смотря, какие цели ставятся. Одно дело - когда подхалимство, подлость, другое - в общественнополезных интересах. И потом, "стучать" - это блатной жаргон; конечно, волкам выгодно, чтобы овцы благородно молчали - как благородные олени )

Воспитанникам школы-коммуны с самого раннего возраста было известно, что Ромашка - стукач. Но почему-то его никто за это не бил, и даже не прекращал товарищеского общения с ним. Избил его Саня - один-единственный раз, и только потому, что случайно застал Ромашку, когда тот рылся в его сундучке.

С объективно точки зрения Саня - точно такой же доносчик, как и Ромашов. На страницах многосерийного фильма "Два капитана" не раз обсуждалась эта тема - как Саня, случайно подслушав в доме Татариновых сплетни педагогов о Кораблеве, вообразил, будто раскрыл заговор, и кинулся с этим открытием к Ивану Павловичу.
Тут вся фишка в том, кто кому стучит. Неприятный Ромашов стучит еще более неприятному Николаю Антоновичу - следовательно, он презренный доносчик. Благородный Саня стучит симпатичному Кораблеву - он преданный ученик. Если стукач - положительный герой, то он, само собой, называется уже не стукач, а доброжелатель.
Логика известная: если "наш" - то доблестный разведчик, а если "ихний" - то подлый шпион))

Уверен, что премию дали за роман—призыв: Все ноги в руки и бегом с коммунистическим энтузиазмом в Заполярье. Совсем «непаханная земля». И поскорее. Если оттуда залетят Б–29 со спецподвесом, то кранты. Ведь роман-то исключительно удачный на полярную тему.

А его и нельзя отменить. Просто если в произведении не будет одной идеологии - значит, будет другая, притом противоположная, в той или иной концентрации. И мистер First, и мистер Second в "Человеке с бульвара Капуцинов" - они же оба по факту воспитывают, независимо от того, является ли воспитание их целью или нет.

Тут дело не в чисто психологическом интересе, кто какого происхождения, а как человек сформировался под влиянием тех условий, в которых он вырос. И здесь не о знании теории, а об осознании жизни как она есть, "правды жизни".
И не то важно, что Ромашов - видите ли, презренный доносчик. В СССР времени действия произведения как раз поощрялось инициативное сотрудничество населения с госорганами для выявления шпионов, вредителей и диверсантов.

Я тоже думаю, что не случайно роман был награжден Сталинской премией. "Два капитана" - это роман воспитания. Идеологический подтекст в советской литературе никто не отменял.

Искусство - по умолчанию творчество и непременно несет в себе какую-то идею в той или иной степени развернутости.
Оба - и НА, и Ромашов - яркие примеры носителей частнособственнической идеологии, готовые ради своих интересов подвести хорошего человека под смерть. Неслучайно за роман Каверин был награжден Сталинской премией 2-й степени.

Он кричал это ровно столько раз, сколько другие кричали о чести и достоинстве Николая Антоновича.

У хороших писателей замыслы, обычно, творческие, а не идеологические. А Вениамин Каверин был хорошим писателем.
Если в романе нет ссылок на социальное происхождение Ромашки, то наиболее вероятно, что в замыслы автора не входила пропаганда вульгарноклассового подхода.
А "дворовое пацанство" было "идеологически малограмотным", там социальным происхождением не очень интересовались... Действительно важным было то, что Ромашка - стукач. Таких просто бьют...
Саня не кричал на каждом углу.
Он был человеком, отвечающим за свои слова и однажды пообещал НА, что докажет правду. Обещание выполнил.
Мог бы этого не делать, если бы не поведение НА. В романе об этом сказано достаточно чётко. Но роман здесь уже несколько раз цитировали, не буду повторяться.

Вероятно по идеологическому замыслу автора Ромашка до 1917 года был сыном какого-нибудь попика или купчика, что в принципе исключает его причастность к "дворовому пацанству", сопряжённому с тесным общением с выходцами из рабоче-крестьянской среды.
Так скажи в лицо НА, вы, мол, подлец и мерзавец, один-единственный раз. Далее, спустя десятилетия, - доклад на научно-практической конференции в Географическом обществе об обстоятельствах гибели экспедиции капитана Татаринова. И всё. Если уж ты так уверен в нечистоплотности кого-либо, то зачем кричать об этом на каждом углу?

Не совсем так. Прозвище "Капитан" Саня Григорьев получил еще в школе. На вечере Катя спрашивает его: "Почему тебя все зовут капитаном? Ты собираешься в морское училище?" Саня отвечает: "Нет, в лётную школу".
Звание капитана Григорьев получил, очевидно, сразу после событий в Испании. Во всяком случае, когда его сбили в воздушном бою, он уже был капитаном.

Почему Ромашов не мог стать дворовым пацаном? Он такой же сирота, как и Григорьев, и, скорее всего, перед тем, как попасть в школу-коммуну, так же беспризорничал.

Естественно, второй капитан - это Григорьев.
А название взято из экранизируемого романа.
Как и абсолютному большинству книг "Двум капитанам" можно было дать другое название. С этим не поспоришь.
Бесспорно и то, что "последнее слово" должно принадлежать автору. Вениамин Каверин решил дать именно такое название и это его право.
Жаль... что он до старости дожил. "Тихий мирный" лжец и подлец...
А "говорить правду" и "терроризировать" - это всё-таки ещё не синонимы.