Исаев (2009)

Хм. Википедия.

C 1924 по 1927 год Всеволод Владимиров живёт в Шанхае.

В связи с усилением национал-социалистической немецкой рабочей партии и обострением опасности прихода Адольфа Гитлера к власти в Германии в 1927 году было решено направить Максима Максимовича Исаева с Дальнего Востока в Европу. Для этого была создана легенда о Максе Отто фон Штирлице, ограбленном в Шанхае немецком аристократе, ищущем защиты в немецком консульстве в Сиднее.

Ну да, Максим Максимыч ведь был со всеми. А пароход из Владивостока шёл в Японию. До Макса Отто фон Штирлица ещё много лет. Ещё были Харбин и Шанхай. "Нежность".... Он же с каким то китайцем всё разговаривал. А китаец ему сказал, что все европейцы для него на одно лицо.

Я так поняла, что Сашеньку позвал Геоцинтов, просто как гарант, что Исаев не сбежит. Она, правда, сказала, что если вы хотите, я сейчас уеду. Но я не думаю, что ей бы дали уехать. Геоцинтов ведь понял, кто автор той статьи. Значит Сашенька Гаврилина дорогой для Максим Максимыча человек.

Когда это?Полагаете, что большевики будут выписывать ему талоны на усиленное питание? :)))В 1922 году никто этого ещё не знал, что "всё летит прахом". И даже в 1924-м Савинков действовал. И восстаний по только что образованному СССР было - полистайте тётю Вику.Вычислять - это и есть служебные обязанности Исаева, ОГПУ. Сами собой они не вычисляться - а именно вот таким образом. Гиацинтов сообщит группы, пароли, территорию, явки, и тогда ТЕ, КОМУ НАДО всех их ликвидируют. Это бесценная информация. Подачи у Урсуляка не было. У ЮС-а она была.Газеты (В том числе парижские) написали об исчезновении Гиацинтова моментально (чай, не швейцар какой - полковник, глава контрразведки у Меркулова)Рекомендательные письма даются не открытым листом, это ерунда. И всегда датируются - Вы просто не в курсе. А то получил письма в 1922-м, а приехал в 1930-м - кто таким письмам поверит? Как раз-таки подобное письмо, учитывает исчезновение Гиацинтова, окажется дополнительным поводом для подозрений. Поэтому-то Исаев уезжает в финале не мифическими рекомендательными письмами Гиацинтова, а с паспортом Отто Макса фон Штирлица - в Австралию, оттуда в США, оттуда уже в Германию.Ей скучно - это во-первых, и она любит Исаева - это во-вторых (можно наоборот)В общем - ерунда полная.
А "ДА" Исаев скажет Суходольскому

Ну так ясен пень, что эти свои люди в Париже/Берлине и есть эмигранты.
Ну да. Массово ломанётся - это в смысле из Владивостока, а так-то такой же вот переполненный пароход уже давно эвакуировался из Крыма... Ну и тем более, значит Исаев не предполагал, а точно знал, что может (довольно легко при определённом раскладе) осесть в Европе, надо только Гиацинтова за пятку покрепче попридержать. Живого! и накормленного. Ну, мож, ещё в "кабинет" на Лубянке пианину приволочь. Шоб тот мог утешаться "Маньчжурскими сопками"...

А что Вайс мог поймать 20 июля? Показана была проверка, к покушению он никакого отношения не имел, на Бендлерштрассе не ошивался...

