Нелегкий это жанр — трагикомедия! Нужный это жанр — трагикомедия, если ее создатели впрямь озабочены острыми проблемами, о которых они хотят говорить смело, без обиняков,— не просто вышучивая то или иное явление, но и всерьез размышляя о его сути. Болгарских кинематографистов, авторов фильма «Русалочий хоровод», можно от души поздравить с удачей. Их картина радует зоркой точностью своих социально-бытовых характеристик, тонким и злым юмором, потаенной серьезностью своей тревоги за некоторые процессы, которые имеют место в сегодняшней жизни. Маленький районный городок взбудоражен: молодой художник, выпускник столичной академии Павел Чираков, устроил здесь свою первую персональную выставку (любопытная подробность: картины за Чиракова написал режиссер «Русалочьего хоровода» Иван Андонов — и написал их очень интересно, в популярном сегодня стиле, близком к народным примитивам). Публика шумливо обсуждает выставку, ищет прототипы ее портретов — в особенности гротескное изображение одного местного деятеля, деляги и распутника: как это художник осмелился дать его в таком виде? Успех вроде бы налицо, хотя о выставке больше судачат, нежели ее посещают, а кроме того, Чираков получил хорошие деньги за декоративное оформление какого-то общественного места. Но почему столько тихой печали в глазах Павла, почему в этом симпатичном худощавом человеке угадывается некая стесненность, а может быть, даже и затравленность? Дело в том, что вокруг Павла все гудит от приобретательской суеты: кипят страсти в очереди за итальянскими мыльницами, чешскими карнизами, за какими-то особенными газовыми плитами, счетчиками, белыми выключателями. Вот и молоденькая жена Чиракова просто не может жить без того, чтобы ее ванна не была облицована розовым кафелем! И по системе «рука руку моет» ее папаша уламывает какого-то типа, чтобы тот незаконно выдал водительское удостоверение продавцу из магазина хозяйственных товаров (удивительно смешно снят фантастический двор этого хозяйственного мужчины, где стены курятника отделаны плиткой и где куры несутся в гнездах, уютно разместившихся... в списанных некондиционных унитазах) — тому самому, от которого зависит появление вожделенного кафеля. Тесть и теща Павла — оголтелые мещане, которые не только без устали достают, приобретают, копят, но и дают своему зятю самоуверенные советы, как тому жить в искусстве.
Павел одинок, ему скверно в этом душном мирке, ему тошно глядеть на эти розовые стены, на эти сытые физиономии, на эти жующие рты. Что будет дальше? Сумеет ли он отстоять себя, не станет ли расплачиваться талантом за обывательское благополучие? — вот каким серьезным вопросом кончается эта изящно снятая, сердитая и смешная картина.
Вера Шитова
2 комментария
обсуждение >>