«Живое»: Нас едят, а мы крепчаем

Племянник «Чужого» с Ольгой Дыховичной и Джейком Джилленхолом


Мультикультурный экипаж МКС из шести человек принимает первую посылку с Марса, где среди разного рода образцов обнаруживает небольшое полупрозрачное существо, напоминающее склеенные крест-накрест пластыри с сосудами. Когда неведомую зверушку нарекут Кельвином, положат в чашку Петри и чуть-чуть побьют током, оно проснется и обидится. Вернее — проголодается: на МКС, в отличие от Марса, и погодные условия поприятнее, и полезных веществ, упакованных в тюбик под названием «человек», хватит для завтрака после затяжного анабиоза. Не страшно, что никто не услышит твоего крика, страшно, что рядом находится такая красивая и переполненная людьми Земля.

Серьезные товарищи с МКС ожидали, конечно, другого: британский ученый Дерри (Эрайон Бэкэйр), которому нулевая гравитация позволяет забыть про парализованные ноги, видит в Кельвине перспективу для научного прорыва; остальные тоже заинтригованы, но не столь оптимистичны. Потомственный инженер Адамс (Райан Рейнольдс) порывается тварь убить — и по иронии это весь фильм высококлассные специалисты в разных областях и будут делать.


«Живое» сочинили Ретт Ривз с Полом Верником — сценаристы «Добро пожаловать в Zомбиленд» и «Дэдпула», — которые и не скрывают влияния «Чужого». У саги о ксеноморфе Ридли Скотта через два месяца ожидается очередная глава, но такое соседство новую ленту о встрече с неизведанным не смущает. Ривз и Верник амбициозно скрещивают «Чужого» с «Солярисом» (здравствуй, Кельвин) и выписывают более-менее реалистичный задник: наше время, образцы с Марса, экипаж, включающий в себя двух американцев (Рейнольдс плюс Джейк Джилленхол), двух британцев (Бакаре плюс Ребекка Фергюсон), японца (Хироюки Санада) и русскую (приятный голливудский дебют Ольги Дыховичной). У каждого есть какая-то душещипательная история (Джилленхол, например, служил лекарем в горячей точке), но вспоминать при встрече со смертельно опасным организмом, как ты презираешь восемь миллиардов агреccивных жителей планеты Земля или какую книжку папа читал тебе перед сном, — не самая лучшая идея. И именно этим экипаж МКС занимается в перерывах между схватками за собственную жизнь.

Когда режиссер Даниэль Эспиноса не высекает саспенс из череды крупных планов (успешно), персонажи начинают утомительно «раскрываться»: например, Рейнольдс узнает слово «панегирик», а Джилленхол ужасается вoйне. Эти детали, как и флаги на плече комбинезона, помогают хоть как-то различать не блещущих индивидуальностью персонажей, большую часть из которых предположительно ждёт мучительная смерть. «Живое», чем ближе финал, тем сильнее отдает категорией «б», — и будь оно написано по таким законам, все бы только выиграли.


Ривз же с Верником всю дорогу играют со зрителем в поддавки. Сначала зачем-то делают вид, что у них сай-фай про человеческую природу (собственно, «Солярис»), где драма персонажам действительно пригодилась бы. Затем устраивают своего «Чужого» — с логическим обоснованием, а почему это прозрачный марсианин такой умный и агреccивный. Хороший твист для фильма, в котором заранее непонятна функция пришельца, и сомнительный во всех остальных случаях, ведь мотивация Чужому категорически не идет: несколько многозначительных реплик — и иррациональный космический ужас превращается в банальный страх перед хищником. Кроме того, «Живое» наступает на те же грабли, что и «Пассажиры», чей трейлер пересказывал примерно три четверти картины.

Тут нужно отдать должное Эспинозе, на которого пару лет назад в России спустили собак за ленту «Номер 44»: режиссер изо всех сил закручивает гайки, загоняя напряжение в кадр практически голыми руками. Однако «Живое» вряд ли станет его билетом из техничных постановщиков в лигу рангом повыше, на что явно рассчитывали все участники предприятия.