Дело не в жалости или в жажде мести. Васильев и Чен погибли за правое дело, это трагическая, но неизбежность. Есть высшая цель, сверхзадача, программа-максимум, если на пути к ним гибнут люди, это - плата за достижение этих целей, как ни жестоко это звучит. Так всегда было, есть и будет, это непреложные законы мировой истории.
Гиацинтов нужен для перспективы, для достижения ещё более важных и сложных целей, поэтому ни о каких чувствах (а сведение счётов в данном случае и есть чувства) речи быть не может.
Гиацинтов просто валяет дурака, ляпает первое что в голову приходит чтобы за эти секунды продумать главное. Известный приём разведчиков (у Штирлица мы можем то же самое наблюдать, вдоволь).
Ему конец как политику, как начальнику контрразведки, как важной фигуре, как обладающему силой и властью деятелю. Но не как физическому субъекту.
Ну какие там группы в тыл большевикам? 20-30, ну пусть даже 200 человек? Всё летит прахом. Красные наступают и побеждают. Вычислить и ликвидировать эти группы можно вполне без Гиацинтова. Какие такие ценные сведения мог сообщить Гиацинтов в этом смысле? Состав? Численность? Имена? Кому это надо, при том раскладе, который наблюдает из окна Ванюшин перед тем как застрелиться? Гиацинтовские группы, их блокировка и уничтожение - это программа-минимум, которая не идёт ни в какое сравнение с программой-максимум, с гиацинтовскими "коридорами" в Европу.
Вы представляете, сколько времени понадобится для того, чтобы инфа от Суходольского добралась до Берлина и Парижа? И кто такой Суходольский? Сколько времени он успеет продержаться на посту Гиацинтова, чтобы заработать какой-либо вес в глазах эмигрантов? И последнее: неужели в Москве не найдут что придумать, чтобы "воскресить" Гиацинтова? И разве обязательно эти рекомендательные письма датировать месяцем-годом "смерти" Гиацинтова? Может быть, он их Исаеву несколько раньше передал.
Так об этом прямо в фильме и говорится, устами Исаева. Да, подставлял (кстати, может быть именно это и явилось главным стимулом для возвращения на заимку - жизнь Сашеньки справедливо оказалась важнее возвращения в Москву). Но вы опять забываете, что на одной чаше весов - Сашенька-Ванюшин-Тимоха, а на другой - те самые высшие цели, "счастье Родины". И личная безопасность тут ни при чём, он сам каждый день "на грани провала". Долг - вот что главное.
(а Сашеньке вообще нехрен было припираться на заимку и соваться в мужские дела)
Это уже вопрос десятый, это дело техники. Это пусть ищущие его себе мозг ломают. На лыжах укатился. Уже темнеет, много люди Воленьки не нароют. А там и снег повалит.
. В эти самые секунды на Гиацинтова и должны будут броситься партизаны, скрутить его, заткнуть рот и, смешав следы, бросить карабин полковника и его шапку возле полыньи, имитируя таким образом трагическую и нелепую смерть. А самого полковника унесут в тайгу по нехоженой тропке, где все следы стерты – над этим работал Тимоха и его друзья всю последнюю неделю. А там – в далекую партизанскую заимку, а потом Гиацинтова вместе с Исаевым партизаны должны будут переправить через линию фронта к красным. Так задумал всю операцию Исаев. Сейчас секунды решали все: насколько точен был его план, сколь он прав в оценке гиацинтовского охотничьего характера, что Тимоха обговорил с партизанами и как те проведут свою часть операции.
Конечно, Исаев понимал что рискует. И партизаны понимали что рискуют. Так это ж война, что тут удивительного?

Как выпутывался бы Исаев? На худой конец так:
Воленька:
- Мадемуазель Гаврилина, слезьте с Исаева и прекратите уже наконец его облoбызывать! Максим Максимыч, почему вы один, а куда подевался Кирилл Николаич?
Исаев:
- А xpeн его знает. Я, вот, видите?, - за кабанчиком гонялся. Мож, лиходеи-партизаны умыкнули? Пойдём поищем?

И что? Воленька с голыми руками попрётся на верную смерть?

Вы правы. У ЮС-а имеется необходимое уточнение - "в эммигрантских кругах". Что логично - полковник, как-никакой, не поручик завалящий. В сериале - не помню, кажется просто "свои люди в Париже".Уже. 1922 год. Там и Врангель, и Деникин, и Кутепов, и много-много "диких обезьян галлиполийцев" :))Вряд ли... Прибывает Исаев в Париж, находит Дормидонта Ибрагимовича Бульбенко, старого друга Гиацинтова, главреда газеты "Великая Русь в эмиграции", протягивает ему "рекомендательные письма"... "А когда вы последний раз виделись с Гиацинтовым? О, при весьма печальных обстоятельствах - он как раз дописывал на охоте рекомендательное письмо, вдруг кабан, я письмо в зубы и за ним, а Гиацинтов потерялся."Это он у Кожевникова так "неторопливо" подбирался. С 1940 по 1945 год. Впрочем - мог поймать свой шанс 20 июля 1944 года (что в целом и показано). А так-то Вайс - почти Скорцени.

