«Карточный домик». Третий сезон

Другая дрянь займет твое место


Демократ Фрэнк Андервуд (Кевин Спейси), как и обещал в первом сезоне, наконец выгрыз у президента Уокера (Майкл Гилл) место в Овальном кабинете, где с комфортом расположился за столом главы государства. Спокойной жизни до следующих выборов, впрочем, не предвидится, потому что грядет буря - как в прямом, так и в фигуральном смысле: надо оправдывать неожиданный прыжок из вице-президентов в президенты, готовиться к надвигающемуся урагану, решать проблемы на мировой арене, куда путем хитрых манипуляций отправлена в качестве полпреда США при ООН жена Клэр (Робин Райт), вести диалог с Россией и удобрять почву для переизбрания, которое не нужно ни демократам, ни тем более республиканцам. На репутации Фрэнка не осталось ни одного белого пятна: даже замученные домохозяйки уже видят в нем лжеца и лицемера, в недрах родной партии зреет достойный и очень сильный оппонент в битве за президентское кресло, а политические обозреватели все яростнее кружат вокруг Белого дома, почуяв запах крови. Наконец, разлад с женой обещает гораздо более опасные последствия, чем конфронтация с президентом РФ Виктором Петровым (Ларс Миккелсен), да и годы берут свое - седина бросается в глаза все чаще, скрывать утомление становится все сложнее.


Третий сезон «Карточного домика», традиционно выложенный Netflix залпом и обсуждаемый последнюю неделю, - явление кризисное, как и период в жизни главного героя. Хладнокровного питбуля Андервуда одолевают сомнения и рефлексия - там, где раньше он толкнул бы кого-нибудь под поезд, Фрэнк начинает колебаться и давать задний ход. Хроникером саморазоблачения великого и ужасного политика практически без человеческого лица призван стать писатель и автор многочисленных рецензий на видеоигры Томас Йейтс (Пол Спаркс), у которого тоже есть пара скелетов в шкафу. Чем шире замах у детища Билли Уиллимона, тем более интимные процессы влияют на решения Фрэнка и Клэр. Третий сезон политической гонки обременяет их желтой майкой лидера, которую хотят сорвать решительно все (да и сам дуэт пилота со штурманом трещит по швам).


Впечатляющий выход Ларса Миккелсена в роли президента России Петрова (ясное дело - квази-Путина), конфликт вокруг Иорданской долины, многочисленные перестановки в кабинетах Белого дома и грядущая катастрофа (если не экономическая, то имиджевая) не затмевают того, что сезон про внешнюю политику - это в первую очередь история про внутренние конфликты. Фрэнк Андервуд все меньше работает на зрителя, порой вспоминая про традиционные реплики в камеру лишь под занавес серии, а Клэр все чаще думает о чем-то своем, исполняя привычную роль образцовой первой леди. Она уже не первый год сомневается в верности приоритетов (и, надо думать, размышляет о детях), он отказывается принимать неизбежное: его время вышло. Третий сезон, местами напоминающий очень дорогой выпуск сатирической программы «Куклы», демонстрирует, как некогда самый могущественный гад в серпентарии промахивается раз за разом, отказываясь озираться по сторонам. А там - смерть, старость, болезнь Альцгеймера, покалеченные судьбы и сравнительно счастливые браки как полная или частичная альтернатива подлой политической карьере. Фрэнк Андервуд стареет практически на глазах, становится более сентиментальным и даже готов немного пооткровенничать с Йейтсом, который вместо оды программе «Америка работает» хочет написать правдивую книгу про президента и его жену. Тем же все недосуг сесть и поговорить об отношениях, которые после 28 лет отлаженной работы влипли в серьезный кризис.


Разговоры, впрочем, вряд ли помогут: сквозной метафорой сезона служит недельное пребывание в доме Андервудов буддийских монахов, которые в течение всего срока рисуют цветным песком мандалу (сакральное изображение), чтобы потом, едва завершив его, стереть. Подобный ритуал зачастую сопровождает посвящение Калачакры, в учении которого одна из идей касается отождествления микрокосма и макрокосма, что при переводе в координаты «Карточного домика» как раз дает единство внешней и вообще политики с внутренними переживаниями. Через подобное разрушение, возможно, стоит пройти и карьере Андервуда, когда все окружение дышит мыслями о смерти, старении и потере гибкости, а также семейственности и деторождении. Четвертый сезон, для которого в этом году был расчищен солидный сюжетный и концептуальный плацдарм, может стать достойным завершением истории как президента Андервуда, так и старика Фрэнка.