«Сёгун»: Гайдзин его превосходительства

С 27 февраля на американском телеканале FX и в онлайн-кинотеатре Hulu гремит «Сёгун» (Shōgun) — масштабный сериал, основанный на одноименном романе Джеймса Клавелла о британском штурмане, ставшем первым «белым самураем» Японии. Сюжет условно исторический: факты в «Сёгуне» переплетены с вымыслом, как и положено хорошей приключенческой истории. Однако время не стоит на месте, и создателям новой адаптации бестселлера пришлось серьезно поработать над сценарием, по-новому расставив акценты.


Преодолев тысячи морских миль и доселе неизвестный голландцам Магелланов пролив, парусник «Эразм» достигает берегов феодальной Японии. Капитан судна мертв, половина команды — тоже. Те, кому посчастливилось не отойти в мир иной от цинги, голода и отчаяния, попадают в плен к местному военному командованию. Английский навигатор Джон Блэкторн (Космо Джарвис) — именно его талантам «Эразм» обязан спасением — сразу видит, как решаются дела по-японски: отрубанием голов, варкой заживо в кипятке, распинанием на крестах. Не то чтобы Европа в те годы была сильно человеколюбивее (особенно к «варварам»), но размах японских карательных мер действительно поражает. Как и странности менталитета: после долгой и мучительной казни палачи слагают об убиенном короткие комплиментарные стихи. Хорошо, мол, держался, особенно для иноземной собаки. На расправы с неугодными сквозь пальцы смотрят священники-иезуиты, давно уже обосновавшиеся на этих землях. На календаре 1600 год, благочестивый католический орден занимается тем, что у него получается наилучшим образом: торгует, плетет интриги и изо всех сил давит на местную власть, выбивая себе экономические преференции. Под контролем религиозной миссии находится важнейший путь импорта-экспорта — «Черный корабль», курсирующий между Японией и близлежащими торговыми постами западных держав.

Читать: Преступления и пряности: «Сёгун» и другие экранизации 2024 года
Португальцы прибытию голландских коллег совсем не рады и спешат обвинить их в пиратстве — чтобы всех поскорее казнили. Иначе люди с «Эразма» могут ненароком рассказать аборигенам много всего интересного о мироустройстве. Например, о том, что Испания и Португалия нагло разделили мир на сферы влияния, чтобы выкачивать из него ресурсы. О делах мировой политэкономии японцы осведомлены плохо, потому как внешним сношениям предпочитают внутренние разборки. Незадолго до описываемых событий преставился очередной правитель, и теперь страна управляется пятью регентами при малолетнем наследнике. Такое положение дел никого не устраивает: зреет гражданская война, победителю которой и достанется право стать «собирателем земель японских». Один из видных военачальников Ёси Торанага (Хироюки Санада) приближает к себе маявшегося в застенках Блэкторна. Иностранный специалист, именуемый в лучшем случае «гайдзином» (чужаком) — крайне полезный политический актив, меняющий расстановку сил перед решающей битвой. Вскоре англичанин уже не только возвращается к штурвалу, но и получает от своего покровителя звание «Хатамото» — читай, самурая. С новым титулом приходят и новые для штурмана вызовы: он оказывается вовлечен в опасную политическую игру, на кону которой стоит не только обретение абсолютной власти над страной, но и банальное выживание. Победителей не судят. Побежденных, так уж заведено — не щадят. В этом плане Япония на пороге Периода Эдо ничем не отличается от любой другой страны в момент большого передела.


Роман «Сёгун» никогда бы не увидел свет, если бы не одно неприятное приключение, случившееся с его автором. В 1942 году британский артиллерист Джеймс Клавелл попал в японский плен на острове Ява. Три года провел в лагерях военнопленных, в том числе в печально известной сингапурской тюрьме Чанги. Освободившись, Клавелл вернулся домой, стал знаменитым сценаристом: его перу принадлежат сценарии «Мухи» и фильма «Большой побег». У него осталась странная причуда: долгие годы писатель носил в кармане пиджака банку консервированных сардин (очень боялся голода). Кроме фобий Клавелл также вынес из плена особое отношение к Японии и населяющим ее людям. Не любовь уж точно, но явный интерес к культуре. Поэтому совсем не удивительно, что однажды наткнувшись на историю моряка Уильяма Адамса, («первого иностранного самурая» на службе у сегуна Иэясу Токугавы), он нашел в нем родственную душу. Адамс тоже терпел кораблекрушение, был пленником японского варлорда и на долгие лета попрощался с родным домом. «Сёгун» — отчасти исторический, местами вольный, потому его герои и спрятаны за прозрачными «псевдонимами» — стал историей очень личной, хоть и замаскированной под старину. Через пять лет телеканал NBC выпустил первую его экранизацию, где главного героя сыграл писаный красавец Ричард Чемберлен. Прославили его роли в телеадаптациях романов Александра Дюма — истинно героический тип, на который хотят быть похожими все дворовые мальчишки. Наверняка мистеру Клавеллу польстил выбор такого артиста.