Гиацинтовские связи не обязательно должны быть именно или только с разведсетью. До развития разведсети в Германии ещё очень и очень далеко, нужно для начала попасть туда - естественным и не вызывающим подозрений способом. Самый лучший вариант для Исаева в этом - его легенда журналиста. Неслучайно звучит эта цифра - 2-3 года. Исаев понимает, что не сегодня-завтра белая элита массово ломанётся в Европу. А там эта просвещённая публика будет нуждаться в русскоязычной литературе (об этом Исаев ещё в 1-ой части сообщает, Нолмару). 2-3 года - это необходимый и достаточный срок для основания и становления среднестатистического издательства, или для его переноса из России. А если мы вспомним историю русского книгоиздательства в эмиграции, мы увидим, что русские издательства (или их зарубежные отделения) в том же Берлине начали как грибы появляться именно в 1919-начале 1920-х годов. И для того, чтобы Исаев мог легально перебраться в Германию и закрепиться там, достаточно было знакомства Гиацинтова с каким-нибудь бывшим однокашником, бывшим сослуживцем, дальним родственником, или приятелем приятеля, или ещё какой-нибудь десятой водой на киселе (иными словами - Ванюшиным на забугорный лад), который работал каким-нибудь редактором в каком-нибудь берлинском филиале какого-нибудь петербургского издательства и который мог - не без помощи тех самых гиацинтовских рекомендательных писем - пристроить Исаева на какое-нибудь удачное для дальнейшей разведдеятельности местечко.
Так же неторопливо подбирался к своей цели и Йоган Вайс, кстати, - тот вообще с автомеханика начинал и со всяких глубоко гражданских тётушек-кумушек. А вам, Теймур, прям сразу целую разведсеть с мощной агентурой подавай! :-) Так не бывает. :-)

Я думаю, что если бы Ю.С. Семёнов хотел убить Геоцинтова, то в романе была бы сцена убийства. По вине Геоцинтова погибли Васильев и Чен, над которыми долго издевались. Исаев вполне бы мог свести счёты. Но он этого не сделал. Значит он ещё ему нужен. Это враг, так что ж его жалеть. А Геоцинтов не хотел ехать на Лубянку, поэтому и закричал: Я туда не пойду! Всё просто как апельсин. (с)

Так и здесь идёт примерно тот же текст.
Я тоже не думаю. Зачем тогда вообще нужна была эта операция с охотой, весьма рискованная?
Я иного мнения, Теймур. Выражение лица у Исаева такое, каким оно должно быть у человека, который только что узнал, что Москвы ему не видать, и который судорожно придумывает, как выбираться из сложившейся ситуации и обеспечить себе алиби в исчезновении Гиацинтова. Если бы ему не приказали оставаться во Владивостоке, он вместе с Вальтером, партизанами и Гиацинтовым принялся бы поскорее уносить ноги, заботясь только о том, чтобы погоня не нагнала их. В соответствии с таким - первоначальным - планом он и разрабатывал всю операцию. А оказалось что нужно оставаться, вот Исаев и имеет такой бледный вид: нужно спешно придумать, как он будет отмазываться, как объяснит исчезновение Гиацинтова и где, наконец, он возьмёт добычу. Поэтому сначала он спорит с Вальтером, обречённо говорит что всё это бред, а потом, поняв что придётся подчиниться приказу, спрашивает "Где они завалили кабана?", чтобы бегом бежать туда и потом явиться на заимку, - с этим кабаном на загривке и с полными невинности глазами.
А то, что речь упорно идёт о полынье, - ... Полынья - это единственное место в лесу, где можно с чистой совестью оборвать следы и где не будет никакой надежды обнаружить свежеобразовавшийся труп. Поскользнулся, упал, очнулся - а тут вода вода кругом вода. Ищи его теперь, кто нырять будет? Во всех остальных случаях - убил ли Исаев, загрызли ли волки, умер ли от переохлаждения, повесился ли на ёлке - должны быть следы борьбы, кровь, а главное - тело. А тут - утонул и утонул. Нету тела - нету дела.
Кроме того, если Гиацинтова убили тут же, в лесу, то куда его девать? В ту же самую полынью? - слишком долго, грязно и хлопотно, вот-вот преследователи нагрянут, а ну как его вытащат? - вытащат, а в ём - дырка! И капец Исаеву. Утащить подальше от зоны поисков и хлопнуть там? Так тоже гемора не оберёшься. И опять же, тогда проще его было пришить сразу, в городе, безо всяких там охот и кабанчиков. И зачем его вообще убивать, если он дал согласие на работу? И вдруг он всё-таки не блефует и сможет оказаться полезным в Европе? Исаев ведь всё это время держит в уме давние газетные статьи об усилении настроений реваншизма в Германии, о появившемся там же особо прочном дорожном покрытии и о строительстве немецкого военного крейсера, закамуфлированного под торговое судно. Исаев не зря освежал свой немецкий, он наверняка отслеживает все новости из Германии, которые могут говорить о том, чему он дал такое прозорливое определение: "работать на перспективу". И он сейчас должен цепляться за каждую ниточку, даже самую тоненькую, которая могла бы дать возможность забросить в Германию наших людей. Поэтому убивать Гиацинтова сейчас, не попытавшись что-то от него поиметь, - было бы неумным и непрофессиональным решением.

