«Девушка и Смерть»: Элегия о страданиях юного дурака

Голландец пытается разобраться в загадочной русской душе


Во время путешествия по Европе, на пути в Германию, молодого врача из России Николая (Леонид Бичевин) застает врасплох непогода. Он останавливается в придорожной меблирашке, которая на поверку оказывается публичным домом. Собравшийся уже было съезжать на следующее утро, Николай встречает на пороге гостиной прелестную молодую немку Элизу (Сильвия Хукс) и с надменным лицом и бежит к портье продлить свое пребывание в доме.

Всю информацию о грустном прошлом Элизы влюбленный врач получает от соотечественницы Нины (Рената Литвинова) — местной проститутки с бледным шрамом на правой щеке. Нина предупреждает Николая, что Элиза — в каком-то смысле собственность владельца гостиницы, которого все называют Графом (Дитер Халлерворден), и трогать ее — не надо. Предостережения не действуют, Николай упорствует в своем намерении добиться расположения Элизы, Нина выполняет обязанности сводни, Элиза поддается новым для нее чувствам, а Граф свирепеет. Николая выгоняют, но он возвращается через несколько лет с подарками и букетиком цветов. Ничего толком не предлагая Элизе, кроме своей бесконечной любви и пустых обещаний, Николай постепенно разрушает жизнь девушки. Есть еще один «персонаж» — томик переведенных на французский язык стихов Пушкина, который служит своего рода связным между Элизой и Николаем, а заодно окончательно опошляет роль поэзии в ритуале любовных ухаживаний.


В скромных камерных декорациях fin de siecle нидерландский режиссер Йос Стеллинг рассказывает выматывающую историю любви блаженного эгоиста к несчастной проститутке, которой выпал шанс стать чьей-то содержанкой и жить спокойно. Симпатия к главному герою, не народившись толком, полностью исчезает в тот момент, когда он наносит свой третий визит в гостиницу с тем, чтобы сделать роковой и бессмысленный жест по отношению ко всем ее обитателям. Проблематика в «Девушке и смерти» примерно такая же, как в «Идиоте», с той лишь разницей, что герои фильма не дотягивают до глубоких персонажей Достоевского. Элизу и Графа не разрывают противоречия, как разрывали они Настасью Филипповну и Рогожина, потому что Стеллинг своим героям не предлагает никакого выбора, их судьбы изначально предрешены заколдованным кругом, из которого не выбраться уже никому даже после смерти.

Николай в общем тоже не Князь Мышкин, он поверхностнее и глупее, его интересует не спасение души возлюбленной, а скорость продвижения на пути осады крепости по имени Элиза. Он беспечно наслаждается благами настоящего, как будто даже не замечая, что его любимая — тяжело больна и по уши в долгах. «Всё моё — твоё... только у меня ничего нет» — примерно так выглядят притязания Николая в начале этой истории. Тем более странно, что этот сентиментальный юноша на момент материального подъема не спешит выполнить данные когда-то обещания, а возмущенный убеждением, что связался с мелочной проституткой, втаптывает свою возлюбленную в грязь, оставляя медленно умирать. Пришел, увидел, победил, ушёл.


Осевший в амплуа молодого врача Леонид Бичевин, которому в фильме приходится говорить на трех языках, убедительно показывает дурачка, да только возникают сомнения, должен ли он был таким получиться. Стеллинг, о ужас, кажется, действительно сочувствует его персонажу, тогда как настоящая трагическая фигура этой истории — без сомнения героиня Сильвии Хукс. На премьере фильма в рамках фестиваля «Другое кино» Йос Стеллинг завещал публике отключить мозги, смотреть фильм сердцем и раскрыть ему свои объятия. Сам режиссер считает свой фильм очень серьезным, даже несмотря на наличие комических моментов с участием Литвиновой. Но честно говоря, невозможно отключить рациональное и со всей душой погрузиться в эту элегию о страданиях юного дурака. Если Стеллинг так понимает русскую меланхолию, фатализм и трагедию — что ж, это любопытный взгляд, и было бы интересно узнать, из каких фрагментов нашего богатого, но немного мхом поросшего культурного наследия он сформирован.

Атмосфера фильма отягощает сильнее самой истории, которая больше похожа на сказку с несчастливым концом. Потусторонний чахлый мирок постояльцев гостиницы, застывший в одной точке временного континуума, с реальностью имеет мало общего. Граф — это злой волшебник, который держит зачарованных узников, Николай — недоделанный принц, пытающийся рассеять чары Графа и освободить принцессу, а томик стихов Пушкина — что-то вроде аленького цветочка, символ данного обещания. Только так и можно воспринимать этот фильм сердцем, отключив мозги.