«Небесный суд»: А судьи кто?

Пореченков и Хабенский отправляют стариков в ад


Друзья Андрей (Константин Хабенский) и Вениамин (Михаил Пореченков) работают в Небесном Суде «на том свете». От их воли зависит, кто попадет в Ад, а кто в Рай. Их обычный день проходит примерно вот так: утром необходимо решить, грозит ли пенсионеру с болезнью Альцгеймера попадание в Ад за то, что тот отравил свою кошку, а вечером приходится пить земной кефир - местный аналог алкоголя. Нельзя только произносить вслух слова «Ад» или «Рай», иначе «Верховный» (Юрий Орлов) примет решение без суда и следствия. Здесь принято использовать эвфемизмы, лишенные сложных коннотаций: Сектор Раздумий (Ад) или Сектор Покоя (Рай).

Суд похож на земной только внешними атрибутами: есть прокурор, адвокат и присяжные. Но по сути на Небесах все по другому: в качестве доказательства можно достать из воспоминаний человека любой фрагмент и транслировать во время судебного заседания. Если нужны более веские доводы, то можно отправиться в Мир Живых, используя чужое тело, или допросить живого человека, ворвавшись в его сон.


Андрей - интеллектуал, во время допроса играет сам с собой в шахматы и позволяет себе язвить в адрес подсудимого, мол, тот пишет «драповое» пальто с двумя «п». При жизни выпускник Оксфорда, владелец юридической фирмы, обладатель Бэнтли и кажется весьма достойный человек, сейчас, непонятно для чего, то ли ради мелочной мести, то ли просто для развлечения, хочет отправить в Сектор Раздумий бывшего молодого человека своей жены. Вениамин - этакий рубаха-парень в шкуре адвоката, пытается спасти подсудимого, несмотря на то, что у его друга есть свои планы на этот счет.

Михаил Пореченков держит планку, взятую еще в сериале «Доктор Тырса», где он сыграл российского доктора Хауса: своей жестикуляцией он напоминает не харизматического юриста с отточенными движениями жонглера, не университетского профессора, как это скорее всего значилось в режиссерском замысле, а торговца шаурмой на рынке в Чертаново.


Чтобы пояснить, как человек попадает на заседание в качестве обвиняемого, зрителю показывают последние минуты его жизни. Сцены смерти в фильме настолько нелепые, что невольно вспоминается «Пункт назначения» и все самые дурацкие слэшеры последней пятилетки. Представитель офисного планктона падает в канализацию с головой, а вслед за ним отправляется утренняя деловая газета, на что наши адвокаты в чужих телах-скафандрах, будто герои второго плана из «Фореста Гампа», похрюкивая, говорят: «Ух ты, бывает». Есть и трогательные моменты, во время которых женщины постбальзаковского возраста ревут навзрыд, вытираясь блузками своих подружек. Eсли говорить о игре актеров, то она напоминает идущую по одному из центральных каналов в обеденное время остросюжетную постановочную программу «Федеральный судья».

Алена Званцова, специалист в жанре телевизионной мелодрамы, решила снять интеллектуальное кино о жизни после смерти, но в итоге снова прошлась по проторенной дороге. Если в американском кино подобного жанра сюжет держит зрителя в напряжении от начала и до конца («Свой человек» Майкла Манна, «Филадельфия», «Я - Сэм» и т.д.), то во время просмотра растянутого и бесконечно провисающего «Небесного суда» хочется выйти из зала за попкорном и больше не возвращаться.