Вы читать умеете? Вам уже и я и другие объяснили - не убили Гиацинтова - смотрите внимательно фильм. И логику включайте (вы вроде бы с ней дружили, что сейчас произошло, что раздружились с ней - она вас обидела или Вы ее обидели?).

Ах да. Исаев ещё сказал:" Кстати, полковник, под Волочаевкой разбиты войска генерала Молчанова. И это конец". Да. Действительно. Все спешат на пароход. Вспомним заключительные кадры. И Гиацинтова как-нибудь уж доставили до Москвы, тем более Исаеву нужны его сопроводительные письма. Нет смысла его убивать.

Зачем его убирать, если он согласился работать. Жизнь дороже. И здесь он прав. Его наоборот теперь будут беречь.

Насколько я помню, вопрос об убийстве Гиацинтова не стоял. У него есть связи, которые(об этом говорит Исаев в беседе с Гиацинтовым) потребуются ему, Исаеву, через 2...года. Исаев написал сопроводиловку...
И вариант о проруби, был сказан тогда, когда было заявлено Исаеву, что ему придется вернуться в город. Прорубь - это вариант отмазки и прикрытия, почему Исаев жив, и где Гиацинтов и его "товарищи" для Воленьки и полка.. Так все и произошло. Увезли "цветочек", а "улики" у проруби "устроили. Ведь в любом случае, будут искать "цветочек".
Да и по логике - нет смысла Гиацинтова убивать т.к. красным нужны диверс.группы, которые забросил "цветочек" в красный тыл. А это еще какое-то время жизни для Гиацинтова. А там - рекоменд. письма, связи для Исаева и разведки и пр.

Я посмотрела финал старого фильма "Пароль не нужен". Исаев говорит Гиацинтову : Поедете в Москву. Вздумаете бежать, вас пристрелят". И да - ещё про сопроводительные письма.

Так у Юлиана Семёнова:

– Это залог вашей жизни. Я у вас не прошу сейчас рекомендательные письма к ним. Но они мне вскорости понадобятся. В сопроводиловке я это

написал.
– В какой сопроводиловке?
– Это наше словечко, надо бы знать. В бумаге, которую передадут мои люди вместе с вами в штаб, в Читу, а затем в Москву.
– Меня отправят туда?
– Конечно. И если вы вздумаете шутить по дороге, вас пристрелят. Это я вам обещаю. А что делать? В вашей профессии, как вы говорите, самое

опасное – заиграться…
– Я не пойду туда!
– Бросьте, Кирилл Николаевич, пойдете.
Когда Гиацинтова увели, Исаев спросил:
– А как я туда с пустыми руками приду? По легенде ж я зверя преследую.
– По чему? – спросил Суржиков уважительно.
– По легенде, – улыбнулся, вздохнув, Исаев, – есть такое у нас словечко…
– Мы сначала думали вас вязать, – сказал Суржиков, – больно вы на харю то аккуратный. Сомнение было взяло. А что касаемо зверя, так мы изюбренка

подстрелили, можем отдать, чтоб вам не с пустыми руками…

В фильме пристрелили только помощников Гиацинтова. Я не думаю, что убили его самого. Зачем тогда Исаев его вербовал?