Безумие пьянства (1914)

Записанная Тенеромо со слов Л.Н. Толстого.

Зажиточно жила семья Ефима. Сам он служил на заводе, жена Федосья работала по дому. Как-то Ефим угостил он водкой Федосью. Стала баба прикладываться к водке все чаще. Вместо того, чтобы уговорить ее не пить зелья, Ефим потакал ей. Скоро Ефим потерял должность и уехал на заработки в другой город. На прощанье просил Ефим Федосью не пить... да уж поздно было... Стали выводиться у Федосьи деньги. Ефим что-то не слал. Не знала баба, что мужу оторвало ногу и что лежит он пластом в больнице. Кабы не было жажды пить, может, Федосья пошла заработала, а то лень забирала. Легче, казалось, отнести какую-либо вещь старой хрычовке в залог, чем заработать копейку. И пошли все вещи в залог, опустела квартира, исчезли не только побрякушки, но и подушки, кастрюли, белье. Федосья все чаще и чаще приходила пьяная, бранила мальчишку, била его и ложила спать... Смутил ее раз вид крестика на шее ребенка, что надел ему на прощанье отец, в залог было отнесено все, сняла Федосья крестик и его заложила. Заболел у Федосьи сын дифтеритом. Смутилась она, бросилась к доктору. Помог бы лекарь, да мать помешала. Вставил он в горло ребенку трубочку, дабы легче дышалось ему. Ребенку полегчало... А мать забирала жажда алкоголя. Понесла она в залог старый платок, да не приняла хрычовка, в шею выгнала. Мечется Федосья, жжет ее нутро, нет сил вынести. Выворачиваются глаза: «Не знаю, что продать, что заложить». Вдруг заметался ребенок, наклонилась к нему Федосья и видит – серебряная трубочка... Не стало для бабы ребенка, не чувствует она в себе матери, выхватила из горла сына трубочку и бежит, закладывает. Милостиво приняла старуха Федосью... Но первая рюмка водки отрезвила Федосью, и ужас содеянного предстал перед ее глазами. Помутился у бабы разум, сорвала она платок с тела сына, видит труп перед своими глазами. Бьет себя в грудь, бежит по двору. Забрали бабу, в желтый дом отвезли. В то время вернулся Ефим, печальную картину застал он. Сам гробик возил на кладбище... А о Федосье и помину не было.