То, что Космо Джарвис проигрывает Чемберлену в харизме — ясно сразу (с другой стороны, а кто бы не проиграл?). Но в обновленном «Сёгуне» некоторая безликость, казалось бы, главного героя — не промах, а сознательное решение шоураннеров Рейчел Кондо и Джастина Маркса. Сериал-долгострой берется перекроить литературный сюжет под новые реалии. За сорок прошедших лет американское ТВ охладело к идеям лубочного ориентализма и отказывает в значимости персонажам «киплинговского типа». А Блэкторн ведь был именно таким, он близкий родственник Дэниэла Древотта («Человек, который хотел стать королем») и мистера Линсдея («Шантарам»). Обаятельный и вызывающе белый «варяг», прибывший в далекую страну менять ход ее истории: к нему прислушиваются королевичи, в него влюбляются прекрасные туземные женщины. И даже враги со временем проникаются уважением к светочу европейской цивилизации. Сегодня такая выдающаяся пассионарность Блэкторна уже покажется многим зрителям не просто чрезмерной, но даже шовинистической. Поэтому его осознанно уводят с первого плана, предоставляя больше времени на раскрытие других героев, до того второстепенных.


Решение, которое понравится не всем, но оно определенно обеспечивает «Сёгуну» второе дыхание. Неслучайно к проекту уже приклеилось звание «японской "Игры престолов"» (хотя заигрывание с антропологией скорее напоминает «Дюну») — пусть и клише, но раскрывающее главную суть авторского замысла. В адаптации книги Клавелла теперь не один герой, вокруг которого вращается буквально весь мир, а целое созвездие разночинных персонажей со своими тайнами и амбициями. Зрителю в куда большей степени доступны кулуары японской феодальной политики, о подробностях которой раньше приходилось в лучшем случае слышать вскользь. И — вот уж непозволительная роскошь для прошлого «Сёгуна» — появилась возможность не просто слепо следовать за Блэкторном и его высокопоставленным начальником, но и избирать себе любимчиков в соответствии с собственными чаяниями и душевными конфликтами. Сил в борьбе за власть множество, разгуляться есть где. Прогрессору-реалисту Торанаги противопоставляется обаятельный и коварный ретроград Исидо (Такэхиро Хира). В лагере беспринципных авантюристов, кроя всех отборным матросским матом, солирует португальский трикстер Васко Родригес (Нестор Карбонелл). И даже прекрасная японка Марико (Анна Савай), приставленная к англичанину в статусе любовницы-толмача, отныне не просто обязательная для приключенческого романа фаворитка, но личность почти трагическая: разрываясь между национальными традициями и иноземной верой, она пытается определить, кому же все-таки должна быть верна.

Читать: Все черви в гости будут к нам. Рецензия на вторую часть «Дюны» Дени Вильнева
В новом «Сёгуне» больше нет места слепому очарованию чужой культурой. Здесь не любуются сакурой, не катаются по заливам на расписных, будто пряничных, корабликах. И даже цветастые кимоно, в которые были облачены все без исключения герои сериала восьмидесятых, спрятаны в сундуки: вместо них, в соответствии с представлениями о мрачном веке, в моде наряды приглушенных цветов. Япония в стиле «китч» скверно подходит для сериала в жанре политической драмы, и проект FX отказывается от «сувенирных» декораций в пользу более приземленного образа. В этом, пожалуй, и кроется его главное достоинство. Сточив углы оригинала, расширив и углубив персонажей (как на подбор — тонких притворщиков и хитрецов), лишив залетного гайдзина эксклюзивных прав на экранное время — «Сёгун» определенно запомнится как один из самых удачных примеров адаптации литературного текста «по-новому»: уважающего оригинал, но не боящегося с ним серьезно поработать.